Библия языка телодвижений
Шрифт:
Позы, которые принимает подсудимый, могут намекать на то, что он лжет, поскольку он далеко не всегда отдает себе отчет в том, что выпрямился, сгорбился или встрепенулся. Однако «показания» его тела совсем не так ценны, как может показаться, поскольку правила общественного поведения требуют от нас принимать в особых обстоятельствах достаточно стереотипные позы. К примеру, от человека, обвиняемого в убийстве, традиционно ожидают, что он будет сидеть или стоять с прямой спиной (вне зависимости от того, виновен он или нет), и эта поза вполне может «затушевать» прочие сигналы.
Куда больше информации о том, лжет подсудимый или нет, могут дать движения его рук: наш убийца вряд ли считает их чем-то существенным, а правил движений рук, которые могли бы послужить ему «дымовой завесой», не существует. Разумеется, если подсудимого допрашивают в военном суде, его руки будут «затушевывать» прочие
Наконец, наибольший интерес представляют ноги подсудимого — это часть тела, которую он контролирует менее всего. Увы, часто движения ног увидеть невозможно, потому на практике полезность их «показаний» весьма ограничена. Если наш убийца стоит или сидит так, что его ноги оказываются на виду, наблюдение за ними может дать бесценную информацию, и это одна из причин, по которой люди, которые проходят собеседование или участвуют в деловых переговорах, чувствуют себя менее скованно, когда сидят за столом, скрывающим нижнюю часть их тела. Иногда эту закономерность используют во время собеседований при приеме на работу: стул, на котором сидит кандидат, ставят в центр помещения, чтобы тело «жертвы» оказалось полностью на виду.
Подводя итоги, можно сказать, что лучший способ скрыть правду — свести все сигналы к речи и выражению лица. Тут есть два эффективных способа действий: сделать так, чтобы собеседник не видел ваше тело, или занять его каким-либо сложным механическим действием настолько, чтобы все визуальные признаки лжи оказались смазаны благодаря необходимости совершать некие телодвижения. Другими словами, если вам нужно соврать, врите по телефону или переговариваясь через стену; если это невозможно, врите, продевая нитку в иголку или паркуя автомобиль. Если вы оказались на виду и не можете ничем себя занять, вам придется заставить лгать не только голос и лицо, но и все ваше тело.
Для большинства людей ложь «с участием тела» затруднительна, поскольку им не хватает практики. В повседневной жизни нам очень редко приходится осознанно вводить слушателей в заблуждение и, что называется, лгать напропалую. Мы можем обманывать самих себя, но это другое дело. Кроме того, все мы, не отдавая себе в этом отчет, участвуем в психологических ролевых играх, но это опять же не совсем то, что сознательная ложь. Прибегая к преднамеренному обману, мы, как правило, лжем весьма неумело и выходим сухими из воды лишь потому, что наши слушатели не способны отличить лжеца от искреннего человека. Зачастую они более восприимчивы, чем мы думаем, и ощущают, что мы лжем, но не могут нам это продемонстрировать. Наша ложь выявляется, но не разоблачается. Тому могут быть две причины: либо наши слушатели стесняются сказать нам о том, что мы говорим неправду, либо наши действия сбивают их с толку, и они не в состоянии определить природу нашей лжи. В первом случае они осознают, что мы лжем, но считают, что в данных обстоятельствах лучше сделать вид, будто они ничего не заметили. В частности, такое поведение характерно для ситуаций, когда мы лжем «по мелочи», чтобы не обидеть друзей. Когда в гостях хозяйка предлагает нам вторую порцию ужасно приготовленной заливной рыбы, мы отказываемся, маскируя истинную причину отказа вежливой ложью. Вместо того чтобы сказать хозяйке правду, мы говорим, что уже наелись или сидим на диете. Распознав ложь и определив причину, по которой мы солгали, она, скорее всего, ничего нам не скажет, ибо в противном случае возникает риск испортить вечер. Вместо того чтобы уличить нас во лжи, хозяйка благодарно принимает ее и переводит разговор на тему диеты, пытаясь показать, что ее взгляды мало чем отличаются от наших. Теперь уже обе стороны лгут друг другу, осознавая, что им говорят неправду, однако такое положение дел приемлемо для всех, поскольку и гость, и хозяйка движимы желанием ни в коем случае не расстроить собеседника. Это Взаимная Ложь, без которой не обходится ни одна вечеринка.
