Безымянный раб
Шрифт:
Тогда в лодке, посередине эльфийской реки, кстати, называемой Золотистой, он постепенно приходил в себя. Выносливый организм и магия, подкреплённые чудесными травяными лепёшками эльфов, шажок за шажком вытягивали Ярика из омута смерти… А потом был водопад. Его рёв далеко разносился по реке, но Ярослав не сразу понял, что он означает. Подобную тупость, иначе никак не скажешь, оправдывало всё ещё не слишком-то вменяемое состояние. Даже беспокойство Руала не вызвало у Ярослава поначалу никаких эмоций, а потом было уже слишком поздно.
Течение реки усилилось,
Какие боги сохранили его в этой адской камнедробилке, Ярик не знал. Очнулся он лежащим на песчаном берегу, погружённым по пояс в воду. Руки до судорог сжимали какой-то обломок доски, а рядом сердито чистил шёрстку Прыгун. Судя по ощущениям, зверёк удостоверился, что хозяин жив, и теперь демонстрировал своё неудовольствие по поводу участия в подобной авантюре.
А потом наступил черёд нового пешего перехода вдоль реки. Тяжело опираясь на найденную недалеко толстую ветку, используя её вместо костыля, Ярик с трудом шёл вперёд, прочь из этих мест. И через пару дней он покинул этот негостеприимный лес. Питание обеспечивал Руал, и постепенно идти Ярику становилось всё легче и легче, пока он не выбросил уже ненужный костыль.
Выйдя из леса, Ярик продолжил движение на запад, поначалу обходя любое человеческое жильё. Запах от него был жутковатый, да и одежда нормальная отсутствовала, ведь нельзя назвать одеждой драные штаны и выцветший плащ с капюшоном, которые удалось найти на заброшенном хуторе. Лицо и руки скрывали грязные тряпки, превратив человека в какое-то огородное пугало. Каждый вечер Ярик применял магию, чтобы выжечь скверну болезни из своего тела. Адскую боль он терпел без единого стона: пытка закалила, научив настоящему терпению.
Варварские методы лечения всё-таки давали результат, сбивая температуру, но явно не до конца. Иногда Ярослава посещали видения, чья ирреальность ранила истерзанную душу. То Ярослав видел себя дома на Земле, читающим книжку о приключениях очередного фантастического героя, смакуя детали и восхищаясь фантазией автора, то шёл на работу. Пару раз появлялась его бывшая девушка Лика, с которой он расстался за год до появления на Торне, причём без всякого сожаления. Она шла ему навстречу и грозила пальчиком, а потом неожиданно превращалась в незнакомку в вуали, с которой Ярик путешествовал в воздушном пузыре. В какой-то момент она делала движение руками, словно намереваясь откинуть скрывавшую лицо сетку, и сердце его замирало в предвкушении чего-то неимоверно красивого и чувственного… В эти моменты Ярик всегда приходил в сознание, уткнувшись лицом в землю.
Это существование на грани полуяви-полубреда
В какой-то день Ярослав очнулся и не почувствовал в себе лихорадки. Осмотревшись, он понял, что лежит в крытой повозке, подобной повозке гвонков, и она сейчас куда-то движется. Лежал он на небольшой постели в углу, заботливо укутанный пёстрым лоскутным одеялом. Всё тело покрывали чистые тряпки, пропитанные мазями. Рядом закопошился Руал, писком приветствуя пришедшего в себя хозяина.
В этот момент отодвинулась в сторону занавеска у входа, и грудной женский голос обратился к Ярику:
— Очухался, болезный! Хоймига знает своё дело!
— Где я? — хрипло спросил Ярослав, повернувшись на звук и увидев зрелую черноволосую женщину в длинном зелёном платье с открытыми плечами.
— В гостях у бедных бродячих циркачей. Лежишь же ты в палатке хозяина цирка и моего мужа — Курпала. — Женщина подошла, щёлкнула пискнувшего Руала по носу и пощупала Ярику лоб. — Температуры вроде нет, так что ты идёшь на поправку.
— А как…
— На тебя наткнулись Галис и Чамсил — наши акробаты. Они ехали чуть впереди на лошадях и увидели лежащего человека в грязных тряпках. Ты извини, но это тряпьё тряпьём. Так вот, вокруг человека так и вился какой-то пушистый зверёк и призывно пищал. Галис любит зверей, вот и решил не проходить мимо. Позвал остальных, а уж мы и решили тебе помочь. Я кое-что смыслю в болезнях и поняла, что ничего заразного у тебя нет. Какие-то непонятные раны кошмарного вида да речная лихоманка…
— Ч-чего? — с трудом разлепляя губы, спросил Ярик.
— Речная лихоманка. Воды Золотистой содержат какую-то дрянь, которая попадает в кровь и вызывает сильную лихорадку. Можно и помереть, а уж с твоими-то ранами… Знаешь, никогда не видела ничего подобного. — Женщина замолчала, поблёскивая чёрными глазами, но, так и не дождавшись ответа, продолжила: — Если честно, то ты должен был погибнуть, но не погиб. Никогда не видела таких живучих. Считай, десять дней в бреду провалялся…
— Я благодарю за заботу и лечение, — сипло произнёс Ярослав.
— Да ладно! Мой муженёк сначала было возмутился, что я взялась тебя лечить, но потом послушал, чего ты там бормочешь в бреду, и сразу передумал. Он всегда уважал людей, умеющих высказаться. Вон мой младшенький, поймала его, когда он записывал за тобой на восковую дощечку всё то, что ты говорил, пришлось отнимать да подзатыльник давать…
— И что же я говорил? — насторожившись, поинтересовался больной.
— Ну да, буду я такое непотребство повторять. Я приличная женщина! — деланно оскорбилась Хоймига. — Но я тебе скажу, такой знатной ругани мне слышать ещё не приходилось… Ладно, заболталась я с тобой, а тебе спать надо…