Библейская археология: научный подход к тайнам тысячелетий
Шрифт:
Храмовники же занимались чем-то другим. Судя по сохранившимся сведениям, они усиленно исследовали недра Храмовой горы. Спустя почти 800 лет израильские археологи обнаружили пробитый ими туннель, уходивший далеко под основание Эль-Аксы — туда, где в Соломоновы времена находилось основание Первого Храма.
Что именно искали там храмовники, неизвестно — этот орден с самого начала окружил свою деятельность непроницаемой завесой тайны. Нарушителям клятвы молчания грозило исключение из ордена и суровое наказание. Можно, однако, догадаться, что воображение; храмовников, по всей видимости, воспламеняла еврейская легенда, согласно которой в недрах Храмовой горы спрятаны сокровища древнего Храма, в том числе и сам Ковчег Завета. Надежда на обретение этих древних реликвий сыграла немалую роль в истории крестовых походов вообще. Как пишет в своем исследовании «Поиски Грааля» Эмма Юнг (жена
Видимо, первые храмовники не нашли того, что искали, потому что семь лет спустя они вернулись в Европу и здесь обратились за помощью к уже упоминавшемуся Бернарду Клервоскому (среди членов «девятки» был родной дядя епископа). По настоянию Бернарда церковь собрала специальный собор в Труа и утвердила там новый орден и его устав. В уставе ничего не говорилось о тайных целях ордена, но один из более поздних источников утверждает, что «истинной задачей храмовников были поиски свитков, запечатлевших тайные традиции древних евреев и египтян». Бернард начал чуть не в каждой проповеди прославлять новый орден и призывать к вступлению в него. Толпы молодых людей хлынули в ряды храмовников, и уже к концу века их орден стал одним из самых могущественных, самых богатых и, добавим, самых засекреченных среди европейских монашеских орденов того времени.
Хэнкок полагает, что первые храмовники все же что-то нашли. Не Ковчег, конечно, — об этом сразу стало бы широко известно, но, возможно, какие-нибудь древние рукописи. Во всяком случае, именно со времен храмовников в Европе — под влиянием того же Бернарда — зарождается совершенно новая, готическая архитектура, одним из первых образцов которой и был Шартрский собор. Не исключено, говорит Хэнкок, что эта архитектура и была воплощением «древних традиций», открытых храмовниками в каких-то документах, относящихся к постройке Первого Храма.
Как я уже сказал, Шартрский собор впервые отразил в своих скульптурах эфиопскую легенду о похищении Ковчега Менеликом. А вслед за тем — почти в те же годы легенда эта проникла и в рыцарский роман о поисках Грааля — с легкой руки Эшенбаха и его продолжателей. Можно думать, что и она пришла в Европу через храмовников. Вспомним, что храмовники должны были стать свидетелями прибытия в Иерусалим посланцев эфиопских христиан. От них они могли узнать и о существовании в Эфиопии огромного христианского царства, и о легендах, изложенных в манускрипте «Кобра Нагаст». Первая новость могла положить начало слухам о «царстве пресвитера Иоанна» — тем более что официальный титул тогдашних эфиопских царей включал слово «Иан» (произведенный от «Иано», что означало пурпурное одеяние царей), а это слово легко могло превратиться в европейское «Иоанн». Что же до второй новости — о местонахождении исчезнувшего Ковчега, — то она тем более могла подхлестнуть воображение храмовников, которые вот уже долгие годы разыскивали эту реликвию. Более того, она могла дать новый толчок этим заглохшим к тому времени поискам.
Подтвердить или опровергнуть все эти догадки могут только детальные исследования. Прежде всего, необходимо установить, не содержится ли в источниках упоминаний о связях между храмовниками и Эфиопией. История тогдашней Эфиопии известна относительно неплохо. Примерно в 1000 г. н. э. здесь была свергнута царствовавшая до того династия потомков Менелика, этого легендарного сына Соломона и царицы Савской, и на престол взошла некая Гудит (возможно — Йегудит), предводительница эфиопских еврейских племен, давно воевавших с христианскими царями страны. Однако в северной части Эфиопии сохранилась власть другой Династии, Загве, и царем ее во второй половине XII века стал некто Харбай. Свое правление он начал с того, что изгнал из страны младшего брата Лалибелу, опасаясь, что тот покусится на трон. В 1160 году Лалибела бежал из Эфиопии в Иерусалим, где и провел последующие четверть века.
