Бибиханум
Шрифт:
Нукеры, прекрасно знавшие крутой нрав эмира, не смели и рта открыть, чтобы о чем-либо спросить его. Молча двинулись в путь.
Тускло светила луна, кони шли размеренной иноходью. Каждый был занят своими мыслями. Эмир ехал, опустив поводья, предавшись воспоминаниям детства и отрочества, проведенных в Шахрисабзе. С малых лет рос он среди воинов, видел жестокие схватки и сечи. В мальчишеские годы научился владеть саблей, стрелять из лука. В Шахрисабзе главную резиденцию Казанхана из рода Чигатаев - роскошный решетчатый дворец Занжирсарай, выстроенный искусными мастерами из Рума[Р у м - Византия.] и Фаранга[Ф а р а н г - Франция, здесь - Западные страны.], охраняло несметное число нукеров. Его дед - богатырь Кечувли, проявляя чудеса храбрости в ночных сражениях, получил прозвище Сын
... Во дворце этом родилась и год от года хорошела молодая луна, и немало богатырей теряло душевный покой, думая о ней.
То была дочь хана Казана - царевна Сараймульк-ханум. Проходя вместе с дедом по саду Занжирсарая, Тимурбек не раз мимолетно видел юную царевну в окружении молодых служанок, и он уверовал, что Сараймульк-ханум - самое прекрасное из всех чудес дворца, повелительница мира красоты.
Завоевать любовь царевны, быть с нею рядом - мечта эта не покидала Тимура, преследовала его, не давала покоя ни днем, ни ночью. Он готов был свершить высочайший подвиг, только бы принести весь мир к ее ногам. Когда Тимурбеку минуло одиннадцать лет, пришла черная весть: хозяина дворца Занжирсарая Казанхана убили беки хана Казагана. Тяжкая утрата больше всех обрадовала внука эмира Казагана - Хусайна. Он не скрывал своей радости, хвастался, что отныне властвовать будет только его род.
Но, воодушевив Хусайна, весть эта тяжелым камнем легла на душу Тимурбека. Хоть и юн был, но гордец. Ведь еще дед его, богатырь Кечувли, был предводителем войска великого чигатайского хана Хубулайхана, и он, и сам хан души не чаяли друг в друге. Заботясь о будущем потомков, они на железных скрижалях написали завещание; на веки вечные ханами страны Чигатая должны быть потомки Хубулайхана, а верховными главнокомандующими - потомки батыра Кечувли...
* * *
Сараймульк - Сокровище дворца - так ласково и уважительно звали Бибиханум. Совсем юную, не спросив ее согласия, отдали в жены молодому и знатному полководцу Хусайну, внуку хана. С тех пор часто слышала она от подруг, да и от невольниц удивительные рассказы о подвигах богатырей, но с особой любовью говорили они о деяниях молодого предводителя барласского племени Тимура. Гдето глубоко в душе у царевны рождались и не давали покоя сладостные чувства к этому отважному человеку. Сквозь решетчатые окна дворца краешком глаза ей иногда удавалось увидеть Тимура в окружении друзей-рыцарей, - гостей ее мужа Хусайна. И тогда трепетное сердце стучало сильнее.
Царевна тщательно скрывала свои чувства, но подруги, будто зная о ее переживаниях, все чаще говорили при ней о Тимуре, подчеркивая, что ему нет равных в фехтовании, стрельбе из лука, рукопашной схватке.
Оставаясь одна, Бибиханум часто вспоминала о нем, думая о его трудной судьбе. Воображение рисовало ей картины сражений, в гуще которых всегда был Тимур, и всегда он каким-то чудом выбирался из жестокой схватки и оставался невредимым.
... Предводителей тюркских племен в погоне за властью и славой все чаще разжигало пламя раздоров, а это ослабляло их и в конце концов привело к разгрому разрозненных сил. Спасаясь от преследований сильного, хорошо вооруженного и дисциплинированного монгольского войска, беки и их поредевшие отряды рассыпались, разбрелись кто куда. Шер Бахрам пошел к себе на Северный Памир, Хусайн - в Балх к своему деду Казагану, Хусравбек в свою провинцию Хутталан. Отчаянию Тимурбека не было предела. Предчувствуя какое-то знамение, он тайком пришел навестить своего духовного наставника-пира шейха Абу Бакира Тайбади. От других знаменитых шейхов он отличался тем, что не отвергал все земное, считая, что все блага на земле бог создал для человека, а из всех богатств выделял знания. Тимурбек знал и любил шейха с детства. Еще отец его Тарагай часто посещал Тайбади,
Когда слуги доложили о приходе Тимура, он сидел у себя во дворе у бассейна на циновке и нараспев читал богоугодные молитвы. Шейх дружелюбно встретил Тимура, усадил его перед собой и стал расспрашивать о жизни и делах. Он придавал большое значение таким мирским делам, как борьба за власть в Мавераннахре, объясняя это так: богу угодно, чтобы мусульмане не отдавали свои земли неверным, и призывал всех объединиться под знаменем ислама.
