Безумный рейс
Шрифт:
Длинноклюв покачал головой. Совершенно неестественное для этого вида движение, которое он однако же отлично освоил.
– Мою планету не пролетали. Она меньше Миенга. Там нет разумных рас, кроме нас. Точнее, не было до недавнего времени. Года три назад начали изредка появляться люди. Не так давно некоторые остались у нас жить. В остальном – только звери. Что ещё… Трава у нас мягкая. Луна одна, но не как на Новой Земле, а как на Истерне, огромная.
– Огромная, говоришь? – щёлкнула пальцами я. – Значит, ты родом со спутника! А огромная луна – это планета, вокруг которой он вертится. И этот спутник до недавнего времени принадлежал к категории 3, вернее, формально – 4, потому что никто не знал, что вы –
В каюте стало светлее, и мы машинально повернулись к заменявшему иллюминатор экрану.
– Красиво! – протянул Хоббит. – Что это?
– Какая-то станция, - пожала плечами я. В последнее время я так привыкла к всевозможным космическим видам, что, как ни ужасно это звучит, прежнего восторга уже не испытывала. – А в ваших домах окна есть?
– Только на потолке. Мы же под землёй живём.
Всё верно. Я помнила, за что длинноклюв получил своё имя.
– А как ты попал на Новую Землю?
Инопланетянин печально понурил голову.
– За любопытство поплатился, - признался он. – Я рассказывал, что у нас в последнее время люди стали появляться. Ну так вот, наши в основном от них в подземном городе прятались. На всякий случай. Мы вообще не думали, что эти существа разумны, у нас такие крупные только звери. Решили потихонечку понаблюдать, понять, откуда такие взялись. А мне, как всегда, больше других интересно. В общем, высунулся неосторожно, а тот человек меня схватил – и сразу в клетку. Я даже разрядом его как следует ударить не успел. Ну, а потом – космический корабль, только я тогда ещё не знал, что это такое, и языка не понимал. Перепугался, конечно, но любопытство страх временами пересиливало. Потом мы остановились, и я чувствую – планета другая!
– Как чувствуешь? – не сообразила в первый момент я.
– Не знаю. Чувствую.
– Электромагнитное поле! – Я, наконец-то, припомнила то немногое, что было известно о длинноклювах, и то, за что Хоббит чуть не поплатился жизнью.
– Может быть и так, - покладисто согласился он. – В общем, потом клетку наружу вынесли, вижу – караул! Точно не моя планета, всё другое, людей – видимо-невидимо. Занесли меня в какой-то дом со столиками, передали другому человеку. То есть теперь я понимаю, что продали, а тогда мне вид ваших денежных карточек ни о чём не говорил.
– Продали? – нахмурилась я. – Ты уверен? Не передали в центр классификации инопланетных животных?
– Вот это ты сейчас очень сложно сказала, - пожаловался длинноклюв. – Но точно могу сказать, что продали. И никаких центров. С рук на руки. Меня потом ещё два раза так продавали.
– Документов никаких не подписывали? – продолжала настаивать я.
– Ты что, маленькая? – удивился Хоббит. – Кто же, покупая контрабандный товар, документы станет подписывать?
– Именно в этом я и хочу разобраться. – Я гневно сверкнула глазами в ответ на замечание о собственной незрелости. Не слишком ли кто-то здесь зазнаётся? – Скажи, а ты случайно не знаешь, на какой планете тебя в первый раз продали?
К концу вопроса я почувствовала себя неловко. Оказывается, разговаривать с живым существом напрямую о том, что к нему относились, как к вещи, чрезвычайно некомфортно, даже если оно очень сильно похоже на зверя. Может быть, потому, что зверь – это тоже не вещь?
– Может, ты название слышал и запомнил? – добавила я, спеша как-то замять тему купли-продажи.
– Название не запомнил, - признался Хоббит. – Но там было очень много людей с такими тряпками на лицах. Там, где глаза, ткань потоньше. Большинство так ходили.
