Безумный магазинчик
Шрифт:
Откинувшись на спинку вращающегося кресла, молодой выпускник факультета журналистики с отвращением посмотрел на дело своих рук. Разве об этом он мечтал, поступая в университет?
Денис с детства презирал «желтую прессу», беззастенчивых и наглых папарацци, гоняющихся за сенсациями, как моряк за пьяной шлюхой, и более продажных, чем тайский бордель.
«Я никогда не буду таким», – с гордостью думал Денис.
Такой, как он, не станет заискивать перед блядоватыми актрисульками в надежде разжиться интервью об их очередном бойфренде, сексуальных предпочтениях или планах на будущее. Никаких досужих сплетен, никакого тошнотворного копания в чужом грязном белье. Это не для него.
Денис Зыков непременно сделается одной из ключевых фигур российской журналистики. Он будет видным политическим обозревателем, а то и ведущим серьезной, но необычайно популярной телепрограммы, и знаменитостям придется занимать к нему очередь и сражаться друг с другом за право дать ему интервью. Когда именно это случится, Денис не знал, но не сомневался, что так оно и будет.
Поскольку на данный момент знаменитости даже не подозревали о его существовании, а просторный рабочий кабинет с видом на Кремль и набережную Москва-реки существовал только в его воображении, Денис зарабатывал себе на хлеб, пописывая похабные статейки в «Мега-СПИД-Экспресс».
Зыков тяжело вздохнул и снова склонился над клавиатурой компьютера.
На хрен сдался России этот День национального суверенитета, то бишь День независимости? – написал он. – От кого это мы вдруг стали независимыми? От колониального гнета или от самих себя?
Новые времена требуют новых праздников. В соответствии с веяниями времени владельцы казино «Господи, помилуй!» составили перечень возможных новорусских праздников и даже начали планомерно внедрять их в жизнь.
Искупавшись в шампанском в День Нового Русского и от души постреляв в тире казино в День Бандитских Группировок, обозреватель «М-С-Э» стал свидетелем уникальных достижений отечественных стриптизерш.
До вчерашнего дня единственной дамой, способной попой угадывать номиналы купюр, заткнутых поклонниками сзади под резиночку мини-трусиков, считалась японская стриптизерша Пизидочи Никомуси из Осакского стрипбара «Мудохоси-дохреноси».
Гордость российского стриптиза – золотые девочки Мадонна-плюс и Маша-булочка не только угадывали своими попками достоинства купюр, но и отличали фальшивые доллары от настоящих.
Мастерство есть мастерство. Как говорится, его не пропьешь…
Денис немного подумал, и наконец поставил под статьей свой литературный псевдоним: Жора Турецкий.
Затем он снова перечитал заметку и покачал головой.
– Нет, – твердо сказал Зыков. – Больше так жить нельзя.
Телефонный звонок, раздавшийся по закону подлости в самый неподходящий момент, выдернул Максима Лизоженова из объятий несовершеннолетней Сусанны Потебенько, путанки из Запорожья, неожиданно вообразившей себя певицей, а его, то есть Максима, – трамплином, с которого она совершит головокружительный прыжок к славе, деньгам и успеху.
Услышав голос синяевского авторитета, Лизоженов вспотел от страха. Психоз не имел обыкновения беспокоить его по ночам.
«Мало ли что могло ему понадобиться», – мысленно успокаивал себя Максим.
«А что, если он узнал?» – гнусно нашептывал ему на ухо внутренний голос.
«Заткнись! – грубо приказал внутреннему голосу Лизоженов. – Ничего конкретного ведь не было сказано. Просто Психоз приказал немедленно явиться к нему в особняк. Это ничего не значит. Может, ему нужны билеты на концерт!»
– Ты куда? – подозрительно поинтересовалась Сусанна.
– Дела, – коротко пояснил Максим.
– В юбке? – спросила девушка.
– Что «в юбке»? – не понял Лизоженов.
– Они в юбке, твои дела? – уточнила Потебенько, цепко хватая Максима за обмякший член. – Балдырка звонила?
– Чего? – опешил тот. – Какая еще балдырка?
– Ну-у… балдырка. Женщина, значит. У тебя что, есть другая? Тоже в артистки метит, бикса бановая?
– Какая, к чертовой матери, другая женщина, – разозлился Лизоженов, осторожно высвобождая свое мужское достоинство из острых перламутрово-красных коготков. – Это начальство. По работе. И что еще за бикса? На каком языке ты, мать твою, объясняешься?
Сусанна разочаровано посмотрела на Максима. Такого вопиющего невежества от деятеля шоу-бизнеса она не ожидала.
– Бановая бикса – это вокзальная проститутка, – пояснила девушка. – А чего это вдруг ты понадобился начальству посреди ночи?
– Вот это уже не твое дело! – натягивая брюки, отрезал Лизоженов. – И вообще, будешь возникать – не поведу на прослушивание.
Психоз внимательно и нарочито медленно оглядел Максима с головы до ног. Сын поэта явно нервничал. Интересно, с чего бы? Кажется, он догадывается, с чего. Нервничает – значит совесть нечиста.
– Ширинку застегни, – посоветовал синяевский авторитет.
Лизоженов вздрогнул и схватился за молнию, лихорадочно дергая ее вверх.
– С бабой был? – поинтересовался Психоз.
– Ага, – кивнул Максим. – С балдыркой.
Психоз удивленно вскинул брови.
– С каких это пор ты на блатном жаргоне заговорил?
– Учиться никогда не поздно, – пожал плечами Лизоженов. – Феня нынче в моде. Молодежь больше не хочет в космонавты. Согласно последнему опросу в московских школах, 48 % подростков мечтают стать бандитами, и лишь 26 % подумывают о карьере бизнесмена. Надо приспосабливаться к требованиям времени. У меня тут даже идейка насчет шлягера возникла в духе Шуфутинского. Как тебе:
Где же ты теперь, моя балдырка?Упекли менты тебя в Бутырку…– Ничего, – кивнул головой Психоз. – За душу цепляет. А дальше как?
– Не знаю, – пожал плечами Лизоженов. – Пока не придумал.
– Хорошо, но малость вяловато, – задумчиво произнес синяевский авторитет. – Лирики много. Я бы начал покруче. Нечто вроде:
Упекли балдырку фраера из МУРа,Укатали девку в Нарьян-Мар…