То и дело впадая в задумчивость, шейх предоставлял возможность высказаться молодому беку. Ему нравились незаурядный ум и неуемная энергия воспитанника. Тимурбек, придя сюда в смятении и тревоге, после непродолжительной беседы обычно обретал присущее ему спокойствие духа. Так случилось и в этот раз.
– Великий пир, я пришел за вашим мудрым советом, - обратился он к наставнику, глядя на него глазами, полными страдания.
– Говори, сын мой, что мучает тебя, какие сомнения одолевают?
– Прибыл гонец от верховного хана Туглук Тимура, - задумчиво стал рассказывать молодой воин.
– Монгольский хан со своим войском перешел через Сырдарью около Ходжента. Он послал нашим предводителям и мне грамоты о том, чтобы мы помогали ему в завоевании Мавераннахра. Я сказал эмирам, что если мы пойдем служить Туглук Тимуру, то получим два выигрыша и один проигрыш.
Если же, решив с ним не встречаться, мы отойдем на Хорасан, будем иметь один выигрыш и два худа. Так что лучше будет, если пойдем к хану. Но они не послушались моего совета и отправились к себе в Хорасан. После их ухода заколебался и я, и теперь не знаю, куда идти? Как быть в таком случае, о мой великий пир?
– в ожидании ответа Тимур грустно глядел в бассейн, в котором плавали листья чинары.
Мудрый старец, как всегда, отвечал притчей:
– Один мусульманин подошел к великому Али - четвертому халифу правоверных и спросил: "Если небеса превратились в огромную тетиву лука, если все беды превратились в стрелы, если люди превратились в цели, и если натягивает тетиву бог, куда люди могут идти, чтобы спастись?" Хазрат Али ответил: "К богу". Так и ты, мой сын, иди к верховному хану, заслужи его расположение, и будет от этого великая польза народам Мавераннахра.
Тимур задумался, услышав такой совет - что скажут другие беки?
Попрощавшись с наставником, он пошел к себе, решив, по обыкновению, погадать на Коране. Произнося слова восхваления аллаху, он раскрыл наугад одну из страниц священной книги. Прочитал суру о Юсуфе и обрадовался, потом заволновался: "Это ведь Юсуф вначале стал рабом, а потом царем Египта. Не предзнаменование ли это?.." И стал собираться в путь.
Но не успел он отправиться, как принесли весть о том, что к Мавераннахру приближаются войска трех джетинских военачальников - значит не миновать грабежа. Авангардные части этих войск уже подошли к Янгибазару.
И Тимур решил: до встречи с ханом увидеться с эмирами и любым путем предотвратить грабежи и бедствия. Наслышанный об алчности эмиров, он с большим обозом даров пошел им навстречу.
То ли монгольские эмиры были наслышаны о деяниях молодого Тимура, то ли обрадовали их ценные дары, но встретили они его дружелюбно.
Сразу же после этой встречи Тимур отправился в лагерь верховного хана Туглук Тимура и предложил свои услуги.
А через некоторое время до хана дошла весть о том, что три военачальника присвоили дары, полученные от тюркского населения, и это не на шутку разгневало его. Он немедленно приказал уволить этих военачальников и изъять добычу.
Обиженные эмиры отвернулись от хана и с войском возвратились в свои края. Через некоторое время к ним присоединились и другие джетинские эмиры, недовольные правлением хана.
Не на шутку обеспокоенный таким оборотом событий, хан, по совету Тимура, собрал войско и выступил в поход на степь Джете, против взбунтовавшихся эмиров, передав правление Мавераннахром Тимуру. Ему же он оставил и десятитысячное войско Карачара-нуяна. Все это хан закрепил собственноручной подписью и печатью в ярлыке, выписанном на имя Тимура.