Безжалостные Фейри
Шрифт:
— Ты не Дракон? — спросил я, мой собственный голос дрожал от страха за него. Отец был бы более чем в ярости, узнав, что его сын был кем угодно, только не чистокровным Драконом-Оборотнем. Это было предметом гордости и уважения; он высмеивал семьи со смешанной кровью, и искренне верил в превосходство нашего вида. А если один из его сыновей был кем-то другим, то это было совершенно немыслимо.
Ксавье медленно покачал головой, пытаясь убрать свою руку с моей, когда на лестнице позади меня послышались шаги, но я отказался отпустить его.
— Для меня это ничего не меняет, — прорычал я. — Ты все
— Так он сказал тебе, не так ли? — Холодный голос отца донесся из дверного проема позади меня, и волосы у меня на затылке встали дыбом в знак предупреждения.
Ксавье вырвал свою руку из моей, смаргивая следы слез, которые даже не упали. Я остался перед ним, встав между ним и отцом.
— Это не имеет значения, — твердо сказал я, хотя кипящая ярость в глазах моего отца говорила совсем о другом. — Я самый старший. В любом случае, я первый в очереди, Ксавье никогда не хотел бросать мне вызов на эту роль, так что…
— Да, у меня все еще есть мой Наследник, но я потерял запасного. Он сказал тебе, к какому Ордену принадлежит? — Отец зарычал, его глаза приняли драконью форму, а из ноздрей повалил дым. Он был так зол из-за этого, что боролся с желанием обратиться. И я не думал, что когда-либо раньше видел его так близко к краю пропасти.
— Еще нет. Но, это не конец света, если…
— Обернись, — скомандовал отец, его взгляд скользнул мимо меня и остановился на моем брате. Ксавье встал с кресла и попятился, в панике качая головой. Однако его кожа выглядела странно, как будто внутри нее сиял свет, пытаясь вырваться на свободу.
— Я же сказал тебе, я возьму это под контроль; я никогда не обращусь, — сказал он с тревогой. — Никто никогда не узнает, что я…
— ОБЕРНИСЬ! — взревел отец, используя страх, чтобы заставить его трансформироваться.
Ксавье вскрикнул в панике, когда свет под его кожей превратился в мощное свечение, и он рванулся вперед, когда его форма Ордена заняла свое место.
Я попятился, когда его внешний вид изменился, давая ему место, чтобы стать …
— Черт возьми, — выдохнул я, мои глаза расширились в панике.
— В точности мои мысли, — ядовито прошипел отец.
Ксавье превратился в сиреневого Пегаса с золотым рогом и крыльями с радужным рисунком. Его шерсть сияла блеском в свете моих магических шаров, а широко раскрытые лошадиные глаза со страхом смотрели на нас.
Я уставился на него с открытым ртом, пытаясь что-то сказать, что угодно.
— Я… не знал, что у нас в родословной есть какие-то рецессивные гены Пегаса… Может быть, это связано с созвездием, — пробормотал я, не зная, что еще сказать.
Отец ненавидел более слабые, более распространенные Ордены. Он был Драконом до мозга костей; он любил власть, вызывал страх и дышал огнем. Пегас был настолько далек от этого, насколько далеко можно добраться до противоположного конца спектра Орденов. Они были летающими лошадьми, которые какали блестками, исполняли желания и были… милыми. Ксавье даже не посчастливилось иметь шерсть темного цвета, она было сиреневого. Сиреневого!
— Я все еще думаю, что мы должны
Я хотел возразить от имени Ксавье, но не мог придумать ни единого чертова слова, чтобы сказать.
— Это… Он… мы можем это скрыть, — наконец сказал я, чувствуя прилив любви к своей матери за то, что она наконец-то в чем-то противостояла моему отцу. Возможно, она была плохим примером женщины, но в глубине души она любила своих детей, и это было лучшим доказательством этого факта, чем я когда-либо мог себе представить.
— Скрыть? Если он когда-нибудь рассчитывает овладеть своей магией, ему нужно будет летать в облаках, чтобы восполнить ее. Даже если бы мы дали ему кучу золота и заявили, что ему по какой-то причине не нравится превращаться, однажды кто-нибудь увидел бы, как он гарцует. Мы никак не сможем отправить его в Академию в следующем году. Я сомневаюсь, что он вообще когда-нибудь снова сможет безопасно выйти из дома!
Я отрицательно покачал головой, но был так потрясен, что даже не мог придумать, что сказать, чтобы попытаться помочь своему брату.
Рука отца сомкнулась на моем плече.
— Мне нужно поговорить с тобой о твоих действиях, Дариус, — сказал он, отворачивая меня от Ксавье. — С этой проблемой придется подождать, и я не могу больше находиться в комнате с этой мерзостью ни минуты. Подумай о том позоре, который он может навлечь на нашу семью!
Отец вывел меня из комнаты, и я оглянулся на своего брата, прежде чем дверь снова закрылась между нами. Он содрогнулся, вернулся в свою форму фейри и рухнул на пол, закрыв лицо руками.
Дверь со щелчком закрылась, и отец потащил меня прочь, оставив этот душераздирающий образ, запечатленный в глубине моих век.
Я не обращал особого внимания на то, куда мы направлялись, пока мы не оказались в его кабинете.
Он закрыл дверь, и звук поворачивающегося замка вернул меня к моменту, когда мое сердце подпрыгнуло в ответ.
Однако я позаботился о том, чтобы черты моего лица не выдавали внутреннего смятения моих чувств по поводу обнаружения Ордена Ксавье. Мое лицо было плоской маской, ничего не выражающей, терпеливо ожидающей того, что приготовил для меня Отец.
— Итак. — Он потянулся через стол и развернул монитор лицом ко мне. Изображения заполнили экран: моя комната в огне, разрушения после пожара, мое лицо, наполненное яростью, я на полпути к тому, чтобы потерять контроль над формой Ордена и выпрыгивающий из окна, когда с меня сорвалась одежда. Я молча поблагодарил придурков из Дома Игнис за утечку этих снимков в прессу и поклялся выследить каждого из них, чтобы наказать за это. Я оглянулся на своего отца и заметил кипящую ярость в его глазах.