Библия Раджниша. Том 3. Книга 1
Шрифт:
Старшее поколение было единственным источником знаний, поэтому старых людей стали уважать. И чем старше они были, тем больше их уважали, потому что их опыт был больше, их опыт был продолжительнее, - и он давал им истинный авторитет.
Этот авторитет было невозможно сравнить ни с каким другим, у старшего поколения была абсолютная монополия. Из-за этого, - а это должно было превалировать тысячелетиями, -ум выработал привычку, а привычки умирают действительно с большим трудом. И привычки, которые накапливаются тысячелетиями, укореняются. Они становятся своего рода программой внутри вас.
Я критиковал Махатму Ганди всю свою жизнь, но ни один из его последователей не ответил на мои аргументы.
Я сказал: «Вы имеете в виду, что я должен врать, чтобы не ранить их чувства? Вы имеете в виду, что я должен прекратить говорить правду и описать всю жизнь Ганди как глубокий поиск правды? Он озаглавил свою автобиографию История моих опытов с истиной... человек, который думает, что вся его жизнь является опытом с истиной. А вы являетесь его верными последователями, вы жили с ним: и вы имеете наглость говорить мне, что я не должен это говорить, даже если это и правда».
Принародно ни один из последователей Ганди не нашел мужества признать то, о чем я говорил, но они также не были способны привести какие-либо аргументы против меня; но они нашли-таки один момент, который в Индии имеет огромную значимость. Все последователи Ганди по всей стране начали говорить, что я слишком молод, неопытен; что когда я стану старше, я не буду говорить подобные вещи. Даже Морарджи Десаи...
Он считал себя единственным ныне живущим преемником Махатмы Ганди, и ему очень нравилась одна вещь... По всей Индии Ганди звали Бапу. Бапу означает отец, но гораздо более ласково чем отец, ближе к папе или даже к папочке. Чтобы перевести это более точно, я воспользуюсь словом, которым Иисус называл отца, авва. Это по-арамейски, и оно имеет то же самое значение, что и бапу. Бапу - это термин Гуджарати. Морарджи Десаи тоже Гуджарати; и сейчас он уже достаточно стар, ему девяносто, так что пора уже его называть Бапу - потому что именно так вся страна называла Ганди.
Морарджи Десаи был заместителем премьер-министра, когда он критиковал меня, и единственным его доводом было то, что я слишком молод. Несколько лет спустя, когда он уже не был в правительстве, он захотел встретиться со мной. Он хотел, чтобы я помог ему свергнуть Индиру Ганди с ее поста, он хотел получить мой совет, что он должен для этого сделать. Когда я пришел к нему, - это было не в его правилах, но тогда он был в трудном положении, - он вышел встретить меня к воротам. Это было не в его правилах, - я видел его раньше, когда он был у власти.
Он провел меня за руку в дом и проследил, чтобы я удобно расположился. Мои волосы начали седеть, поэтому он сказал: «В прошлый раз твои волосы не были седыми».
Я сказал: «Что делать? Для доказательства своей правоты я делал колоссальные усилия, чтобы заставить мои волосы поседеть. Пока мои волосы не будут седыми, я буду не прав».
Он не мог понять. Я сказал: «Позвольте мне напомнить. Вы критиковали меня, будучи заместителем премьер-министра, вы говорили, что я слишком молод. С тех пор я старался стать старше. Но и сейчас я придерживаюсь тех же аргументов - причем гораздо тверже, потому что стал более опытным. И насколько я могу видеть, чем старше я становлюсь, тем острее будут мои аргументы. Я не вижу никакой надежды на то, что когда-либо смогу согласиться с глупцами, - неважно, кто они, - Махатма Ганди или сам Бог».
Морарджи Десаи был очень смущен, и я сказал ему: «Если возраст является доказательством, тогда вы слышали мои слова о том, что Морарджи Десаи становится дряхлым? Если бы он был немного помоложе, он понял бы, что я говорю. Необходим разум, а он дряхл. И чем дряхлее он становится, тем более глупыми и идиотскими будут идеи, которые имеют власть над его разумом».
Однако довольно странно, что Кака Калелкар, Морарджи Десаи, Виноба Бхаве, Шанкаррао Дэо - все великие последователи Ганди в Индии - использовали один и тот же аргумент, что я был молод. Если быть молодым преступление, если для того, чтобы быть неправым, достаточно быть молодым, то больше ничего и не нужно.
Я сказал Шанкаррао Дэо: «Сколько лет было Иисусу Христу, когда его распяли? Я старше его - ему было только тридцать три. Согласно Вашим аргументам, все что он сказал, должно быть отброшено, все это не имеет смысла. Какой смысл может это иметь? Человек, которому всего тридцать три .какой у него может быть авторитет... он так неопытен?»
«Но, - сказал я, - вы можете захотеть отбросить Иисуса Христа, ведь вы не христианин, так что позвольте мне напомнить вам, сколько лет было Шанкаре, великому философу Индии. Ему было тоже тридцать три, когда он умер. Если возраст является определяющим фактором, тогда Шанкара никогда не должен более упоминаться, - а Шанкара имеет огромное влияние на умы индусов».
Нет, когда это вам выгодно, - когда молодые должны просто следовать за старыми без каких-либо сомнений, - тогда молодежь не должна даже упоминаться. Вашу молодежь начинают спрашивать только тогда, когда она скептична, когда начинает сомневаться в старых людях.
В древности это было невозможно... потому что молодые не могли придать тому, что они говорили, должного веса; их опыт был слишком мал. Сейчас все изменилось, и настолько сильно, что я могу сказать: повернулось на сто восемьдесят градусов. С появлением систем образования, личный опыт уже не является единственным путем к знанию; действительно, это очень длинный путь к знанию. С помощью образования вы можете получить знания гораздо быстрее. То, что человек мог узнать за девяносто лет своей жизни, вы можете узнать за один год.
Все, что Бертран Расселл написал за свою долгую, почти столетнюю, жизнь, вы можете прочесть за полгода. Это действительно случилось... У Бертрана Расселла был студент, Людвиг Виттгенштейн, немец, который прочел все книги Бертрана Расселла, - что не трудно. Бертран Расселл писал обо всем, что приходило ему в голову, - он был одним из величайших умов всех времен, - ему пришлось записывать все это в течение всей своей долгой жизни.
Людвиг Виттгенштейн был молодым человеком. Он прочел все книги Бертрана Расселла, потому что собирался стать его учеником и хотел познакомиться абсолютно со всем, что приходило в голову этому человеку. В тот день, когда он пришел в класс к Расселлу, его знания были много больше, чем у самого Расселла. Бертран Расселл был очень стар; Виттгенштейн был очень молод, но он знал больше, потому что прочел все, что написал за свою жизнь Расселл, и многое из того, что написали другие; многое из того, что написали враги Бертрана Расселла. И он нашел много ошибок и уверток в трудах Расселла.
Бертран Расселл был просто в шоке, но он был человеком истины, он был честным человеком. Он принял это: «Людвиг Виттгенштейн, хоть и является моим студентом, знает гораздо больше меня, потому что приобрел знания коротким путем, а я вынужден был идти к этому долгим путем. Он шел коротким путем, он познакомился со всем, что я написал, и начал спорить со мной в такой манере, в которой может спорить только очень опытный человек».
Бертран Расселл был настолько потрясен недолгим контактом с Людвигом Виттгенштейном, что сказал ему: «Не теряйте времени, вы ничему не научитесь у меня. Вы уже знаете больше».