Собеседник не уличает нас во лжи и в том случае, когда не может сказать с уверенностью, что мы лжем. Действия лжеца запутывают слушателей, они не знают, что о них думать. Они понимают, что он говорит неправду, поскольку телодвижения лжеца не сочетаются одно с другим или с его словами, они замечают несообразность, но не в состоянии определить, что именно он от них скрывает. Когда такой человек входит в помещение, окружающие начинают испытывать возрастающий дискомфорт. Если бы они поняли, где в его словах ложь, а где правда, они смогли бы принять решение (уличать его во лжи или
Чаще всего мы не склонны открыто уличать кого-либо во лжи, а отсюда следует, что обыденная «социальная ложь» преподносится не столь искусно, как могла бы. Нам не только не хватает практики, ко всему прочему в ситуациях, когда мы лжем, нас экзаменуют недостаточно строго. В итоге большинство людей можно назвать Неискусными Лжецами, и им есть чему поучиться у неискреннего меньшинства — Искусных Лжецов.
Искусные Лжецы — это люди, профессиональная деятельность которых требует умения лгать постоянно и мастерски, когда уличить их может любой. Пока эти люди не научатся врать изощренно, так, чтобы никто не заподозрил их во лжи, они не смогут сказать о себе, что овладели избранной профессией. В результате Искусные Лжецы становятся мастерами контекстных манипуляций (они знают, в какой момент нужно врать) и умеют лгать всем телом. Это искусство постигается иногда годами, зато лучшие из лучших Искусных Лжецов становятся настолько умелыми обманщиками, что отличить ложь от правды в их устах невозможно. Я говорю здесь не только о великих актерах и актрисах — этот пример очевиден, — но и о других замечательных лжецах, в их числе — профессиональные дипломаты и политики, адвокаты и фокусники, воры на доверии и коммивояжеры, сбывающие подержанные автомобили. Для всех этих людей ложь — норма жизни, изысканный навык, который с годами оттачивается настолько, что в глубине души мы восхищаемся тем, с каким мастерством эти люди обводят других вокруг пальца.
Пропасть между Неискусными Лжецами и Искусными Лжецами огромна, она куда шире, чем представляет себе средний Неискусный Лжец. Такой человек часто говорит, что «в фильмах может играть каждый» и «дипломаты только зря штаны протирают, у них вся жизнь — приемы и шампанское». Но поставьте среднего Неискусного Лжеца на их место, и он моментально ощутит, что все не так просто, как ему кажется. Попросите его пройтись (что может быть проще?) расслабленной, естественной походкой из одного конца сцены в другой под прицелом сотен глаз и посмотрите, что произойдет. Сравните его слабую, ходульную игру на сцене с его же телодвижениями на улице, и разница между ним и профессиональным актером станет очевидной. Ощущающий на себе взгляды зрителей Неискусный Лжец ощутит ужасное напряжение и не сможет заставить тело подавать «расслабленные» сигналы. Более того, чем больше он пытается казаться расслабленным, тем хуже у него это получается.
Теперь посмотрим на ситуацию с точки зрения зрителя: что именно выдает в Неискусном Лжеце непрофессионала? Ответить на этот вопрос помогла серия экспериментов, проведенных американскими исследователями. Они просили девушек, учащихся на медсестер, лгать или говорить правду о фильмах, которые они смотрели. Будущим медсестрам показывали видеосъемки хирургических операций, например ампутации ноги, а также контрастные кадры, запечатлевшие спокойные, умиротворяющие пейзажи. В ходе эксперимента девушек просили описать то, что они видели. Иногда они должны были говорить правду, иногда — лгать. При этом их телодвижения и мимика записывались скрытыми камерами. Впоследствии ученые проанализировали действия, сопутствовавшие правдивым рассказам, и действия, сопутствовавшие лжи, и определили отличия между ними.
Девушки прикладывали все усилия, чтобы лгать правдоподобно — до начала эксперимента им сказали, что умение говорить неправду чрезвычайно важно для медсестры. Действительно, нервничающих пациентов нужно постоянно уверять в том, что они идут на поправку, что рискованные операции вполне безопасны, что поставленные в тупик их симптомами врачи не сомневаются в диагнозе. При этом пациенты, нуждающиеся в успокоении, зорко наблюдают за медсестрами и моментально улавливают малейшую нотку плохо скрываемого пессимизма. Хорошая медсестра должна уметь врать убедительно. Таким образом, эксперимент был не просто умозрительным исследованием — и, как выяснилось позже, девушки, которые лучше других успевали в учебе, оказались и самыми искусными лгуньями.