Безымянный дракон
Шрифт:
— Поговорим?
Кажется, с первого же мгновения, ему удалось поразить дракона!
Густые ресницы взметнулись вверх, сине-зеленые глаза уперлись в него.
— Пойми! — тихо попросил принц в эти глаза, — Я не хочу тебе зла… Я не хочу того, к чему ты принуждаешь меня своим сопротивлением! Останься со мной!
Взгляд напротив на какую-то секунду тоже стал растерянным.
— Будь со мной! Отдай мне свою душу! Стань моим alter ego!
Дракон смотрел на него уже с ужасом. Кто-нибудь, когда-нибудь — видел ужас в
И дракон отпрянул, отстранившись обеими руками, спрятав когти, — просто желая оказаться от него подальше…
Подло оправдывать свои слабости чужими грехами, знал Соно, сам смущенный своей вспышкой. Он отвернулся, краем глаза ловя уже что-то иное, не имеющее отношения к разговору: взгляд дракона, которым он проводил отброшенное принцем яблоко.
Да он же голодный! — вспомнил Соно, с запоздалым сомнительным раскаянием, и протянул ему еще одно:
— Хочешь?
Дракон посмотрел на фрукт и тут же отвернулся.
— Зря! Я устал повторять, что не дам тебе уморить себя голодом… Тогда за чем отказываться?
Помедлив, дракон протянул навстречу руку, опасливо принял яблоко и жадно вгрызся в него.
— Еще? — Соно протянул следующее, и дракон взял его уже спокойно, — А я думал, что драконы питаются только мясом…
— Тело — человеческое… — заметил дракон, хрустя семечками.
Соно замер, с очередным яблоком в ладони, когда до него дошел смысл слов: как-то никому не пришло в голову, что у человеческого тела дракона должны быть и человеческие потребности!
Принц странно взглянул на дракона и — внезапно поставил перед ним все блюдо:
— Ешь.
Тот посмотрел на фрукты и печенье, — и отодвинулся.
— Почему? — обижено нахмурился Соно.
— Плохо будет, — прошелестел дракон, начиная втягиваться в общение.
Соно впечатлила такая выдержка. Какими бы голодными не были его глаза, — дракон держал себя в узде почище железного ошейника!
— Я скажу, тебя будут кормить как следует!
Принц позвонил в колокольчик, по его слову принесли цепь и два замка, один из которых соединил цепь с ошейником, второй — замкнул цепь вокруг декоративной, но прочной колонны.
— Я не отпущу тебя, — сказал он дракону, — Но что же мне теперь с тобой делать?
Дракон не ответил.
Против всех опасений и предупреждений ловчего, дракон не пытался освободиться, снять замки. Это время он потратил гораздо с большей пользой — выспался!
Меньше всего это напоминало хитрость для отвлечения внимания: свернувшись на подушках у камина, дракон проспал больше суток, не реагируя даже на слуг, хотя те бледнели от одного его вида.
— А я уж думал, ты тут в спячку залег, на зиму, — съехидничал принц, заметив, что дракон соизволил таки проснуться.
Судя по слегка смущенному и растерянному выражению немедленно обратившихся на него глаз, дракон еще не совсем
— Драконы не впадают в спячку, — рассеяно отозвался он.
Соно фыркнул и снова, как в первый раз, поставил передним блюдо. В груди у него что-то екнуло — дракон не настроен на ссору, отвечает, — и даже вполне мирно…
К тому же, не заставил повторять дважды, отдав должное предложенной ему части ужина принца. При этом ел он неторопливо — вполне прилично и аккуратно, хотя, разумеется, и не демонстрировал изысканных придворных манер.
— Я еще не согласился, — внезапно заметил дракон, когда принц уже почти расслабился.
— Я подожду, — спокойно ответил Соно, и увидел, как булочка в когтистых пальцах на мгновение замерла.
Откинувшись на подушках, принц внимательно наблюдал за своим драконом. Тот съел немного, иногда прилагая заметные усилия, что бы отказаться от обрушившегося вдруг изобилия, — вот, бестия! Соно действительно начинал его уважать, — уж он-то знал, что такое самодисциплина, хоть и не всегда считал нужным ее придерживаться.
— Ты задал вопрос, — неожиданно начал дракон: сначала неуверенно, но потом все больше и больше привыкая к речи, — Но я не могу на него ответить. Я же не знаю, чего именно ты хочешь!
Голос у него был даже приятный, — как прохладный ветерок в вечернем саду на исходе знойного дня. Он был бы совсем мягким, если бы не хрипотца, вызванная скорее долгим молчанием.
Соно видел, что в драконе произошла какая-то перемена. В его глазах не было ни лютого бешенства, ни обреченной готовности. Они ожили и были готовы к битве — только на этот раз принцу противостояла не ярость зверя, а ум.
— Я хочу, что бы ты был со мной, — медленно заговорил принц, взвешивая каждое слово, — Живым воплощением моей славы! Ни клетка, ни цепь — меня уже не устраивают! Мне кажется, в этом случае — проиграем мы оба. Мне не нужно, что бы ты прислуживал мне — для этого хватает слуг… У меня нет для тебя никаких приказов…
Дракон ждал.
— Я хочу, — откровенно закончил принц, — Что бы ты всегда был рядом: символом моей власти! Моей воли!
— Быть ожившим гербом у твоих ног? — тихо спросил дракон, и Соно вздрогнул, потому что он понял его… — Рано или поздно, мне представиться способ либо убить тебя, либо умереть… Что ты готов предложить мне в замен?
Соно вскочил, заметавшись по покоям, а потом замер, опускаясь перед драконом и осторожно принимая в ладони его лицо:
— Свое сердце!
В сине-зеленых глазах отразилось смятение — или показалось?
— С чего ты взял, что оно мне нужно?
— В легендах ваша сила питается человеческими сердцами. Я — отдам тебе свое!
Только дай мне то, чего я хочу! — руки принца потянулись за ключом и к ошейнику, — Я никогда больше не надену на тебя это!
Дракон отвернулся, спрятав лицо, потом сказал: