Библейский культурно-исторический комментарий. Часть 2. Новый Завет

Кинер Крейг

Наиболее ярким примером такого применения служат обстоятельства, связанные с написанием Павлом его Послания к Римлянам. В своем послании Павел подчеркивает мысль о том, что иудеи и язычники спасаются на одних и тех же условиях, и призывает их примириться в едином теле Христовом. В Соединенных Штатах Америки есть много церквей, где происходит разделение по расовому признаку, и белые христиане подчас не находят времени, чтобы понять, какие проблемы заботят черных христиан и другие национальные меньшинства, а потому весть Павла о расовом примирении остается для нашей страны болезненно актуальной. Когда нам удается понять суть текста в его исходном историческом звучании, мы можем применить его и в своей личной жизни с учетом современной культуры.

Поскольку исходная весть Библии, однажды осознанная,

обращена к человеческим проблемам в разной социальной среде и в разных культурах, пути ее практического применения меняются от личности к личности и от культуры к культуре. (Напр., когда Павел призывает коринфян серьезно отнестись к греху, этот принцип совершенно понятен; но разные люди должны разобраться с разными грехами.) Вследствие этого, практическое применение, как правило, оставляется на усмотрение читателя — в надежде на его здравый смысл и влияние Святого Духа.

Такой подход остается в силе, даже когда у меня есть сильное желание дать соответствующий практический совет. Так, рассматривая текст Мф. 24:15–22, я подчеркиваю те события, которые уже совершились в 66–70 гг. н. э. Некоторые люди думают, что определенные пророчества, приведенные в этом отрывке, исполнятся снова; но, поскольку это уже богословский, а не культурно-исторический аспект, я предоставляю право решать эту проблему самому читателю. Аналогичным образом я убежден, что историческая обстановка во время написания текстов, посвященных служению женщин, должна помочь современному читателю осознать, что Павел действительно признает служение женщин в качестве учителей. Но и тот, кто не разделяет таких убеждений, сможет успешно применить данный комментарий, не вынуждая себя присоединиться к моей точке зрения. Я смею надеяться, что все искренние верующие, которые пытаются разобраться с трудностями конкретного контекста и культурно-исторической обстановки, смогут прийти в конце концов к аналогичным выводам по этому поводу.

Большинство читателей, вероятно, знакомы с такими словами, как священник и Палестина, и поэтому нет нужды объяснять их, но термины из области культуры, значение которых может быть непонятно читателю, отмечены звездочкой и приводятся в Словаре терминов в конце этой книги, по крайней мере, один раз в данном контексте. Некоторые широко известные богословские термины (такие, как Дух, апокалиптический, диаспора, фарисеи и Царство) имели специфические значения в Древнем мире, которые не могут быть отмечены в каждом тексте, поэтому постоянный пользователь этого комментария может ознакомиться с этими терминами в Словаре.

Как не нужно использовать эту книгу

Не все сведения о культурно-исторической обстановке в этом комментарии одинаково полезны для понимания Библии. Ряд таких ситуаций почти самоочевиден, особенно там, где древняя культура и культура современных читателей совпадают. Аналогичным образом, не все источники представляются одинаково ценными для наших целей. Ряд источников, особенно раввинистические, по времени более поздние, чем Новый Завет; некоторые сведения из этих источников более полезны, другие — менее, и я старался по возможности учесть все эти факторы при написании данного комментария. Обычно в нем достаточно полно цитируются только ветхозаветные тексты и апокрифы, изредка приводятся и цитаты из иудейских псевдографий; цитирование всех раввинистических, греческих и римских источников серьезно усложнило бы чтение комментария для простого читателя.

Некоторые сведения об историческом фоне включены, поскольку они присутствуют в обычных богословских комментариях, и читатель сам может судить, насколько они важны для его собственного истолкования текста. Цель данного комментария — предоставить информацию об историческом фоне, но не диктовать читателю, как он должен понимать или применять тот или иной текст; что же касается читателей, которые придерживаются отличной от моей точки зрения, то я надеюсь, что и они, тем не менее, найдут полезное для себя в данном комментарии.

