Безумный магазинчик
Шрифт:
Кофе подозрительно отдавал запахом цикория, а пирожки были холодными, помятыми и неаппетитными, как сырая лежалая картошка, но погруженная в свои мысли Червячук жевала и глотала машинально, не чувствуя вкуса.
Отхлебнув из чашки глоток сомнительной коричневатой бурды, Марина Александровна откусила кусок пирожка и, позабыв прожевать его, так и застыла с чашкой в руках, погружаясь в засасывающий водоворот времени и пространства, в который раз уносящий ее в далекое, прекрасное и такое мучительное прошлое…
Вернувшись в долину на следующий день после того, как мужчина, по которому она сходила с ума, вытащил ее из реки, Марина отыскала-таки его палатку, хоть это было и нелегко. Палатка оказалась спрятана за нагромождением скал и была почти незаметна снаружи. Чтобы пробраться к ней, приходилось протискиваться по узкому проходу между двумя огромными каменными глыбами.
Ее спасителя в палатке не оказалось. Стыдясь самой себя, Марина быстро обследовала его вещи в надежде обнаружить документы или хоть что-то, могущее дать представление о личности и характере человека, в которого она так жутко и безнадежно влюбилась.
Ничего. Она не нашла абсолютно ничего. Ни документов, ни записной книжки, ни книг, ни заметок, написанных его почерком. Только надувной матрас, спальный мешок, котелок, кружка, миска, одежда. Вещи, типичные для любого туриста.
Заложив руки за голову, девушка растянулась на спальном мешке. Глядя в серебристый потолок палатки, Марина улыбалась типичной для влюбленных глуповато-счастливой улыбкой. Теперь оставалось только ждать. Рано или поздно он вернется сюда. Сейчас для нее только это имело значение. Она была готова ждать его ровно столько, сколько потребуется, – час, месяц, год, а то и целую жизнь.
– Что ты здесь делаешь?
Марина вздрогнула и открыла глаза.
– Ты уже пришел? Извини, я ждала тебя и заснула. Я хотела вернуть твои кеды.
– Ты могла бы просто оставить их здесь. Скоро начнет темнеть. Ты рискуешь не успеть вернуться в лагерь к ужину.
– Я должна была еще раз поблагодарить тебя. Ты все-таки спас мне жизнь.
– Тебе повезло, что я случайно оказался рядом, вот и все, – пожал плечами он.
– Да, мне действительно повезло, – прошептала Марина, чувствуя, как румянец заливает лицо, а сердце бьется все быстрей и быстрей, словно соревнуясь с самим собой.
– Если хочешь, я провожу тебя до дороги на Шхельду.
Девушка покачала головой.
– Нет. Я не хочу уходить. Я хочу остаться с тобой.
– Послушай…
– Нет, это ты послушай. – Марина удивлялась самой себе. Она всегда презирала женщин, вешающихся на шею мужчинам. А сейчас она сама ведет себя, как… Она стеснялась произнести про себя это слово. Жар, разливающийся внизу живота, наполнял ее тело безумной дурманящей истомой, в которой сгорали и таяли все впитанные с детства представления о долге, совести, морали, достойном и недостойном поведения. – Я… Я хочу быть твоей.
– Я понимаю, что ты мне благодарна, но не стоит делать это из-за того, что я тебя спас.
– Нет, ты не понимаешь. Я делаю это не потому, что ты меня спас. Я делаю это, потому что я так хочу. Я не могу иначе.
По его лицу пробежала тень.
– Ты не подумай, я не такая, – словно оправдываясь, быстро забормотала Марина. – Это как наваждение. Наверное, я кажусь тебе сумасшедшей, но это сильнее меня. Клянусь, я никогда и ни с кем себя так не вела. Я даже еще не целовалась ни с кем. Ты будешь у меня первым.
«Ты будешь у меня единственным», – произнесла она про себя.
Не в силах больше сдерживаться, она стремительно приподнялась и обхватила руками его шею. Прикоснувшись к его сильному горячему телу, девушка содрогнулась, как от разряда электрического тока, уплывая в жгучий туман почти непереносимого наслаждения. Уже не помня и не контролируя себя, Марина торопливо и жадно целовала его лицо, губы, судорожно, до боли, прижималась к нему, инстинктивно пытаясь продлить безумие экстаза, сдержать нестерпимый напор прокатывающихся по ее телу ее мучительно-сладостных волн, огнедышащей лавой растревоженного вулкана вздымающихся вверх от пылающего жаром влагалища и разрывающих ее изнутри. Девушка откинулась назад, опрокидывая его на себя, и с восторгом почувствовала, как его тело отвечает ей.
Ее руки нащупали молнию на его шортах, надетых прямо на голое тело, рванули ее вниз. Нетерпеливая ладонь коснулась горячей и твердой пульсирующей плоти, той самой, от которой вчера, сидя на берегу реки, она не могла отвести глаз.
Его стон подхлестнул ее. Не дожидаясь, пока это сделает он, Марина торопливо сдернула вниз свои трусики, и, освободившись от них, судорожно подалась навстречу его устрашающей огромности. Почти теряя контроль над собой под напором вибрирующей в каждой клеточке ее тела страсти, Марина боялась боли и в то же время жаждала ее, жаждала ощутить его, принять его в себя всего целиком и, слившись воедино, больше никогда не расставаться.
Его руки ласкали ее грудь.
– Ты уверена? – услышала она пробившийся к ней словно издалека чуть хрипловатый шепот.
– Да, – выдохнула она. – Да, да, да.
Это было последнее, что она запомнила пред тем, как ее тело взорвалось изнутри, а душа, стремительно взметнувшись вверх, провалилась в бездонную пропасть наслаждения.
Она приходила к нему каждый день. Они гуляли по горам, готовили на костре душистый травяной чай, запекали в золе картошку, шутили, смеялись, занимались любовью.
Марина жила, как во сне. Она словно парила на крыльях счастья, ни о чем не задумываясь, ни о чем не беспокоясь, и даже не строя планов на будущее. Место мыслей заняли чувства. Она наслаждалась каждым мгновением волшебного общения с горами, с безоблачно-синим небом, со скалами, с лесом, со своим сказочным принцем, уверенная, что так будет всегда.
Марина до сих пор не знала настоящего имени своего избранника, но даже это ее не беспокоило.
– Забавно, я все еще не представляю, как тебя зовут, – сказала она, проснувшись в его объятиях на следующее утро.