– Эль Кроз… - прошептала я. И поспешила объяснить: - Та самая планета, откуда прибыли Грэм и сотоварищи. Точнее, их предки. Помнишь, они так слёзно жаловались на технику? Это на их родной планете в ходу специальные аппараты, которые по чертам лица и мимике определяют характер и настроение человека. Называются МИ – «Момент истины». На большинстве планет такие штуки запрещены, и надзор за этим делом очень строгий. А на Эль Кроз в моду вошли те самые платки, о которых ты говоришь. Никому не хочется, чтобы его читали, как открытую книгу. Ты уверен, что именно туда попал в первую очередь?
– Абсолютно. А разве это важно?
– Очень важно. Потому что Эль Кроз – это центр контрабанды животных. Тогда выходит, что тебя похитил браконьер и продал контрабандистам… А к профессору Орзи как ты попал? В наш институт?
– Так этот ваш Орзи был последним, кто меня перекупил. Четвёртым, говоря точнее.
– И никаких документов тоже не подписывал?
– Говорю же, что ты смешная!
На этот раз шпильку я пропустила. Откинула голову назад и громко застонала. Озарение выбило из колеи, но я сжала пальцами виски и усилием воли вновь запустила мыслительный процесс. Выходит, заведующий соседней лабораторией польстился на незаконно ввезённое, но интересное с точки зрения науки животное. Нелегально приобрёл его у сомнительной личности, как-то оформил в институтской лаборатории и временно даже поместил к нам, к соседям, возможно, в стремлении запутать следы. О том, что Хоббит – представитель ещё не открытой разумной расы, никто, конечно же, не подозревал, а маленьким инопланетным зверьком полиция не заинтересовалась. Профессор собрался проводить свой эксперимент и делать очередной прорыв в науке, а я… А я, получается, ни в чём не виновата! Я выкрала – да нет, не выкрала, забрала! – из лаборатории животное, которое было приобретено нелегально! Селить его в институте и тем более проводить эксперименты Орзи не имел права. Поэтому и не было в базе данных «Галалэнда» никакой информации по моей «преступной деятельности»: профессор попросту не подал на меня жалобу в полицию! Ведь если бы подал, моментально вскрылось бы его собственное преступление.
Я поискала глазами бутылку воды, нашла, отвинтила крышку и поспешила сделать несколько крупных глотков. Горло, вместо того, чтобы успокоиться, наоборот, отреагировало позывом к кашлю, но это не имело сейчас значения. Выходит, у меня ещё ничто не потеряно? Я не нарушала закон, меня не преследуют власти Новой Земли, я могу спокойно возвращаться домой и заниматься научной деятельностью? Единственный мой грех – в том, что я исчезла, никого об этом на работе не предупредив? Это, конечно, нехорошо, но по сравнению с ограблением лаборатории – право слово, мелочь. Надо как можно скорее связаться с Ноэлем, моим непосредственным начальником, и постараться всё ему объяснить… Или не всё, но, во всяком случае, то, что возможно. Он – хороший человек, адекватный, он поймёт.
Нет, стоп. Отставив бутылку, я прижала ладони к пылающему лицу. Не надо пороть горячку, один раз я так уже сделала, и результаты вышли, прямо сказать, внушительные. Сначала следует обратиться к Брэну и попросить проверить, что реально написано обо мне в базе «Галалэнда». Не появилась ли там информация о том, что меня разыскивает полиция? Ведь данные обновляются всякий раз, как мы приближаемся к обитаемым планетам и трансляционным станциям. Вдруг за это время что-то проскочило, а никто просто не обратил внимания? А вот если окажется, что всё чисто, тогда надо связаться с Ноэлем. А ещё прежде – с родителями. Они, конечно, привыкли к тому, что я живу своей жизнью в далёком городе, и на конференции летаю, словом, даю о себе знать не каждый день, но в этот раз получился перебор. Если бы меня разыскивала полиция, я не могла бы себе позволить послать им весточку, но раз всё это время я была излишне пессимистична…