Весьма важно, чтобы у простого читателя не сложилось впечатления,

что параллели между конкретной концепцией Нового Завета и концепцией, бытовавшей в Древнем мире, отражают простое копирование идей — обе они могут отражать хорошо знакомое высказывание или представление в определенной культуре. Таким образом, я привожу такие параллели просто для иллюстрации того, как много людей в той или иной культуре могли бы услышать, о чем говорит Новый Завет. Так, например, Павел использовал ряд аргументов, которые были на вооружении у профессиональных ораторов, и это указывает на его причастность к этой культуре, а не на то, что он писал без озарения Святым Духом. Кроме того, у людей и в источниках, в целом не связанных между собой культур (напр., у стоиков и в Ветхом Завете), могут совпадать некоторые представления просто потому, что они осмыслены в этих культурах (или даже в большинстве культур), даже если они не свойственны нашим культурам; наша собственная культура подчас неосознанно для нас ставит нам препоны или ограничивает наше понимание высказываний Павла и его современников. Если древние авторы мыслили иначе, чем мы, это вовсе не означает, что они были не правы; нам еще многое предстоит почерпнуть и многому поучиться у них — например, их достижениям в таких областях, как риторика и человеческие взаимоотношения.

Аналогичным образом, когда я говорю, что Павел использовал язык стоиков и философов, то не имею в виду, что он был приверженцем стоицизма; публичные философские диспуты были насквозь пронизаны идеями и терминологией стоиков. В других случаях язык философии используется намеренно; нехристиане иногда рассматривают христианство как определенное философское направление, и христиане сумели использовать это внешнее восприятие своей религии для распространения Евангелия. Подобно другим авторам, Павел мог обращаться к людям своей культуры на популярном языке своего времени, вкладывая в него новый смысл.

Когда я обращаюсь к более поздним иудейским преданиям, то это не означает, что я всегда вижу в них верное отражение истины. Цитаты из преданий помогают нам ощутить, как первые читатели и слушатели Нового Завета воспринимали характеры и образы ветхозаветной эпохи; иногда новозаветные авторы также приводят ссылки на эти внебиблейские предания (напр.: Иуд. 14, 15). (Вряд ли будет правильным считать, что новозаветные авторы просто соотносили ветхозаветные образы и картины с культурой своей эпохи. Нередко среди иудеев существовали разные точки зрения на одни и те же события и явления, и новозаветные писатели выбирали одну из них. Хотя новозаветные писатели должны были приспособить современный им язык для передачи определенных понятий, ни они, ни мы не должны считать такой язык неточным. Некоторые современные читатели, без веских на то оснований, полагают, что древние воззрения на мир ошибочны. Но некоторые феномены такого рода, как одержимость злым духом, которые иногда приписываются «первобытному» мышлению, могут быть ныне подтверждены свидетельствами из разных культур; они не нуждаются в объяснении с позиций современного рационализма.)

Наконец, необходимо с осторожностью относиться к практическому применению библейских истин; важно, чтобы мы научились применять библейские тексты только к абсолютно аналогичным ситуациям. Например, нельзя рассматривать обличение Иисусом религиозных вождей того времени как свидетельство борьбы против всего еврейского народа (такая точка зрения бытует среди антисемитов). Иисус и Его ученики сами были евреями, и такое искажение текста имеет не больше смысла, чем использование Книги Исход против современных египтян (чего не делали более поздние ветхозаветные пророки, см., напр.: Ис. 19:23–25). Осуждение Иисусом ложного благочестия религиозных вождей своего времени не имеет никакого отношения к их национальности; Его обличения призваны заставить нас, как верующих, задуматься над этим, они предостерегают нас от ошибок подобных религиозных деятелей. Эта проблема носит религиозный, а не этнический характер. Другими словами, мы должны в своей жизни применять заложенные в тексте принципы в свете тех реалий, которые определяли наставления и призывы библейских авторов, и не игнорировать конкретный исторический контекст библейских текстов.