Безжалостный убийца
Шрифт:
Флагман не только выжил, но и сумел постепенно вернуть потерянную скорость, мощность и маневренность, чтобы прорваться через несколько засад.
Тела мертвого Кармпана и нескольких землян все еще оставались лежать в командирской рубке и соседних с ней комнатах.
Пилот, лейтенант Тонгрес, сообщила:
– Командор, насколько я понимаю, мы вернулись к старому маршруту.
Командор, впервые за это время, выглядевший, изможденным, усталым голосом спросил:
– Есть ли еще берсеркеры впереди нас?
– Пока не видно. Но из-за пыли вообще трудно что-либо различить, так
– Слава богам космоса, что пока нам удалось уйти, надо залечить раны, подсчитать потери.
В отдаленной части корабля кто-то по каналу внутренней связи посылал отчаянные просьбы о помощи.
Ливан Принсеп, наконец, пришел в себя и начал действовать. Впервые с начала сражения он отстегнул ремни от кресла и отправился познакомиться с состоянием корабля. Живые были заняты делами, кто выполнял свои прямые обязанности по управлению кораблем, кто оказывал помощь раненным.
Хейвот, не получивший ни царапины, почти с радостью вызвался сопровождать командора в качестве телохранителя на случай, если на корабле еще скрывались штурмовики берсеркеров.
Принсеп в знак согласия кивнул.
21
Вскоре нашел подтверждение пугающий факт: начиная с нынешнего положения флагмана в густом веществе туманности открывался коридор, дающий относительно чистый проход. Этот грубый тоннель относительно чистого пространства вел в том же направлении, которым следовал их враг.
Пилот флагманского корабля, лейтенант Тонгрес изумилась:
– Вы только посмотрите. Он выглядит так, словно его искусственно проделали здесь.
– Похоже,— нехотя согласился младший офицер Дайнант. Но выполнение подобной работы на этом уровне развития технологий не представлялось возможным, также ничего не было известно о похожих природных феноменах.
– Я бы не удивился, если бы в этом коридоре вдруг появился берсеркер “Дирак”, преследуемый самим премьером,— продолжал он.
– Я бы тоже не удивилась.— Тонгрес перешла на канал внутренней связи.— Командор, вы здесь? Сейчас выясняется, что мы больше пострадали, чем казалось на первый взгляд. Двигатели, щиты... Всего не перечислить.
Кроме пары все еще живых офицеров в командном пункте уцелели голографические панели, которые теперь с шипением извергали белые дыры непонятных и невозможных в виртуальной реальности образов. Мониторная система, как и все остальные системы корабля, вероятно, также была повреждена. Электричество нужно было экономить, изыскивая все возможности.
Наконец из внешних громкоговорителей донесся сильно измененный, изрядно исковерканный связью, голос командора:
– Делайте, что в ваших силах. Я вернусь через минуту. Боюсь, что у нас будут проблемы с раненными. Похоже, что ни одного целого медробота на борту не осталось.
Вскоре Принсеп, сопровождаемый безмятежным Хейвотом, появился в командной рубке. Людей с серьезными ранениями они даже еще не трогали, хотя помощь требовалась им срочно.
Повернувшись к командору, пилот спросила:
– Я думаю, что корабль сумеет перенести еще не больше одного прыжка, сэр. Будем пытаться или задержимся здесь?
Вздохнув, командор погрузился в свое разодранное кресло.
– Будем пытаться. Но сначала нам нужно оглядеться, отдышаться, посмотреть: уцелел ли хоть один корабль из наших регулярных сил. И только потом, и если мы действительно остались одни, мы возьмем этот барьер. Ничего другого нам не остается.
Хейвот уселся неподалеку. Теперь вокруг было много пустых сидений. Он с интересом наблюдал за происходящим.
Младший офицер Дайнант спросил:
– Куда мы следуем и как далеко?
– Мы следуем вперед и только вперед вдоль коридора, который вы мне показали.— Принсеп неловко кивнул шлемом в сторону движения корабля.— Расстояние пусть выбирает автопилот. Мы знаем, что позади нас берсеркеры, а что впереди и по сторонам, мы видим. В глубинах этой пыли нет для нас ничего интересного.
Действительно в этот момент через открытые иллюминаторы было видно, что флагман, словно застыл в неподвижности в этой чащобе пыли и плазмы. В нескольких направлениях были видны завихрения, которые для земного наблюдателя с хорошим воображением могли показаться земной грозой, просто разросшейся до планетарных размеров. Темные тучи мерцали, освещаемые вспышками электрических разрядов.
Во всех направлениях, кроме прямого курса, тянулись щупальца Мавронари, густая пыль, сквозь которую почти не были видны звезды. Словно огромные черные руки распростерли свои объятия, готовые удушить в них отважившихся проникнуть сюда людей. Отсюда даже Керн был едва различим невооруженным глазом и его было видно лишь тем, кто точно знал его местоположение. Только за кормой корабля оставалось пространство с обычным видом Галактики и звезд.
– Где наш остальной флот?
– Есть вероятность, что мы сможем встретиться с ним где-нибудь впереди.
Постепенно Хейвот, прислушиваясь к профессиональному жаргону команды и не забывая держать под контролем дверной проем, стал понимать, что происходит. Командор не удрал от космического боя; приказав совершить тот последний прыжок, он надеялся, что и другие корабли, или хотя бы некоторые из них, взяв световой барьер, тоже избежали засады. Вероятность, что хотя бы два судна предприняли такую же попытку, была. Сейчас флагман приближался к той позиции, где мог бы повстречаться с уцелевшими остатками своего флота.
Принсеп и оставшиеся в живых члены его команды стали пытаться установить контакт с другими кораблями, но пока безуспешно.
Посоветовавшись с Дайнантом, единственным выжившим астронавтом, командор решил, что надежда воссоединиться с флотом и его остатками была возможной.
– Они могут находиться только впереди, если еще живы. Если их там не окажется, значит, наверняка, они все мертвы.
– Итак, очередной прыжок.
– Да.
– Есть, сэр.
Вновь космическое пространство сомкнулось... Все, кто еще мог, кроме тяжелораненых, которых не трогали с места,— собравшиеся вместе в командном пункте, издали общий вздох облегчения — последний прыжок, последняя надежда.