Безжалостный соперник

Шэн Л. Дж.

Кристиан: Не опаздывай.

***

Но, конечно, она опоздала.

Опоздала.

Арья прибыла в 7:23, на ее каменном лице не было ни следа сожаления или смущения. Подбивая ее, я должен был напомнить себе, что у нее есть все основания хотеть разорвать со мной отношения. Я был болезненным напоминанием обо всем, что она потеряла.

Она вошла, бросив сумку на черный кожаный диван, не обращая внимания на приготовленный мной ужин на двоих, который стоял в уголке для завтрака и остывал.

—

Ты хотел поговорить? — Она не удосужилась сбросить свои Джимми Чу, что было подозрительно, так как это было первое, что сделала Арья, войдя в мою квартиру после долгого дня.

— Я приготовил ужин. — Я направился на кухню и взял два стакана мерло. Я протянул ей одно. Она колебалась, прежде чем взять его. Оставаться надолго не входило в ее планы.

— Ты сделал это. — Ее взгляд скользнул по моему плечу. — Извини, что опоздала. У меня был звонок с клиентом в Калифорнии. Они не спешили вешать трубку.

— Не проблема. Холодный стейк всегда был моим любимым. Не могла бы ты отнести его на кухню?

Полагаю, это была моя версия поедания скромного пирога. Мне совсем не понравился его вкус. Я никогда в жизни не преследовал женщину и не собирался делать исключение для Арьи, но я не мог смириться с мыслью, что все закончится через четыре дня. Мне нужно было больше времени. Еще несколько месяцев незаконной связи никого не убьют. Кроме, возможно, оставшихся работающих клеток мозга. Когда я был с этой женщиной, я не мог трезво мыслить.

— Знаешь что? Я лучше сделаю это здесь, если ты не возражаешь. — Она уселась на подлокотник моего черного кожаного дивана, скрестив ноги и держа стакан на ножке. Я хотел задушить себя за то, что попал в эту ситуацию. Всего этого можно было бы избежать, если бы я сопротивлялся желанию встретиться с Амандой Гиспен.

Или если бы я просто передал дело кому-то, у кого не было эрекции на Ротов.

Или, если бы я не поставил на Арью, доводя и без того дерзкую женщину до предела.

Или если бы я не соблазнил ее.

Или если бы она не соблазнила меня.

Или если бы я просто сказал ей правду. Что я, Николай Иванов, жив, (в основном) здоров и (возмутительно) одержим желанием залезть к ней в юбку-карандаш.

Но я не думал, что Николай заслужил такую девушку, как Арья, не говоря уже о той женщине, которой она стала.

— Мы уходим, — сказал я, резко вставая. Арья проследила за мной взглядом, немного сбитая с толку. Теперь все вернулось ко мне. Подросток Арья. Маленькая, дерзкая и яростно независимая. Все, чего она когда-либо хотела, это быть замеченной. И я заставил ее пройти через ад. Сначала суд над ее отцом, который все еще не закончился, потом все эти игры. Ставки. Правила. Она хотела выйти из этого с остатками своей гордости. Единственным шансом остановить ее было отказаться от собственного тщеславия.

— Куда? — Она наклонилась, чтобы поставить свой бокал на мой кофейный столик.

— Это сюрприз. — Я схватил куртку. Мне было ясно, куда я ее веду. Подойдет

только одно место. Я написал Трауриг, пока мы спускались на лифте. У Траурига был лимузин и личный водитель, дежуривший круглосуточно. В эти дни его дочь-тинейджер и ее друзья-белиберы были главными пользователями этой непопулярной роскоши, но он был должен мне одну или шесть услуг.

Потом я вспомнил, что Трауриг был в отпуске на Гавайях. Я написал Клэр, которая очень усердно работала над тем, чтобы стать его любимым партнером, подрабатывая его личным помощником, когда он отсутствовал, и попросил лимузин. Клэр тут же ответила, что она уже в пути.

Запланирована веселая ночь? — добавила она, как раз перед тем, как я сунул телефон обратно в карман. — Могу ли я присоединиться?

Спасибо, мисс Лесавой.

Это не ответ на мой вопрос, ответила она. Хотя должен было бы.

Извини. Частный случай.

— Это займет много времени? — Арья надела собственную куртку, все еще выглядя как заложница под прицелом.

Я покачал головой.

— Я хочу показать тебе кое-что.

Когда подъехал черный лимузин, я открыл ей дверь.

— Немного устаревший, но обычно работает как шарм, — сказал я, вспоминая обещание Арьи, данное мне два десятилетия назад, что она пришлет мне лимузин на премьеру своего фильма, когда станет большой кинозвездой.

Она скользнула внутрь, повернулась и бросила на меня дикий взгляд, который говорил: "Попался". Неужели она наконец соединила точки?

— Что ты сказал? — медленно спросила она.

— Я сказал, что лимузины устарели. Почему? — Я многозначительно посмотрел на нее.

Давай. Скажи мне, что ты знаешь, кто я. Разорви вещи. Я готов.

Но Арья лишь прикусила нижнюю губу, задумавшись.

— Неважно.

Даррин, водитель Траурига, поймал мой взгляд в зеркало заднего вида.

— Мистер. Миллер. — Он мотнул головой в знак приветствия. — Приятно видеть вас снова. Куда?

— Как обычно, — скомандовал я, нажимая кнопку, поднимая экран конфиденциальности между нами, чтобы мы с Арьей могли поговорить.

Арья не спросила, где мое обычное место. Она просто смотрела в окно, скрестив руки на груди. Воздух в лимузине был душным и плотным. Я чувствовал надвигающуюся катастрофу, потерю, катаклизм.

— Это не обязательно должно закончиться через четыре дня, — сказал я наконец, чувствуя... как бы это сказать, что в моей груди бушует страшная буря? Беззащитным, наверное. Это было дерьмовое чувство. Я избегал его с тех пор, как закончил Академию Эндрю Декстера.

— И какой в этом смысл? — Голова Арьи наклонилась, когда она впервые посмотрела на меня сегодня вечером. — Мы не сможем выйти на публику…

— Не обязательно, — процедил я, останавливая ее на полуслове. — Мы можем. В какой-то момент. Через год, может два. Сначала нам нужно дать утихнуть буре СМИ после суда. Но есть способы. Нет закона против того, чтобы у нас были отношения.