Безымяныш. Земля
Шрифт:
Впрочем, я могу ошибаться, и некому господину Фонду просто срочно понадобились крепкие парни. Вероятность такого расклада мала, но он тоже возможен. Надо как-нибудь намекнуть Ебору, что пристававший к нам субъект не тот, за кого себя выдаёт. Но придумывать способ намёка мне не потребовалось. Едва мы немного отъехали от приворотной площади, как мой провожатый обратился к извозчику.
— Новошахтный отменяется, — подавшись вперёд, негромко проговорил Ебор. — Мы едем в Верхний город. Но вези по кружной дороге через Закатный.
Кучер зацокал языком.
— Так это даже кружной будет ближе. Зачем вы так
— И они твои, — успокоил порожник извозчика. — Разница в цене за молчание. Если кто спросит, ты нас в Новошахтный отвёз.
— А… Понимаю, — довольно улыбнулся мужчина. — Будьте спокойны — не из болтливых. Просите — сделаем.
Разумный мне провожатый достался. Теперь, если сразу в погоню не бросится, этот гахар, или кто он там, отправится по ложному следу. Я оглянулся. Дорога забита повозками, но зазывалы не видно. Пока добежит до своего экипажа, пока встроится в поток. Похоже, мы оторвались. Будет нас искать в Новошахтном.
Вернее, не нас, а меня. Я уверен на девяносто процентов, что только что встретил именно гахара. Контакт, произошедший, когда он схватил меня за руку, позволил ему точно определить, кто из нас четверых его цель. Но тут деваться мне было некуда. Он дотронулся бы до меня в любом случае. Только, что гахару даст это знание? Моё лицо скрывал капюшон, да и едва ли я буду праздно шататься по полису. Наверняка, Ебор меня снова запрёт в какой-нибудь камере.
* * *
Но камеры, которая бы сдавалась в аренду, в Верхнем городе, к моей радости, не нашлось. Как и какого-нибудь сырого подвала без окон. Как, и каменной кельи, и затхлого чулана. Вместо всех этих подходящих для длительного содержания опасного пленника мест мне досталась, пусть и не слишком просторная, но чистая и светлая комната во флигеле, аккуратной башенкой прилепленного к крыше трёхэтажного здания.
Более того, я свободно перемещался по ней, а не висел, к примеру, прикованный к вбитым в стену скобам. Наша сделка с Ебором оправдывала себя в полной мере. В ответ на хорошее поведение ко мне относились по-человечески. Нормальная еда, как и раньше, доставляемая амбалом-охранником три раза в день, чистая постель, постоянный доступ к воде, свежий воздух и замечательный вид из окна, на котором в этот раз даже отсутствовала решётка.
Но дело здесь не в том, что Ебор настолько мне доверяет, что полностью расслабился. Флигель немного выпирает вперёд, на подобие балкона, что не даёт перебраться с него, ни на крышу, ни на нижний этаж. К тому же мой провожатый верит в свой дар и в моё нежелание умирать.
Выпрыгивать в окно — это верная смерть с его точки зрения. Я мог бы поспорить, но смысла не вижу. Дом стоит на краю горной расщелины, по которой к озеру стекает одна из местных речушек. Под моим окном пропасть глубиной двадцать метров. Внизу скачет по камням мелководный поток, а противоположный склон, хоть и не отвесный, но тоже крутой. К тому же до него не допрыгнуть. Точнее, не допрыгнуть до его верхнего края. В общем, сбежать через окно крайне сложно.
Да и смысл? Даже имей я такое желание, удрать от Ебора, связавшего нас своей магией, практически невозможно. Одарённый мало того, что мгновенно узнает о моём побеге,
Тем не менее, браслеты-душилки на моих руках снова сцеплены вместе. И для меня это — единственный элемент дискомфорта. За месяц, проведённый во флигеле, я привык кандалам и не обращал на стеснённость движений внимания. Целыми днями сижу у открытого окна и любуюсь видом на утопающий в зелени городок, раскинувшийся внизу. Мне не чуждо прекрасное. Ткать элементы силового каркаса из высасываемых из округи крох протоэнергии — а больше здесь заниматься мне нечем — приятнее, наслаждаясь прекрасным видом и дыша свежим воздухом.
Сугубо промышленный полис в силу особенностей ландшафта гористого лоскута сумел сохранить часть своей территории в первозданно-девственном виде. Верхний город, расположившийся в окружённой отрогами главного пика долине, служил местом проживания для здешних элит, и потому шум, дым, грязь и все прочие спутники низкотехнологичного производства в нём напрочь отсутствовали. Хвойный лес, хрустально чистое озеро, бурливые речушки с порогами и водопадами, вымощенные плиткой дороги и тротуары, каменные добротные дома, в большинстве своём не лишённые архитектурных изысков. Не удивительно, что Ебор предпочёл этот полис другим.
Я с большой долей уверенности предполагал, что мой провожатый каждый день, кроме самых дождливых, устраивает затяжные прогулки по живописным окрестностям. Пару раз я замечал его вдалеке неспешно идущем куда-то. Дом, в котором мы жили, стоял на отшибе. К центру города нужно было идти через мост, переброшенный через расщелину в трёхстах метрах отсюда, а за нашими дверьми начинался сосновый лес, отличавшийся полным отсутствием зверей опаснее енота и белки. Сами звёзды велели гулять по такому.
Впрочем, по обществу Ебора я не скучал, как и по любому общению, и мои конвоиры разделяли со мной эти чувства всецело. За прошедший месяц я не видел никого, кроме здоровяка, приносившего мне еду. А ведь в доме, который, как я понял, принадлежал де-факто Порогу и только де-юре приютившему нас хозяину из местных, кроме меня проживало целых шесть человек.
Помимо пришедших со мной, ещё трое мужчин, двое из которых выполняли роль слуг при владельце недвижимости, были замечены мной в первый день. Никому я не нужен. И хорошо. Тишина и покой — идеальная пара, когда речь идёт про длительное ожидание чего-либо. Выход на Твердь может появиться нескоро, а, так как на это я повлиять не могу, смысла переживать о бесцельно потраченном времени нет. Размышляю о разном и занимаюсь узлами каркаса.
Единственное, что не даёт воспринимать моё нахождение здесь, как полноценный отдых — присутствие на лоскуте гахара. Я знаю, что он ищет меня. Разбросанный по горам и холмам полис велик, ложный след увёл моего врага не в ту сторону, дом находится в тихом укромном месте, моя комната расположена высоко, и гахару при всём желании меня не почувствовать, просто проходя мимо, но вероятность того, что враг отыщет меня, хоть и крайне мала, но присутствует. И потому мне нельзя расслабляться. В своём нынешнем положении я беспомощен. Если гахар найдёт меня, я не справлюсь с ним.