Библия Раджниша. Том 3. Книга 1
Шрифт:
Успенский сказал: «Это вы меня спрашиваете: "Ты как?"! Вас могли бы засадить в тюрьму, и меня тоже, - ведь я не мог бы оставить вас в таком положении. В чем цель всего этого?»
Гурджиев сказал: «Тебе нужно понять это. Все это я делал для тебя, а ты спрашиваешь меня, в чем цель? Цель в том, что не нужно реагировать, не надо смущаться, не надо беситься. Какой смысл испытывать смущение? Что из него получишь? Ты теряешь хладнокровие, не выигрывая ничего».
«Но, - сказал Успенский, - вы выбросили тот чемодан в окно. Как быть с тем человеком, чей чемодан вы выбросили?»
Гурджиев
Успенский посмотрел вниз и увидел, что его чемодана нет. Что делать с таким Учителем! Успенский пишет: «Я почувствовал желание сойти на следующей станции и вернуться назад в Европу... что еще будет вытворять этот Гурджиев?»
А Гурджиев сказал: «Я знаю, о чем ты думаешь, - ты думаешь о том, чтобы сойти на следующей станции. Храни хладнокровие!»
«Но, - сказал Успенский, - как я могу оставаться хладнокровным теперь, когда мой чемодан выброшен, а вместе с ним и вся моя одежда?»
Гурджиев сказал: «Не волнуйся, - твой чемодан был пустым. Твою одежду я переложил в свой чемодан. Ну, теперь-то остынь».
В другой раз, когда он был на Кавказе, а Успенский был в Лондоне, Гурджиев послал Успенскому телеграмму: «Приезжай немедленно!» А когда Гурджиев говорит «Немедленно», это означает немедленно/
Успенский был занят какой-то работой, но тут же оставил ее, собрался немедленно, покончил со всеми делами и отправился на Кавказ. В те дни в России была революция, и поездка на Кавказ была опасным делом, абсолютно опасным. Люди бежали из России, чтобы спасти свои жизни, так что въезд в Россию такому известному человеку, как Успенский, хорошо известному математику, всемирно известному... Он был также хорошо известен как антикоммунист, он не был за революцию. Так что вызывать его в Россию и, кроме того, так далеко, на Кавказ...
Чтобы добраться до Гурджиева, нужно было проехать через всю Россию, а тот находился в маленьком местечке; в Тифлисе, но если Гурджиев звал... Успенский отправился. Когда он приехал, он по-настоящему кипел, ведь ему пришлось проезжать мимо горящих поездов, станций, зарезанных людей и трупов на платформах. И как это ему удалось - он сам не мог поверить тому, что ему удалось добраться до Гурджиева. И что же сказал ему Гурджиев? Он сказал: «Ты приехал, теперь можешь уезжать: цель была в исполнении. Увидимся позже в Лондоне».
Вот такой человек... У него есть цель - в этом нет сомнения, - но странные у него способы работы. Он не считался даже с Успенским. Успенский так рассердился, что после этого инцидента прекратил все отношения с Гурджиевым, ведь этот человек втянул его в самую пасть смерти без всякого смысла! Но Успенский упустил смысл. Если бы он уехал так же тихо, как приехал, он стал бы просветленным ко времени прибытия в Лондон, - но он упустил смысл.
Такой человек, как Гурджиев, может иногда совершать поступки очевидно лишенные смысла, но они всегда осмысленны.
Николл стал его учеником и был вынужден пройти через многие странные задания, странные во всех отношениях. Ни один Учитель до Гурджиева не пробовал такие странные способы. Например, он заставлял учеников есть; есть все время; он постоянно заставлял: «Ешьте!» Учителю нельзя сказать нет. До слез на ваших глазах он повторял: «Ешьте!»... и эти специи, кавказские специи — индийские специи ничто по сравнению с ними! Все ваше горло горит, вы чувствуете, что ваш живот, ваши кишки в огне, а он говорит: «Ешьте! Все время ешьте, пока я не скажу остановиться».
Он имел во всем этом некоторый скрытый смысл. Есть некоторая точка для вашего тела... Как раз на днях я говорил вам, что для тела наступает некоторый момент, когда, если вы поститесь, через пять дней тело изменяет свою систему. А именно, тело начинает поглощать свой собственный жир и больше не испытывает чувства голода. Это один из использованных им методов. Есть еще один подобный метод, но в противоположном направлении.
Есть состояние, при котором вы уже не можете есть, но учитель говорит: «Продолжайте». Он пытается подвести вас к пределу возможностей всей вашей физиологии, которых вы сами никогда и не касались. Мы всегда где-то посредине. Мы и не постимся, и не пируем, как Гурджиев; мы всегда где-то посредине. Тело пребывает в установившейся рутине; отсюда и ум тоже устанавливается в своем способе движения. Пост разрушает это движение.
Вот почему пост оказывается таким важным во всех религиях. Через пятнадцать дней он подводит вас к тому моменту, когда вы просто начинаете забывать мысли. Начинают появляться все большие провалы; на протяжении часов не возникает ни одной мысли, а спустя двадцать один день ваш ум совершенно пуст. Странно, что когда живот совершенно пуст, то он вызывает синхронную реакцию и в уме - и ум становится совершенно пустым.
Пост не является сам по себе целью. Только идиоты следуют посту как цели в себе. Пост — всего лишь метод приведения вас к той ступени, когда вы можете испытать состояние не-ума. Когда такое состояние испытано, вы можете вернуться обратно к пище. Тогда больше нет проблем, вы узнали путь. И потом, нормально питаясь, вы можете снова возвращаться в это состояние в любое желаемое для вас время.
Гурджиев делал прямо противоположное, ведь именно этому он выучился у кочевников. То были люди совершенно иного рода. У них не было никаких священных писаний. У них не было никаких людей, подобных Будде, Махавире или любым другим, но они передавали из поколения в поколение, устно, определенные методы, которые отец передавал сыну. Гурджиев выучился этим методам у кочевников. Они едят очень много, и едят, и едят, и едят. Наступает момент, когда больше есть невозможно, - и это та точка, когда Гурджиев заставляет вас есть!
Если даже тогда вы говорите «да», то внезапно наступает состояние не-ума, потому что в вас разрывается весь ритм тела и ума. Теперь для ума оказывается невозможным ухватить, что же происходит. В этой ситуации ум не может больше работать. Он не знал этого раньше, потому что — всегда помните это — ум в точности подобен компьютеру. Это биокомпьютер, он действует в соответствии со своей программой. Вы можете осознавать это, вы можете не осознавать этого, но ум действует в соответствии со своей программой. Прервите где-нибудь программу... А прервать программу можно только на концах, только на границе, когда вы останавливаетесь перед пропастью.