Безымянные
Шрифт:
— Открой.
— Ага, щас, — злобно процедил в ответ делающий "последний круг" водитель, — щас открою и пойдёшь ты у меня, сам знаешь куда!
— Грубиян, — неодобрительно помотал головой "чёрный мужик" и закинул рюкзак на плечо, — открой я тебе сказал! Быстро!
— Чёооо?! — психованно вскинулся "бугай", — да я тебя щас…
Как ожидавший именно этого киллер уже снявший пистолет с предохранителя и передёрнувший затвор, полусогнув правую руку в локте, спокойно и равнодушно выстрелил в тянущуюся к нему "медвежью лапу".
Еле слышно, парикмахерскими ножницами, щёлкнул выстрел.
— Мама…, — прошептал, слишком поздно увидевший оружие, побелевшими от ужаса губищами "водила" и шлёпнулся назад на сиденье глядя не на простреленную, кровоточащую руку, а на проявляющееся на штанах между ног мокрое пятно.
— Вот так то лучше, — удовлетворённо буркнул киллер и ткнув белым перчаточным пальцем в кнопку на водительской панели, выпрыгнул в открывшуюся дверь.
Придерживая рюкзак за лямку левой рукой, вытянув правую на уровне глаз и держа "беретту" боком параллельно земле, быстро-быстро зашагал к стоящему в левом от автобуса ряду чёрному "Land Cruiser 300". Подойдя к самому капоту и сделав 4–5 выстрелов в так и не отвлёкшегося от просмотра порнофильма 'собственника транспортного средства', подойдя сбоку поближе к водительской двери, выбил рукояткой пистолета провисшее, полуосыпавшееся стекло. Сделав ещё пару выстрелов прямо в упор, в лежащую на руле старческую плешивую голову, без сожаления швырнул внутрь салона ненужный пистолет и резво зашагал между стоящим на встречных полосах движения транспортом. Добравшись до края шоссе, лихо перепрыгнул через невысокое ограждение и надев лямки рюкзака на плечи, полусогнув руки в локтях побежал и скрылся серой, плотно многоэтажной застройке.
–
Душа парящая над крышей чёрного "крузака" только-только вышедшая из тела умершего внутри салона старика изумлённо всматривалась в распахнувшийся перед ней неведомый мир.
— Ну что вот с тобой делать, Костыль? — спросил стоящий перед капотом машины одетый в длинную до пят, белую льняную рубашку молодой парень.
— А-а?! — обратился к нему "лицом" спрашиваемый, отвлёкшись от рассматривания застывших вне времени "игрушечных" машин и сидящих внутри них "кукольных" людей.
— Что делать, спрашиваю с тобой? — вновь вопросил его парень всматриваясь в развёрнутый свиток, который он держал перед собой, — сказано же: "в чём застану, в том и осужу", а ты чем только что занимался? А ты вообще понимаешь о чём я? Нет? Оооо…, совсем дело плохо… Так, а как хоть зовут тебя помнишь? Имя данное тебе при Святом Крещении?
— Ка…, ка…, Костыль…, — неуверенно ответил "обречённый".
— Да уж, — огорчённо покачал головой Пишущий и оторвавшись от свитка посмотрел куда-то поверх "правого плеча" души "вора в законе".
Мгновенно подлетевший к нему Ангел Хранитель, измученно и виновато потупившись, что-то сказал на неведомом языке.
Парень кивнул головой и свиток в его руках закрутился перематываясь с какой-то головокружительной скоростью:
— Ага, вот он, вижу, — удовлетворённо проговорил Пишущий когда свиток "остановился".
— А-а? — снова вскинулся Костыль отвлекшись от рассматривания своего бездыханного, истекающего кровью тела.
— Бэ, — "передразнил" его парень, — ну что, вспомнил Своё Имя?
— Неа, — обмирая от предстоящего ужаса "проговорила" воровская душа.
— Ну, на НЕТ и Суда нет, — вынес Приговор Посланный Всевышним, доставая из-за уха "гусиное перо" и поднося его "острие" к строчке на пергаменте.
Пишущий Инструмент, как будто сам собой, заскользил по начертанным в строчку буквам "впитывая" в себя "чернила". Как только исчезла последняя буква плачущий ангел взмыл в сияющие, переливающиеся всеми красками радуги небеса, а пропащая душа рухнула в преисподнюю.
