Безумная погоня

Джеймс Элоиза

Эсме вдруг ясно представилась некая гостиная в доме леди Трубридж, и она благоразумно промолчала. По крайней мере ей уже удалось выйти замуж, когда она начала жизнь, снискавшую ей репутацию бесстыдницы Эсме.

— Надеюсь, ты завела себе компаньонку не для того, чтобы позлить матушку?

— Твоей матери пойдет только на пользу, если она некоторое время пообщается с Беатой. У девочки стальной характер, и ей доставляет удовольствие заставлять людей шевелиться. Когда ты познакомишься с ней, дорогая, сама увидишь. Она далеко пойдет, попомни мои слова!

— О Господи! — воскликнула Эсме, внезапно вспомнив про дамский кружок

шитья. — Забыла сказать тебе, тетя Арабелла, что я теперь стала очень респектабельной особой.

Арабелла фыркнула:

— Зачем, скажи на милость, тебе понадобилось это?

— Прости, но я обещала бедному Майлзу впредь избегать дурной славы.

— Чертовски странно! Ты, Эсме Ролингс, коротаешь свои дни в Уилтшире подобно сельским кисейным барышням! Неужели ты решила покончить со своей вольницей?

Эсме решительно кивнула. Пусть тетя ухмыляется сколько влезет, отныне она будет вести жизнь уважаемой вдовы и матери.

— И как же ты осуществляешь это чудесное преобразование? — Арабелла недоверчиво покачала головой.

Эсме пожала плечами:

— Все очень просто. Я вступила в местный дамский кружок шитья и теперь…

Но в присутствии Арабеллы Эсме всегда было трудно закончить фразу.

— Ты? Ты вступила в дамский кружок шитья?

— Да, вступила, — ответила Эсме с достоинством. — Это весьма стоящее дело, тетя Арабелла. Мы шьем простыни для бедняков.

— Не хотела бы я оказаться на твоем месте! Дай мне знать, когда ожидается приход дам, и я скроюсь с глаз, — сдавленно хихикнула Арабелла. — Я и Беате сообщу. Осмелюсь предположить, что она предпочтет сбежать в деревню, лишь бы не оказаться в окружении группы белошвеек.

Лицо Эсме омрачилось.

— Не нужно надо мной смеяться.

— Ну тогда, может, ты хочешь, чтобы я вернулась в Лондон, оставив тебя в кругу достойных матрон?

— Нет! — Эсме сказала это от всего сердца. — Пожалуйста, тетя Арабелла, не уезжай. Я так рада, что рядом со мной кто-то есть. Ты же знаешь, с мамой мне непросто — она так и не оправилась после смерти моего маленького брата.

— Безусловно, это была большая трагедия. Бедный малыш…

— Порой я боюсь за своего младенца, — призналась Эсме. — Что, если он тоже… .

— Нет-нет, этого не произойдет! — Арабелла всплеснула руками. — Я не допущу. Кстати, сегодня у нас соберется настоящий девичник. Единственным мужчиной среди собравшихся будет Фэрфакс-Лейси, если, конечно, приедет. И все равно я хочу, чтобы ты жила полной жизнью, а не сидела сиднем и не жаловалась. Так что, дорогая, постарайся не разочаровать меня.

Глава 2

НЕ СОВСЕМ ДЕВИЧНИК…

Стивен Фэрфакс поправил галстук и в сотый раз задумался о том, что ему за нужда идти на домашний прием во время парламентской сессии. Присоединяясь к приглашенным в дом бесстыдницы Эсме Ролингс, он пропускал очень важную тему Хлебных законов [1] .

1

Законы, регулировавшие ввоз и вывоз зерна. — Здесь и далее примеч. пер.

Последние десять лет Стивен постоянно боролся за благосостояние простых людей и никогда не пользовался своим почетным титулом, который носил как наследник кузена Камдена, герцога Гертона. В палату общин его выбрали за собственные заслуги и убеждения, но… Куда привели его эти убеждения? Десять лет бесплодной борьбы истощили его силы, а теперь он и вовсе потерпел поражение.

Стивен отбросил безнадежно мятый галстук, и камердинер тут же протянул ему следующий.

Хотя на этот раз попытка увенчалась победой, все остальное в жизни Стивена оставляло желать лучшего. Во-первых, он чувствовал себя старым. Сорок три года — подумать только! Но главное, он чувствовал себя одиноким, и все из-за посещения Кэма. Кузен с женой только что вернулись из Греции, и герцогиня, ждавшая ребенка, просто лучилась светом, а Кэм, которого силой принудили к браку, теперь чуть не лопался от гордости. Однако это лишь обострило одиночество Стивена.

Наконец Стивен надел сюртук и спустился по лестнице. Вполне возможно, что утром под предлогом работы он вернется в Лондон. Может статься, он даже сумеет заскочить на бал в «Олмак» и познакомиться с какой-нибудь свежей молоденькой особой, для которой его возраст не помеха. В конце концов, он лакомая добыча, если выражаться без обиняков, и обладает более чем прибыльным поместьем.

Правда, Стивен уже забыл, как выглядит его собственность, — последние десять лет работа в парламенте поглощала практически все его время, и порой его одолевала тоска по праздным дням юности, когда вместе с Кэмом он строгал лодки и ходил удить форель.

Внезапно его посетила роскошная мысль — ему нужна любовница! Поиск жены занимает длительное время и к тому же утомляет, а вот любовница — другое дело, она мгновенно излечит его от хандры.

Он на секунду задумался. Неужели и вправду минул год, с тех пор как он в последний раз входил в спальню к женщине? Как такое могло случиться? Мэрибелл поцеловала его на прощание и ушла с лордом Пинкертоном. Проклятие!

Неудивительно, что он постоянно пребывает в дурном расположении духа. К счастью, дом Эсме Ролингс — отличное место, где можно без труда подыскать любовницу.

Войдя в салон в приподнятом настроении, Стивен почтительно склонился над рукой хозяйки.

— Должен извиниться перед вами, миледи, за столь поспешный приезд. Леди Уидерс заверила меня, что считает ваш дом почти своим. Надеюсь, она не покривила душой?

Леди Ролингс хмыкнула. Ее грудь, от которой у мужчин тотчас начинало пульсировать в паху, с беременностью стала еще более обольстительной, а когда их взгляды встретились, в глазах Эсме промелькнуло нечто, заставившее Стивена думать, что она угадала его потаенные желания. Разумеется, с его стороны было бесстыдством допускать подобные мысли о даме, готовящейся стать матерью, но тут уж он не мог ничего поделать…

— Познакомьтесь, это Беатрикс Леннокс, — церемонно произнесла леди Ролингс. Судя по странной интонации голоса, она ожидала, что Стивен сразу узнает девушку. — Леди Беатрикс, Стивен Фэрфакс-Лейси, граф Спейд.

Леди Беатрикс явно была незамужней и столь же явно не годилась ему в жены. Жена должна быть ангелоподобной, излучать сияние, в то время как леди Беатрикс скорее выглядела как дорогая куртизанка. Ее губы напоминали пухлый розовый бутон, который не встретишь в природе. Кожа ее была бледной, как сливки, а на спину ниспадали рыжие кудри. Бархатистые черные ресницы наверняка были фальшивыми, как и вся ее красота.