Библиотекарь
Шрифт:
– Это да, - завхоз слегка оттаял и присел на стул, - с этими алхимиками спасу никакого нет. Что ни год, то нервотрёпка. Колб вечно не хватает, шкафы постоянно из кабинета в кабинет переносят, я уже про расходные материалы не говорю - как в бездонную бочку отгружаю.
– А я о чём, - Флора Олеговна поставила перед мужчиной чашку, - и я тоже неправильно начала разговор с вами. Давайте сейчас угощу вас чаем с вкусными конфетами, поговорю с Лелей и мы начнём всё заново. Прошу, чайник вот здесь.
– Аркозианские?
– протянул Павел Ромулович, глядя на красочную упаковку конфет.
– Где вы такое находите, Флора Олеговна? С удовольствием
– Угощайтесь, угощайтесь! Лелианна, как твои дела? Как родители? Как Оля? Слышала, она за ум взялась, работает где-то. А ты как, хорошо с учёбой всё?
– Всё хорошо, Флора Олеговна, а можно мне Ти увидеть?
– Ти, это к тебе!
– прокричала в мою сторону Флора Олеговна.
– Всё вы молодые куда-то торопитесь, бежите. Да, Павел Ромулович? Нет бы остановиться, поговорить по душам.
– Ваша правда, - завхоз причмокнул.
– Должен сказать, конфеты изумительные, вкус словно в детстве. Флора Олеговна, думаю, эту ситуацию с плитой мы замнём, я к отчёту приложу вашу заявку, чтобы недостачу закрыть. Говорите, вам ещё два стеллажа требуется?..
– Привет, - подошёл я к стойке и улыбнулся Леле.
– Какими судьбами, в субботу и в библиотеке?
– Ой, Ти, я бы с удовольствием здесь не появлялась, но сестра мне весь мозг съела. Ты ведь помнишь, что тебя Оля приглашала сегодня к нам?
– Если честно, нет, - смутился я.
– Вроде бы она что-то такое говорила на прошлой неделе, но я подумал, что это мне приснилось. А что, она правда меня позвала?
– Угу, - кивнула Леля, - и ты уже опоздал на полчаса. Я готова тебя прямо сейчас забрать. Руномобиль Оскара ждёт нас недалеко от входа. Поехали! Будет интересно. Мой отец к тебе хорошо относится, говорит, ты на меня хорошо влияешь. Да и официальная часть наверняка будет короткая, все соберутся за столом, церемонно поедят, позадают дежурные вопросы, а потом разойдёмся по комнатам. Я тебе покажу новую форму брата, он будет в декабре в парадном строю, представляешь! Король, министры, советники, всякие высокие иностранные гости - и мой братишка их принимает.
– Флора Олеговна, - обернулся я к парочке, они уничтожали конфеты и что-то полушёпотом возбуждённо обсуждали, - можно мне на сегодня уехать?
– Да, езжай, Ти, завтра увидимся, - махнула рукой гномка.
– Мы вдвоём быстрее инвентаризацию проведём.
– Как вы с подчинёнными вольно, - завхоз отправил ещё одну конфету в рот и запил её чаем.
– Я своих гоняю, они без окрика работать не хотят.
– Павел Ромулович, так дуболомы ведь, они ласковое слово как слабость воспринимают, а мой мальчик умный, с полуслова схватывает. Ти, иди уже, что уши развесил! Завтра увидимся. Леля, передай привет маме! Знаете, Павел Ромулович, мне повезло однажды быть у Пошкиных, большой приём был, двести человек, так вот, скажу я вам…
Флора Олеговна могла внезапно передумать, поэтому я схватил свой рюкзак и вслед за Лелей быстро выбежал в полупустой, слегка подсвеченный университетский коридор. Ещё пару минут по холодному двору до ворот, быстрые перебежки вокруг луж и руномобиль, забрав часть энергии с кристалла, приподнялся над дорогой.
