Библиотекарь государя
Шрифт:
— Хоп, хоп, хоп… — Как идиот, я улыбался во все тридцать два зуба, и дёргал пальцами.
«Самый настоящий ребёнок…»
С распылением тоже выходило прекрасно. Каллиграфическая «Ё» получалась до боли красивая.
Пробаловавшись ещё несколько минут, я, наконец, вспомнил, что меня дожидается таксист. Неловко вышло. Я доплатил мужику ещё несколько сотен, и мы поехали к дому Альберта/Василия.
Вся моя весёлость пропадала по мере приближения к месту назначения. Район, где обитал слуга нашей семьи — был одним из самых неблагополучных, что я видел. Здесь даже погода сменилась с солнечной и свежей, на серую и душную.
Заводы, бараки, заброшки. Здесь это было на каждом шагу. И временно находиться здесь было неприятно. А как же жить…?
Таксист высадил меня возле одноэтажного домика с покосившейся крышей. Несмотря на очевидную старость, жилище выглядело очень прилично. Оно всё было выдраено, площадь рядом с ним — подметена. За домом следили. Он выгодно отличался от всех остальных в этом районе.
Я потоптался у порога, осматриваясь по сторонам, и постучался.
Через минуту мне открыла престарелая чернокожая женщина с приветливым лицом. Лицо её сильно контрастировало с местной обстановкой. Я вежливо попросил её позвать Василия.
— Василий сейчас на работе. — Ответили мне.
— А когда вернётся?
— Вряд ли в ближайшие несколько часов его можно ожидать. Но если он вам так сильно нужен, можете навестить его на работе.
— Было бы неплохо, если вы скажете мне адрес.
Женщина поправила очки, в тапочках вышла на крыльцо, подошла ко мне почти вплотную. Пристально уставилась мне в глаза.
— Ты совсем молодой ещё. Вряд ли чего плохого замышляешь, так что скажу… или замышляешь…? — Недоверчиво спросила женщина.
— Замышляю. Но только исключительно хорошее.
— О-о-о-о. Хорошее? Тогда слушай…
Женщина сообщила мне адрес. Я вбил его в навигатор — оказалось, что это совсем недалеко. Всего два километра пути. Преодолев его пешком минут за десять, я оказался перед большим серым зданием, похожим на склад.
Рядом с ним стоял грузовик с открытым кузовом. А железные ворота склада были отворены настежь. В грузовике было пусто. Видимо, всё уже перетащили внутрь. Людей не было видно. Зато их было очень хорошо слышно. Судя по всему, за углом склада разворачивалась какая-то потасовка.
Оттуда доносились злобные крики, много мата.
— Тебе конец, ублюдок негативный…
— Стой, чёрт из табакерки!
— Ах ты… шоколадка без начинки..!
В один момент слова прекратились, и я услышал характерный для использования магии звук. Потасовка перешла на новый уровень. Я побежал смотреть, что там происходит.
Глава 7
Я заглянул за угол и увидел пятерых людей. Четырёх белых, и одного чёрного. Сразу стало ясно, наш клиент. То есть, Василий. Вряд ли это какой-то другой чернокожий. Поэтому без раздумий можно было за него впрягаться.
Белые мужики тиранили Василия. Трое с трудом, но удерживали его за руки, чтобы он не двигался. Четвёртый же стоял впереди, и под ним ногою на песке была нарисована большая, но очень неровная Буква «И» (4). Мужик топнул по ней ногой, и песок вспыхнул серым светом. Энергия начала распространяться по телу.
— Ну чё, Васёк… — Мужик, похожий на расхлябанного Киплинга без очков, подошёл к Василию. — Отгадаешь загадку, мы тебя отпустим. Нет — пеняй на себя.
Василий ничего не отвечал, а лишь скалил белые зубы.
— Как чёрная женщина борется с преступностью? — Спросил мужик и хищно ухмыльнулся.
Василий молчал. Думаю, что из принципа. Хотя ответ он, скорее всего, знал. Кому, как не чернокожему, знать все шутки про негров?
— Ну что? — Киплинг выхаживал из стороны в сторону. — Не знаешь ответа? Ну же, подумай. Это очень просто!
Василий оставался непоколебим. Он с напряжённым лицом смотрел куда-то в сторону и не произносил ни слова.
— Неужели так сложно? — Хмурился мужик. — Ты даже не стараешься. Хочешь вернуться домой в синяках? А что твоя мамочка на это скажет? Хе-хе-хе.
Я не вмешивался, и с интересом наблюдал за реакцией Василия. Пока что он показывал себя очень достойно. В отличие от остальных.
— Ну, хорошо. Раз ты молчишь — отвечу я. Не портить же веселье? Да, парни?
— Да-а-а. — Согласились остальные.
Мужик почти вплотную подошёл к Василию и придвинул к нему свою щетинистую рожу. Начал говорить, разбрызгивая слюни.
— Как чёрная женщина борется с преступностью? — Мерзотная улыбочка поползла по лицу. — Она делает аборт!
И только мужик раскрыл рот, чтобы начать смеяться, как Василий качнул свою бычью шею назад, и со всей силы вдарил лбом по и так кривому носу. После гадкого хруста следует бабский вскрик. Мужик хватается за лицо и отходит назад.
— Ах ты выблядок… — Сплёвывает кровью. — Теперь шутки точно кончились. Держите его крепче. — Он поднял кулаки над собой, и по ним заструились ветряные вихри. Если удар такими силами придётся по не защищённому лицу — будет худо.
Мужик заносит руку назад, готовясь к шквалу мощных атак. Но как только он собирается совершить удар — энергия с его рук пропадает.
— Э… Где? — Недоумевает он, и смотрит на свои руки. Оборачивается назад и щурится от слепящего света. Прикрывает глаза рукой. Все остальные, не имея сил сопротивляться солнечному напору, отпускают Василия и отворачиваются от лучей.
— Что происходит…?
— Ничего не видно…
— Откуда взялось солнце?!
Через мгновение свет рассеивается и всё вокруг снова погружается в неблагополучный мрак. Я стою на том месте, где недавно была нарисована Буква «И». Я без проблем растёр песок ногой, лишая тем самым сил недокиплинга.
— Ты кто такой? — Спрашивает мужик.
— Продолжи стихотворение… Белеет парус одинокий…
Мужик молчит, и с наклонённой вбок головой смотрит на меня, как на экзотического зверя.