Безжалостный наследник
Шрифт:
Но когда я прохожу мимо гигантской кровати с балдахином в центре комнаты, что-то привлекает мое внимание. Матрас перекосился; пуховое одеяло смялось, и из-под кровати выглядывает черный пистолет.
Наклонившись, я поднимаю блестящий металл. Убедившись, что предохранитель включен, я заправляю его за пояс. Волосы на моей шее встают дыбом, когда я снова осматриваю комнату. В одном углу стоит ведро с чистящими средствами, но больше ничего необычного. Горничная могла испуганно убежать отсюда, когда услышала, как мы взорвали сторожевую башню. Этого было бы достаточно, чтобы заставить
Размахивая рукой над устройством, чтобы включить микрофон нашей связи, я звоню Джулиану, моей правой руке и начальнику службы безопасности.
— Мне нужна свежая информация.
Мгновение спустя его голос доносится из моего наушника.
— Его здесь нет, — говорит он, подтверждая то, что я уже знал нутром.
— А Кира? — рявкаю я.
— Ничего. Никаких следов. Твои братья разнесли офис Олега. Они ничего не нашли.
Я ругаюсь себе под нос, разочарование пульсирует во мне. Олег Антонов уже должен был быть мертв, и именно я должен был перерезать ему горло и смотреть, как он истекает кровью. За то, что он сделал с моим отцом. За то, что он сделал со всей моей семьей.
— Есть что-нибудь в спальне? — спрашивает Джулиан.
— Нет, — говорю я сквозь стиснутые зубы. — А что насчет остальных?
— Невиновные были освобождены, и сейчас мы допрашиваем троих его главных помощников.
— Хорошо. Сохрани им жизнь, пока я не спущусь.
— Принято.
Гнев разливается по моим венам, я хватаю со стола цветочную композицию и швыряю ее в стену. Стекло разбивается на тысячу осколков, вода разливается повсюду, пропитывая ковер, а цветы разлетаются по полу. Разрушение утихает во мне, как и осознание того, что моим последним приказом сегодня будет сжечь это место дотла. Возможно, я и не уйду с жизнью Олега, но оставив его любимое поместье кучей дымящегося пепла, это снимет остроту. На данный момент.
Я поворачиваюсь, чтобы выйти из комнаты, но меня останавливает слабый шум. Приглушенный звук, похожий на кашель. Я напрягаюсь, дрожь осознания пробежала по моему позвоночнику.
Крепче сжимая «Глок», я замираю и прислушиваюсь. Годы тренировок дают о себе знать. Мои люди заполонили территорию, мы уничтожили все ключевые цели, но всегда есть вероятность, что кто-то проскользнул сквозь щели. Это может объяснить пистолет на полу.
Снова звук, похожий на сдавленное рыдание. Наступает тишина, но на этот раз, осматривая комнату, я нахожу то, что упустил из виду раньше.
В дальней стене виднеется слабый контур двери. Дверной ручки нет, но теперь, когда я присматриваюсь, это что-то.
Через пять быстрых шагов я стою перед дверью и прислушиваюсь. Я внутренне ругаюсь за свою неряшливость — если бы здесь прятался Олег или кто-то из его людей, я бы уже был мертв. Пистолет наготове, я пинаю дверь, и она со щелчком распахивается. Я отхожу назад, вне линии огня. Готов ко всему.
Не знаю, чего я ожидаю, но не этого. Мой пистолет направлен на женщину, съежившуюся на полу чулана. Пара великолепных серых глаз, обрамленных густыми черными ресницами, с тревогой смотрит на меня.
— Пожалуйста… пожалуйста, не делай мне больно. — Ее хриплый голос
Мой взгляд скользит ниже, и именно тогда я замечаю, что на ней какой-то озорной костюм французской горничной, который не оставляет простора воображению.
Я чуть не смеюсь над своей удачей. Одна из шлюх Олега лежит на чертовом серебряном блюде, с большим, толстым, блестящим бантом.
— Вставай, — приказываю я. Она вздрагивает от моего резкого тона, но следует моему указанию, поднимая тело с земли и выходя из чулана. Она, несомненно, красива, с пышными формами и пухлыми губками, но я не могу думать своим членом. Я предлагаю ей выйти вперед на свет, чтобы я мог лучше рассмотреть ее.
Вблизи она еще более захватывающая. Я поражен тем, насколько она молода. Молодая и уязвимая, но идеальная. Она среднего роста, с мягкими формами, ее пышная грудь выпирает из нелепого наряда. Ее кожа гладкая и кремовая, и даже без макияжа ее лицо великолепно с миндалевидными глазами, в которых, кажется, ничего не упущено.
У меня сжимается грудь от осознания того, что сегодняшний день для нее ничем хорошим не закончится.
— Пожалуйста, не делай мне больно, — хрипит она, поднимая руки в знак капитуляции.
Я мягко улыбаюсь. Мне не нужно ей угрожать. Пистолет в моей руке представляет собой достаточную угрозу.
— С этого момента я буду тем, кто будет предъявлять требования. Для начала опусти руки. Это не ограбление банка. — Когда она подчиняется, я киваю. — А теперь скажи мне, кто ты.
— Я здесь работаю. Я горничная, — говорит она, изо всех сил стараясь сохранить голос ровным.
Я ухмыляюсь и указываю на ее наряд.
— В такой одежде мне трудно поверить, что ты можешь много заниматься уборкой.
— Это униформа, которую он заставляет нас носить. — Уловив мое сомнительное выражение лица, она издает раздраженный вздох. — Я не… проститутка, если ты так думаешь.
— Я думаю, что ты именно она. Так как насчет того, чтобы сказать мне правду? Продолжай играть в игры, и ты присоединишься ко мне и моим людям внизу. Поверь мне, когда я говорю тебе, у нас есть несколько забавных способов заставить людей говорить.
Ее пальцы сжимаются в кулаки, а красный румянец заливает ее лицо и стекает вниз к груди. Мой взгляд останавливается на переполненных сиськах, когда что-то привлекает мое внимание.
— Не двигайся. — Я прижимаю пистолет к ее ребрам, а другая рука скользит по ее платью. Я чувствую мягкую кожу, пышную грудь и что-то еще. Она задыхается, когда я вытаскиваю пачку денег из-под ее лифчика.
— Интересно. — Я наклоняю голову и изучаю ее более внимательно. — Очень интересно. Думаю, тебе пора заговорить, krasotka. Начни со своего имени.
— Джорджия, меня зовут Джорджия Дукас. — Ее слова звучат на удивление убедительно. — Деньги принадлежат Олегу. Я взяла их из-под его матраса, но, клянусь, ничего не знаю. Пожалуйста, просто отпусти меня. Я уйду и никому об этом не скажу.