– Как ты её выдерживаешь?
– Леля внимательно смотрела по сторонам, чтобы ненароком никого не задеть на выезде с парковки.
– Она же без остановки говорит, и говорит, и говорит. Её из лавки фиг выпроводишь, пока с Оскаром язык не сотрёт.
– Да не так уж и много она разговаривает, -
– Конечно, хорошая, кто ж спорит, - машина не спеша поехала по улице, - знаешь, у тебя какое-то невероятное свойство быть милым для каждого. Хорошее свойство, хочу сказать. Полезное. Ладно, раз тебе нормально с ней работается, значит, всё хорошо. Я волновалась, что тебе будет тяжело обвыкнуться на новом месте. А ещё до меня дошёл слух, что у тебя костюм Притвика сгорел. Правда что ли? Ольга в общих чертах рассказала, но она сейчас невероятно таинственная стала, молчит, всё на какой-то договор о неразглашении ссылается. Что случилось-то?
– У меня костюм подпалился в прошлый вторник, - я зацепился взглядом за блестящий ярко-зелёный мобиль на парковке у рынка, - помнишь, когда у кучи народа сгорели их мини-артефакты и ещё все массово отравились?
– Как такое забыть, - хмыкнула Леля, - я ж тоже в лёжку была всю среду. Повезло, что штраф за этот прогул отменили. И что, у тебя костюм сгорел в ту ночь?
– Угу, меня самого тоже сильно зацепило, я до пятницы провалялся, к вечеру только оклемался, заметил обожжённое пятно и пошёл его чинить. Я умудрился уснуть у них, а пока спал, Оля с мастером Притвиком всё восстановили и он теперь как новый.
Я отвернул внутреннюю сторону пиджака, Леля мельком посмотрела, кивнула и переключилась на дорогу.
– Ну а потом, - продолжил я, - всё воскресенье переписывал лекции и читал пропущенный материал. Только я пока не знаю, что с алхимией делать.
– А что с ней?
– Леля немного снизила скорость, впереди дорогу переходило семейство из шестерых человек.
– Персонс, конечно, ещё тот гад, но свой предмет знает, у него интересно.
– Ну, да, мне тоже интересно, - я слегка улыбнулся, - да и учиться у него несложно, сейчас даётся самая база. Но он придирается. Мне иногда кажется, что Николай Семёнович ко мне предвзято относится. Я с Катей поговорил, и она тоже так думает. Однажды снизил балл за неровно расстеленную скатерть, края должны быть параллельно краям стола. Второй раз мне при раздаче попалась мензурка с насечками в ашполийской метрике и минус два балла за то, что в блокноте делал пересчёт из ашполийской в метрическую. А как надо было поступить - не сказал. Ну и на прошлой неделе в среду он самостоятельную работу проводил, растворы солнечника, простейшая вещь. Он мне ноль поставил за неявку. А как я мог прийти, я очнулся только к обеду! А когда амнистию объявили, он дошёл до ректора и все свои оценки именно для нашей группы оставил в силе. Говорит, успеваемость низкая, амнистия поощрит разгильдяйство. И теперь у меня средний балл чуть выше двойки. Пересдавать и исправлять он не даёт. А для перехода во второе полугодие надо чистыми минимум три балла.
– Ну, Ти, я не думаю, что он специально это делает. Зачем ему это? Хотя, конечно, то, что ты рассказываешь, это дикость. Может, ты как-то не так с ним разговариваешь?
– На эльфийском, да?
– усмехнулся я.
– Хотя, возможно, ты права. Попробую выловить его на кафедре. Вдруг в личной беседе удастся узнать, что не так.
– Ты, кстати, Флору Олеговну не пробовал подключить к своей проблеме с Персонсом? Уверена, ей не всё равно, она тебя ещё с лавки постоянно нахваливает. Да и гномка уже давно работает в университете, наверняка знает, за какие ниточки подёргать, чтобы вырулить ситуацию.