Безжалостная Империя
Шрифт:
Дерьмо.
Ему удаётся ускользнуть от всего, как ему заблагорассудится. Не то чтобы я хотел, чтобы кто-нибудь знал, что произошло. Достаточно плохо, что мы были обнаружены Эйденом и Ронаном.
– Это все из-за влияния Синтии и всех диет.
Папочка звучит разъярённым, как будто он собирается ворваться в её квартиру и начать драку из ниоткуда.
– Успокойся, Себастьян.
Спокойный тон Хелен немного успокаивает его — и меня. Она говорит, что принесёт мне что-нибудь выпить, и все будет хорошо. Что они все должны
Я не открываю глаза, даже когда часть моей энергии возвращается обратно.
Встретиться лицом к лицу с папочкой и тем, что я сделала, - это последнее, что я хочу сделать.
Кроме того, я не хочу видеть лицо Коула. Слышать этот низкий тенор его голоса, когда он говорит папе, что я не хотела морить себя голодом и что я могу быть в стрессе, уже слишком тяжело, чтобы справиться.
На этот раз я молюсь о бессознательном состоянии. Я хочу исчезнуть из этого мира и каким-то образом проснуться в том, где я не чувствую себя так, как будто убила несколько щенков.
Хелен вытирает мне руки влажной тряпкой, пахнущей жасмином. Это убаюкивающее ощущение заставляет меня чувствовать себя безмятежно, почти умиротворённо. Она каким-то образом выпроваживает папу и Коула, и вот тогда я сдаюсь черноте за своими веками.
Мне снятся голоса. Сначала это голос моей мамы, говорящий мне, что я разочаровала её и что она не так воспитывала меня, чтобы я стала такой.
Глубоко внутри я знаю, что это говорит чувство вины, но я не могу сдержать слез, которые текут по моим щекам. Я снова та восьмилетняя девочка, одетая в платье принцессы с ленточками-бабочками, бегущая по улице и плачущая.
– Папочка! Мамочка! Мне так жаль. Вернитесь, пожалуйста.
Они этого не делают. Они продолжают идти в разных направлениях. Я стою посреди улицы, не зная, за кем идти. У меня замёрзли ноги. Моё сердце бьётся быстрее с каждой секундой.
– Мамочка! Папочка!
Они не оборачиваются и не узнают меня. Они просто продолжают идти, становясь все дальше с каждым вдохом.
– Тебе нужна помощь, моя красавица?
Моя голова вскидывается от учтивого голоса. Адам. Он большой, как в реальной жизни, и на нем футболка для регби. Он улыбается, когда струйка крови сочится из его зубов, а затем стекает по подбородку.
– Д-держись от меня подальше.
Я отступаю назад. Он входит.
Кровь теперь капает на его голубую майку и белые шорты. Его улыбка покраснела, а глаза скрыты тенями.
– Ты прекрасна, настоящий шедевр. – Его голос становится монотонным, как у демонов из фильмов ужасов. – Пойдём со мной.
– Нет! – Я продолжаю пятиться, глядя на дорогу, по которой пошёл мой отец. – Папочка!
Он останавливается, и в моей груди вспыхивает надежда, но, когда он оборачивается, его лицо хмурится.
– Ты разочаровала меня, Сильвер. Ты больше не моя дочь.
Затем он испаряется в дым.
– Нет! Папочка!
Адам и его тень становятся
Я смотрю на другую дорогу.
– Мама! Вернись, пожалуйста.
Она возвращается, но плачет. Её слезы красные, а рука обхватывает запястье. Из него брызжет кровь и скапливается у её ног.
– Зачем ты это сделала, Куколка? – шепчет она, а затем падает в бассейн и тонет в нем.
– Мааам!
– Теперь у тебя есть только я.
Адам протягивает руку в чёрном пальто в мою сторону.
Я кричу.
Звук приглушается, когда другая рука обхватывает меня сзади и ломает мне шею.
Я вздрагиваю, просыпаясь, когда меня встречает темнота в моей комнате.
Моё хриплое дыхание эхом отдаётся в тишине, а одежда прилипает к спине от пота.
Он придёт за мной. Он поймает меня.
Он будет...
– Сильвер?
Звук голоса Коула мгновенно успокаивает меня. Я не знаю, как, но это так.
Он нажимает на выключатель, чтобы показать, что сидел на моей кровати. Схватив меня за руку, он медленно разжимает мои окоченевшие пальцы, сжимающие ожерелье. Я держала его и свою грудь мёртвой хваткой, как будто это могло спасти меня от кошмара, который я видела.
Нет. Я видела не только этот кошмар. Я прожила и прочувствовала это до мозга костей. Папа и мама бросили меня.
Адам шёл за мной, а потом он или что-то ещё убило меня. Никого не было рядом со мной.
Рыдание вырывается из моего горла, и мне кажется, что я целую вечность сдерживалась, чтобы выразить то, что скрывается внутри меня.
– Иди сюда, Бабочка.
Коул раскрывает объятия.
Я без колебаний ныряю в них, мои руки обвиваются вокруг его талии, а лицо исчезает в твёрдых мышцах его груди.
Всякий раз, когда я вдыхаю, я вдыхаю его чистый аромат, смешанный с корицей, и это похоже на мою собственную терапию.
В течение долгих секунд мы стоим там, пока он убирает мои волосы со лба и вырисовывает маленькие круги на моей спине.
Моё дыхание выравнивается, и как только я думаю, что снова засну, его тихий голос окружает меня.
– Что случилось?
Как будто чары были разрушены. Какой бы сильно я ни пыталась притвориться, что нимб существует, он разбивается вдребезги вокруг меня.
Он - причина, по которой мне приснился тот кошмар. Как, черт возьми, я могла найти в нем убежище?
Я начинаю отталкиваться, но Коул удерживает меня на месте, положив руку мне на спину. Буквально на моей спине. Он запустил руку под мою безразмерную футболку и положил ладонь на мою обнажённую кожу.