Библиотекарь рун. Том 5
Шрифт:
— Арт… давай им поможем, а?!..
Глава 14
М/Ж дипломатия
Я аж закашлялся. Минутой раньше, Урош в ярости расплескал мозги амнакельского офицера, а тут — отходняк поймал что ли, на пару со сверхкомпенсацией? Хотя, понятно. У офицера не было стройных, загорелых и, главное, женских голых ножек… Познание подтверждало… эмоциональный настрой Меддура.
Кха, за всю Одессу я не скажу, но «…наш Костя, кажется, влюбился»! А что!
Что ж я — другу не помогу, что ли?! Не фиг тут отлынивать, со своим холостяцким статусом, от государственных задач! Да мне и самому жалко этих вояк, в купальниках набедренно-повязочного типа. Хотя пальмы-глефы у них в лапках — точно не игрушечные!
— Костик… тьфу, Мед! Не боись! Раз тебе Лемтуна нравится, все теперь будет хорошо! Женитесь, детей родите! А я от барона Уроша получу или премию, или вынос мозга — за нахождение невесты!
— Арт!.. — возмущенно пыхнул на меня гневом наследник Урош.
Но у меня уже тоже начался «отходняк» от боя. Да и дело-то я хорошее коварно замыслил. У меня ж несколько Потоков сознания, да еще и Модель сверху! Куда ж умище такой девать? Только в разумное, доброе, вечное! Наверное.
— Скажи, что мы готовы к разговору с дядей-шаманом. Интересно, правда, почему «племянницы» отдельно живут. А еще, думается мне, что Душа мира тоже выскажется…
— А попроще им помочь нельзя? — засомневался Конан.
— У нас, у гениев, все — просто! — убедительно заверил я в ответ, и мы последовали за Лемтуной — в хижину совещаний.
А в полуразгромленом селении эта фифа едва не схлопотала от меня воспитательный подзатыльник. И по барабану мне была бы эта дипломатия!
Потому как, обшаривая по привычке окрестности своим Обнаружением, я наткнулся рядом с «переговоркой» на местный госпиталь, с несколькими тяжелоранеными. Заунывные песнопения местных лекарок-травниц больше тянули на похоронный марш, чем на оздоровительное воздействие.
— Я хочу проверить раненых!
— Туда нельзя! Моей матери и другим воительницам облегчают страдания…
— Ты не хочешь, чтобы я их вылечил?!!
— В тебе не чувствуется магия Целительства! — чуть менее уверенно завила Лемтуна. — И мы тебя не знаем…
За-дол-ба-ли! «Золотые минуты» на медпомощь утекают! Соединение! Перешел я на «разговор» без посредников. Лечение!
Чувствовать, девушка, вы будете Меддура, если (точнее, «когда») подружитесь! А меня нужно уважать! Для начала — достаточно просто бояться! И я легонечко воздействовал на биохимию упрямицы, подавляя агрессию и стимулируя миндалевидную область головного мозга, ответственную за «эмоцию» страха.
Лемтуна затряслась в ужасе, тоненько и жалобно пискнув. Будем считать это разрешением! И я шагнул в больничную хижину.
Я уже говорил про дурынд? Ну, это точно были они! В смысле, дикие амазонки Трезубца! Распустили их мужики тутошние! Надо было не на мухоморы налегать, а на что-то обильно мясное, с зеленью и грецкими орехами! И пивка еще можно — для бодрости духа! Ибо в Лагосе — это воистину волшебный напиток, а не абы что!
Десяток средних Лечений и два малых Восстановления сработали для раненых гораздо лучше заунывных гимнов. Причем, маман Лемтуны вполне могла и не дождаться экстренно необходимой помощи, порассусоливай мы еще минуту-две! А ведь молодая и красивая девка! На тридцать с копейками, от силы! И остальные… кхм, и пальмой еще помахают и тугими титьками потрясут, в общем.
В некотором раздражении я вышел обратно на улицу:
— Вылечил я, короче… — запнулся я на середине фразы, — м-мать твою!
Меддур всем своим видом выражал укоризну, Конан разводил руками, а амазонки с лемтуновым дядей таки простерлись ниц на земле.
— Исконный!
— Дуры!.. В смысле, поднимайтесь, товарищи! И гражданки с гражданином. А то еще просквозит на земле-то, а у меня накопители не резиновые, чтоб и от насморка еще всех лечить!
То есть, мои Плазма с самолетом — это фигня была «левая». А «Бу!» сделать страшное — это круто и сразу понятно?! Лемтуна только всхлипнула и забежала в домик проведать маму.
В итоге, переговоры экстренно совместили с торжественным приемом, в честь бригады скорой и ультимативной мощи.
Лемта, вполне оправившаяся от ран и довольно бодрая мама Лемтуны, сидела почти во главе… праздничного ковра. Ну да, тут на циновках было принято рассиживаться. А «почти» — потому что на самое почетное место был усажен Первый Консул. Обозванный Исконным, что было несколько досадно. Задолбали — ярлыки на меня двусмысленные присобачивать!
Может, я за стольник уже и перевалил — по совокупности прожитого. Но дух-то и тело у меня — ого-го! Точно — ничего не сыпется и нигде не протекает! И с конями у меня порядок — аж две химеры имеется!
И Лемта бросала на это самое тело такие зажигательно-благодарственные взгляды… Кхе! Ой, не зря Эдна мне устроила продолжительные проводы с «представлением». В трех сценах и… со множеством актов.
Вообще, взглядами расстреливали меня со всех сторон. Еще и соратникам доставалось… в два «слоя».
Исконным меня «обругали», кстати, за мои «силы тяжкие» одновременно в магии «стихий» и в астрально-ментальных техниках. Так-то, всем было известно, с небольшими расхождениями во мнениях, что всеобщие предки из Старой Империи владели и тем, и другим.
Но так уж повелось, что потомки разошлись на магов и шаманов. Бывали, конечно, универсалы в «современной» истории, после мировой Катастрофы. Но с сильным перекосом в одно из направлений. Еще и обмен опытом похе… не задался.
—…Могучий Артон! Да, приходил к нам Мстящий! И его величие мы не могли не признать! Ибо только истинно сильные духом могут вернуться из Долины Смертной Тени, — покаялся мне Винаруз, дядя Лемтуны и брат Лемты. — Но ты — «пришел» живым, а он ходит дорогами мертвых! И Знаки Судьбы не подтверждали его слов. Да и сжигать остатки нашего народа ради старой мести — никто из Круга шаманов Трезубца не захотел.