Билл, герой Галактики: Последнее злополучное приключение
Шрифт:
– Тебе понравилась моя речь?
– Старо, скучно, противно, – девушка зевнула.
– Противно? – поразился Сэм, помогая Биллу спрыгнуть с танка.
– Ну да. Сплошная лажа.
– Но ведь она взывает к основополагающим принципам человеческой натуры!
– Ну и что? – Девушка двинулась в направлении гимнастического зала. Мужчины последовали за ней.
Сэм хранил угрюмое молчание, зато теперь в разговор вмешался Сид.
– Вы не верите в демократию? Не верите в президента Гротски?
– Его наверняка шлепнули. Какая ему разница на том свете, верю я в него или нет?
– Разве ты не хочешь свергнуть тиранию хунты? – встрял Билл. Это была фраза из речи. – Разве тебе все равно, кому подчиняться – гражданским или военным? – На сей раз вопрос был продиктован личными переживаниями Билла.
Девушка остановилась, подождала, пока мужчины вернутся, и сказала:
– Послушайте, когда нами правил Император, на планете царил мир, пускай худой, но мир. Потом появился Гротски, и имперские солдаты – олухи вроде тебя, красавчик, – она ткнула Билла пальцем в живот, – стали засыпать нас бомбами. Студентов начали забирать в армию. Короче, что при Гротски, что при хунте – все одно и то же. Так с какой стати менять шило на мыло?
– Что, другие думают точно так же? – спросил Сэм.
– А то!
– Все студенты? Вы говорили между собой?
– Разумеется. Зачем, по-вашему, мы ходим в университет?
– Чтобы гулять на вечеринках? – предположил Билл после глубокого раздумья.
– Верно. А в перерывах треплемся.
Такой возможности не предвидели ни Сид с Сэмом, ни Билл, для которого была в новинку сама идея, что студенты в колледжах не только пьют как лошади и занимаются любовью. Впрочем, неведение Героя Галактики было вполне простительным, поскольку все свои знания о системе высшего образования он почерпнул из прочитанного на досуге комикса. Сид же с Сэмом пришли в ужас от того, что всем, по-видимому, наплевать на то, что президента Гротски захватили в плен мятежные генералы.
Всю дорогу до гимнастического зала телохранители о чем-то вполголоса переговаривались между собой, тогда как Билл пытался убедить Калифигию – так звали девушку, – что с точки зрения морального уровня является точной копией весьма прилежного студента, а потому заслуживает приглашения на очередную вечеринку.
Калифигия лишь презрительно усмехалась, однако Билл не собирался отступать.
Однако в тот миг, когда он решил возобновить атаку, ему грубо помешали.
– Билл, мы уходим.
– Я с вами, ребята. Подождете минуточку, ладно?
– Билл, мы уходим насовсем.
– Почему?
– Мы слишком многим обязаны Милларду, чтобы прохлаждаться, пока он мается в тюрьме. Возьмем лимузин, отыщем президента, освободим его и восстановим демократию.
– Здорово! – похвалил Билл. – Удачи, ребята! – прибавил он, не отводя глаз от аппетитной попки Калифигии.
– Мы не возражаем против того, чтобы ты присоединился к нам, – произнес Сид, переступив с ноги на ногу.
Билл посмотрел на своих телохранителей, взглянул на Калифигию и вновь воззрился на Сэма с Сидом. С одной стороны, грандиозное, высокоморальное предприятие; с другой – неопределенная возможность слегка поразвлечься. С одной стороны, хорошая компания, куча приключений, ореол славы; с другой стороны – почти неизбежные неудачи и унижения. Все решило пресловутое «почти».
– Знаете, ребята, я, пожалуй, останусь тут. Пора заняться образованием, подумать о будущем…
Разолгаться как следует Билл не успел.
Его прервал грохот разрывов. Началась дневная бомбежка.
Отдельные бомбы падали достаточно близко, а потому Билл и Калифигия помахали телохранителям и…
Бум!
– Математический факультет, – проговорила Калифигия и посмотрела на часы. – Еще же рано! Твои придурки-приятели снова изменили расписание!
Билл принялся было объяснять, что солдаты вообще и те, кто составляет расписания бомбежек, в частности, вовсе не его приятели, скорее наоборот, однако Калифигия не желала ничего слушать.
– Нам надо куда-нибудь спрятаться. Только вот куда? – Она огляделась по сторонам в поисках укрытия.
Бум!
– Оздоровительный центр.
Билл отметил про себя, что оздоровительный центр располагался ближе к тому месту, где они стояли, чем математический факультет.
– Геологический! – радостно воскликнула Калифигия.
– Я не слышал взрыва, – пробормотал Билл.
– Его и не было. Это ближайшее укрытие. Побежали!
В отличие от Сэма и Сида, Калифигию не надо было учить перебежкам зигзагом. Она двигалась по ломаной линии даже тогда, когда с неба ничего не падало. Билл мысленно похвалил девушку за профессионализм и последовал ее примеру.
Он вовремя услышал свист падающей бомбы и успел толкнуть Калифигию на землю раньше, чем здание геологического факультета взлетело на воздух и превратилось в груду развалин.
Судя по всему, прятаться под крышей было несколько опасно.
Билл и Калифигия некоторое время лежали на земле, стараясь слиться с ней воедино. Билл заодно попробовал слиться с Калифигией, но не слишком решительно, ибо его отвлекали проносившиеся над головой осколки бомб, комья земли, камни и прочие довольно-таки увесистые предметы.
Но рано или поздно все кончается. Бомбежка прекратилась, земля перестала дрожать, а следом за ней кончил трястись как в лихорадке и Билл. Он поднялся и посмотрел на Калифигию, которая отряхивала одежду.
– Сдается мне, семестр закончился, – сказала девушка.
– А?
– Обернись.
Билл подчинился. Калифигия ничуть не преувеличивала. В занятиях наступил перерыв, если только не найдутся энтузиасты, которые пожелают продолжать учебу на открытом воздухе, живя притом в палатках. В общем и целом территория университета представляла собой перепаханное вдоль и поперек поле, вполне готовое для сева. Огромные воронки перемежались развалинами, в которых копошились люди, разыскивая то ли друзей, то ли вещи, то ли просто что-нибудь, что может пригодиться в хозяйстве.
По шоссе, что вело мимо университета за городские пределы, тянулись нескончаемой вереницей горожане.
Так начался исход из Главной Площади.
Глава 19
К тому времени, когда они отыскали уцелевшие принадлежности Калифигии – карандаш, кружевную ночнушку, три пары носков и весьма тяжелую косметичку – и присоединились к веренице беженцев, дорога оказалась запруженной настолько, что даже те, кто ехал на машинах, передвигались не быстрее пешеходов.