Бикини
Шрифт:
— Можно. И спрашивать не надо. Она не знает, что это такое, а аппарат, как и я, видит впервые.
Анна подошла ближе. Женщина на мгновение застыла и с любопытством посмотрела в объектив. Вдруг она громко рассмеялась и выплюнула изо рта красную слюну.
— Это от бетеля? — испуганно спросила Анна, глядя на мальчика. — Это ведь не кровь?
— Какая кровь?! — ответил тот. — Что ты болтаешь?!
Она шла за Маттеусом мимо домиков, из которых доносились голоса. Жизнь в поселке шла своим чередом. Молодая женщина сидела на песке и кормила грудью младенца. Маттеус подбежал к ней и поцеловал младенца
— А это моя самая старшая сестра Рейчел. Рейчел говорит по-английски и очень много знает. А в океане она может найти дорогу лучше, чем ее муж.
Молодая женщина улыбнулась, склонилась над младенцем и сказала:
— Lokwe yuk, love to you.
Анна подняла аппарат, нажала кнопку и тихо повторила:
— Love...
Еще минуту она стояла, очарованная этой сценкой: цветастое платье Рейчел, ее обнаженная грудь, маленькие ручки младенца. Черная головка прижата к матери, босые ножки, красный цветок, вплетенный в волосы Рейчел над ухом, широкая, обезоруживающая искренностью улыбка.
— У нас завтра «кемем», будут все родственники, приходи завтра, — сказала Рейчел по-английски, — нам будет приятно.
Анне не пришлось спрашивать, что такое «кемем».
— У нас часто бывают праздники. Мы любим встречаться с родней. Мои тетки, двоюродные братья, их жены значат для нас то же, что Рейчел и ее маленькая дочка. Завтра ей исполняется год, и у нас будет праздник. Это и есть «кемем», — объяснил ей Маттеус, когда они пошли дальше по деревне.
В каждом доме, куда приводил Анну мальчик, ее встречали с любопытством, но сердечно, и одаривали дружескими улыбками. Всюду царили идиллический покой и гармония. Ни спешки, ни криков, ни недоверия. Как на картинах Гогена.
Деревня была небольшая. Она вся протянулась вдоль океана. В какой-то момент там вдалеке показался продолговатый предмет.
— Нишма! Смотри, это Нишма, муж Рейчел. Он возвращается с уловом. Пойдем посмотрим, что он сегодня поймал! — крикнул Маттеус, хватая Анну за руку.
Он забежал в воду и стал приветственно махать человеку в лодке. Анна фотографировала...
Она оставалась в деревне до заката. Нишма научил ее потрошить рыбу. Потом они принесли эту рыбу в корзинах из пальмовых листьев в деревню, испекли на костре и съели. Маттеус с важным видом рассказывал всем, что такое фотоаппарат. Анна не была уверена, что он объясняет правильно, однако жители деревни в восторге слушали его.
Анне захотелось попробовать, что такое бетель. Нишма с помощью Маттеуса объяснил ей, что это лист растения, обладающего наркотическим действием. Как лист коки. На Маршалловых островах бетель жуют все взрослые мужчины и женщины. В отличие от коки, он окрашивает слюну в красный, а зубы в черный цвет. Разжеванные листья нужно выплевывать, потому что они быстро начинают горчить. Когда Анна сидела на пороге дома и вместе с Рейчел жевала бетель, вокруг собралась толпа любопытных. Анна почему-то не почувствовала никакого наркотического действия бетеля, а когда она выплюнула его, толпа разразилась громким хохотом.
Потом Рейчел спела красивую колыбельную своему малышу, и Анна записала ее, потому что хотела выучить наизусть. «Для моего будущего ребенка, когда он появится», — объяснила она Рейчел, которая очень удивилась, что у «такой старой» женщины еще нет детей.
В своей комнате Анна оказалась, когда уже совсем стемнело. И моментально уснула.
Маршалловы острова, атолл Бикини, воскресенье, 24 февраля 1946 года
Она проснулась от того, что кто-то осторожно теребил ее за плечо. Открыла глаза и увидела белозубую улыбку Маттеуса.
— Хочешь полежать со мной на волнах? Тогда вставай, — сказал он тихо.
— Что? — Анне спросонья показалось, что ей это снится. — Я не буду сейчас рассказывать тебе сказку, Маркус. Я хочу спать, — пробомотала она и повернулась на другой бок.
— Что ты говоришь, какой Маркус? Пошли изучать волны. Посмотришь, как это делается!
Она наконец проснулась и приподнялась на локте.
— Откуда ты взялся? — спросила, протирая глаза.
— Ты оставила открытым окно, — засмеялся мальчик.
— Изучать волны? Конечно хочу, но подожди, Маттеус, я ничего не ела, меня стошнит. Мне уже от одной мысли о качке хочется блевать.
— А что значит блевать? — спросил он и, не дожидаясь ответа, добавил: — Ну пошли быстрее, все ждут только нас.
— Тогда отвернись, — велела она мальчику.
— Зачем?
— Мне нужно переодеться.
— Зачем? Ты очень красивая.
— Мне нужно одеться для купания. Отвернись, говорю!
Когда они прибежали на берег, первая из двух лодок, похожая на широкую байдарку с парусом, уже отчаливала. Во второй Анна увидела Нишму. Он держал в одной руке руль, а в другой веревки, привязанные к треугольному парусу. К корпусу лодки, в которой сидела ватага мальчишек, было прикреплено бревно, должно быть, служившее противовесом. Такой лодки Анна никогда не видела. Они отчалили. Маттеус уселся рядом, достал что-то из матерчатого мешочка и протянул ей.
— Кокосовый орех, — сказал он, прежде чем она успела спросить. — Жуй, и тебе не будет плохо. А может, хочешь бетель? — спросил он и рассмеялся. — Кокос для нас всё. Так говорит старая Кетрут. Она может сделать из него масло, чтобы жарить, и муку для лепешек, и мыло для стирки. Из листьев делает веревки, циновки «яки», а из стволов мы строим дома. Старая Кетрут все время повторяет, что Бог знал, что делал, когда дал нам кокосовую пальму.
Анна присмотрелась к мальчишкам, тесно прижавшимся друг к другу. С виду им было от пяти до десяти. Солнце поднималось над горизонтом, постепенно освещая морскую воду. Вскоре Анна уже могла различать лица. Темно-оливковая кожа, огромные смеющиеся глаза, снежно-белые зубы. Она быстро вытащила из футляра фотоаппарат. Света было слишком мало, чтобы сделать хороший снимок крупным планом, но достаточно, чтобы запечатлеть белозубые улыбки.
Вдали показался остров, за ним второй, потом следующий и еще один. За бортом сквозь толщу воды Анна видела скопления кораллов, похожих на кусты в парке, и скальные образования. Одни были совсем как обычные валуны, другие напоминали кружевные салфетки или веера, которые, казалось, покачивались от движения воды.
Вдруг она заметила на лицах мальчишек возбуждение. Нишма стал сворачивать парус и что-то громко сказал, указывая пальцем на темное пятно, окруженное почти белыми морскими отмелями.