Отметим несомненную возможность прямого контакта Лалибелы с Иерусалимскими храмовниками и пересказа им эфиопской легенды о судьбе Ковчега. Но, прежде чем вдаваться в последствия этого знакомства, проследим за дальнейшей судьбой изгнанного принца. В 1185 году, после смерти Харбая, он вернулся в Эфиопию, вступил на трон и перенес столицу царства в свой родной город Роха. Здесь он воздвиг 11 великолепных христианских церквей, высеченных из монолитных скал (они сохранились до наших дней и совсем недавно — решением ЮНЕСКО — объявлены одними из Величайших архитектурных памятников
А теперь вернемся к храмовникам-тамплиерам. Мы отметили возможность их личного знакомства с Лалибелой, а через него — с легендами эфиопской книги «Кебра Нагаст». Косвенным подтверждением этого знакомства являются все упомянутые выше факты, говорящие о том, что именно с этого момента начинается распространение в Европе «эфиопской версии» судьбы Ковчега, причем — прежде всего в, кругах, связанных с тамплиерами: через Бернарда Клервоского и Вольфрама фон Эшенбаха. О связях Бернарда с храмовниками мы уже говорили; что же; касается Эшенбаха; то согласно некоторым источникам ом сам был тайным членом этого ордена. Более того, перед тем как приступить к своему роману, он, по слухам, побывал в Иерусалиме. Но самое интересное состоит в том, что в своем «Парцифале» Эшенбах прямо пишет, что «хранителями Грааля» (а Грааль. у него, судя по всему, символ или шифр Ковчега) были «рыцари достойнейшего ордена тамплиеров». Если исходить из того, что в тексте «Парцифаля» зашифрованы реальные события, поведанные Эшенбаху иерусалимскими храмовниками, то из этого следует, что они действительно добрались до местонахождения Ковчега. А этим местом была, если верить легендам «Кебра Нагаст», Эфиопия.
Не могло ли быть так, что, познакомившись с Лалибелой и узнав от него, что Ковчег хранится в Эфиопии, храмовники последовали за принцем, когда он вернулся на свою родину? Глухие намеки на такую возможность содержатся в том же «Парцифале». Эшенбах, упомянув, что хранителями Грааля-Ковчега являются тамплиеры, сообщает далее такую странную подробность: «Бог повелел им помогать, изгнанникам вернуть свои законные права… И если какая-нибудь страна потеряла своего повелителя и ее люди просят нового монарха из Братства Грааля, Бог отвечает на их молитвы и посылает людей этого Братства в великой тайне». Не слышен ли здесь отзвук реальной истории принца Лалибелы, изгнанного своим братом из Эфиопии и возвратившего себе трон после смерти Харбая? Если так, то слова Эшенбаха следует понимать буквально: воцарение Лалибелы совершилось с тайной помощью «Братства Грааля», то есть тамплиеров.
Тому есть еще одно «перекрестное» доказательство. Вчитываясь в пресловутое «Письмо пресвитера Иоанна», Хэнкок подметил в нем один загадочный пассаж: рассказывая о могуществе своей армии, автор неожиданно добавляет: «Есть среди нас и французы, из тех, что сражаются с сарацинами (явный намек на иерусалимских крестоносцев. — Р.Н.). Вы (имеются в виду адресаты письма: папа и европейские монархи) им доверяете, но на самом деле они лживы и коварны, поэтому соберитесь с мужеством и предайте казни этих коварных тамплиеров». Теперь, зная историческую обстановку, в которой появилось «Письмо», и, зная, что «царством пресвитера Иоанна» скорее всего, была тогдашняя Эфиопия царя Харбая (появление «Письма» в. Европе датируется 1165 годом), мы легко можем объяснить все эти странности. По-видимому, храмовники, движимые стремлением проникнуть в страну, где находился вожделенный Ковчег, предложили Лалибеле свою помощь в свержении Харбая, а, возможно, и направили в Эфиопию отряд своих рыцарей. Первые попытки свергнуть Харбая успехом не увенчались (мы знаем, что Лалибела воцарился лишь в 1185 году), но они достаточно напугали царя, чтобы тот начал искать в Европе союзников в борьбе с тамплиерами, — отсюда его «Письмо» с предложением помощи в борьбе с Саладином, расхваливанием своего могущества и призывом к военному союзу.
Атмосфера секретности и тайны, неизменно окружавшая дела храмовников, окутала и эту первую; их вылазку — военную экспедицию из Иерусалима в Эфиопию. Но простая логика подсказывает, что тамплиеры не могли на этом успокоиться, тем более что в 1185 году им представился редчайший шанс: смерть Харбая и воцарение их давнего знакомого Лалибелы. Могли ли они не воспользоваться этим обстоятельством для новой попытки обрести Ковчег? Но если дело обстояло так, то в Эфиопии могли сохраниться следы их пребывания.