Delete 2-LMN
— Ох и жарища, — поприветствовал юркого чернявого продавца входящий внутрь 'своего владения', хозяин мясной лавки.
— И не говори, Михалыч! — подобострастно откликнулся подчинённый, — конец сентября, а жарит как в аду!
— Но-но-но! — погрозил ему пальцем пузатенький бородатый старичок, — ты говори, да не…, сам понимаешь, Юрка, нам с тобой туда…
— Как сказиши, хозяина, как сказиши, — полудурковато, коверкая слова заюлил перед ним продавец, — тока моя узи давно не Юрка, а Юсуфа! И Михалыча, не Михалыча, а…
— Ладно, ладно, — подобрел от "клоунады" хозяин и посмеявшись вместе со своим старым подельником, спросил, — как дела то?
— Хвала Аллаху! — уже не шепелявя, но всё равно ерничая, ответил 'юсуф', — постов нет никаких, так что торговля идёт потихоньку, "уходит" и халяль, и "нехалаль", и "похаляль".
Похихикав вместе с хозяином, спросил:
— А что, Михалыч, в самом деле, чего нам сейчас бояться? Мы с тобой сейчас обрезанные правоверные, так что христианский ад нам не грозит, а всё что предписано Пророком мы исполнили, все пять столпов ислама у нас позади, так чего же ещё? У нас, как я понимаю, впереди мусульманский рай, до отказа наполненный жрачкой, бухлом и бабами…
— Ээээ, Юрка, — с сомнением прогнусавил Михалыч, вытаскивая из кармана большой носовой платок, вытирая им бритую лысину и высмаркиваясь в него, — блядь, да что за херня такая? Жара, а у меня сопли "по колено" третий день уже.
— Это от "кондёра", Михалыч, — тут же 'определил причину' Юрок, — я ж тебе сколько раз говорил, чтобы ты поаккуратнее с этим?
— Тебе хорошо говорить, — обиженно засопел белесый, грязно-розоватый похожий на матёрого кабана старый бандит, — ты вон как хорошо здесь адаптировался. Худой и чёрный, как мексикашка или араб, а я вот никак.
— Ну, зато я "дома", на "северах", хлебнул горюшка, — как-то злорадно прохихикал в ответ Юрок.
— Даааа, — мечтательно зачмокал губами Михалыч, — там было хорошо! Сейчас уже наверное заморозки вовсю, клюква поспела, снежок порошит…, так, а о чём я тебе только что? А, вспомнил. Насчёт 'рая-ада', что-то сомневаюсь я чтобы всё было так просто. Взял пять условий исполнил и всё. Ты чист и ни в чём не виновен.
— Так ну нам же так объясняли! — запротестовал 'юсуф', — а иначе зачем же мы? Обрезание это…, я так чуть не сдох после. Помнишь сколько проболел? И с бабами после этого совсем почти неохота. Они же нам обещали…, то есть говорили, что бог…
— Ну, Юрка! — перебил его "главнейший", — как говорят, тоже, на бога надейся, а сам…, ну да ладно! Будем надеяться, что так всё оно и есть. Кстати о бабах, негритяночка та, черномазенькая, которую ты мне через интернет "подогнал", на самом деле! Такая! "Шоколадка"! "Кудесница"! "Ушатала" меня, всего, за ночь. Так что, пойду-ка в нашу "контору" и вздремну чуток.
— Хорошая значит? Понравилась, — одобрительно зачмокал губами подельник, — надо будет мне тоже её "попробовать".
— Да, так прям всё отлично, — подтвердил направляющийся к выходу из лавки хозяин, — одно только мне не понравилось, всё удивлялась почему у меня такие маленькие ноги. Всё тараторила: "воот смол лэгз, воот смол лэгз". Задолбала прям. А откуда я знаю, — посмотрел вниз, на свои полудетские туфли, — почему они у меня такие? Всегда такие были и никого не удивляло. Да я и сам небольшой. Хотя руки у меня, — посмотрел на нормальные, пропорциональные остальному телу кисти рук, — вроде нормальные…, да и ноги вроде нормальные, — снова посмотрел вниз машинально поглаживая длинную, до пупа, белую бороду.