Бинарный код. Властитель
Шрифт:
– Понимаю. Но…
– Так слушай дальше. Ключевым свойством машины Судного дня является ее публичность, призванная не допустить превентивного удара, который повлек бы за собой автоматическое уничтожение всех враждующих сторон. В фильме «Доктор Стрэнджлав» Советский Союз не успевает объявить о существовании машины, тем самым уничтожая все ее положительные эффекты. Смотрел?
– Смотрел, – немного растянуто ответил Рутра. – Там американский генерал Джек Риппер, одержимый антикоммунистической паранойей, инициирует ядерную атаку на СССР, которая производится посредством стратегических бомбардировщиков. Только тогда советский посол Алексей Садецкий сообщает о существовании машины Судного дня. Несмотря на совместные усилия США и СССР, а также благодаря мужеству и целеустремленности экипажа бомбардировщика, один самолет, радиосвязь которого была повреждена советской системой ПВО, сбрасывает бомбу на советскую военную базу в Котласе.
Васильевич кивнул в знак взаимопонимания и добавил:
– Машина Судного дня срабатывает. А вот в фильме «Единственная» показан другой вариант.
Рутра посмотрел на начальника, слегка улыбнулся и стал цитировать:
– Если у нас друг для друга припасено по десять миллионов мегатонн, то какая разница, откуда они стартуют? Все погибнут! Зачем тогда тратить миллиарды на ракеты и управляющие компьютеры? Как только мы засечем первую советскую ракету, выпущенную по нам, мы взорвем Нью-Йорк, Техас и Флориду. Вы обречены!
Васильевичу понравилось, что Рутра вступил в диалог. Он стал рассказывать более оживленно:
– В главе 11 Ричард открывает «главную американскую тайну»: оказывается, на американских ракетах нет ни систем управления, ни даже двигателей. Лишь боеголовки у этих ракет настоящие, остальное – «картон и краска». Одновременная их детонация вызовет эффект машины Судного дня, причем неважно, взорвутся они на своей территории или на чужой.
В фильме «Военные игры» термин «машина Судного дня» непосредственно не используется, однако описана система полностью автоматического ответа на ядерный удар. Проведенный эксперимент показал, что многие ракетчики не готовы запустить ракеты в ответ на ядерный удар. Считая, что они подобрали «вполне надежных людей» и что «проблема не в них, а в том, чего мы от них требуем», руководство армии США принимает решение заменить людей на пусковых установках автоматическими устройствами. Приказ об атаке должен отдать президент. Смотрел?
– Нет, – честно ответил Рутра.
Он уже понял, что шеф будет приводить все случаи, где описаны варианты апокалипсиса, причем заранее запрограммированного.
– В фильме школьник-хакер Дэвид Лайтмен, пытаясь проникнуть в сеть компании, выпускающей компьютерные игры, производит последовательный обзвон телефонных номеров в поисках модемов с терминальным входом Джошуа – искусственной личности, введенной в главную ЭВМ Хрустального дворца. По случайному совпадению, «Джошуа» – позывной и сленговое обозначение объединенного командования аэрокосмической обороны Северной Америки NORAD. Думая, что он благополучно проник в компьютеры компании, Дэвид запускает программу «Мировая термоядерная война», которая на самом деле является имитационной учебно-отладочной программой, создающей на терминалах в Хрустальном дворце полную иллюзию ядерной атаки СССР. Военные принимают решение повременить с нанесением ответного удара до непосредственного подтверждения атаки, то есть уничтожения первой военной базы, которого, конечно, не происходит. Однако Джошуа всерьез увлекся процессом «игры» и намеревается пройти ее до конца, запустив настоящие американские ракеты по СССР. Остановить его удается благодаря тому, что он – объединенная программа, способная распространять свой опыт, приобретенный в одной сфере деятельности, на другие сферы. Дэвид заставляет Джошуа играть с самим собой бесчисленные партии в крестики-нолики, тем самым приводя компьютер к выводу, что некоторые игры принципиально не могут закончиться выигрышем. Обобщая новоприобретенный опыт, Джошуа примеряет его к игре «Мировая термоядерная война» и, анализируя бесчисленные варианты ударов и контрударов, убеждается, что в этой игре обе стороны всегда оказываются уничтоженными. Со словами «Странная игра! Единственная выигрышная стратегия – не играть вообще» Джошуа отказывается от своего первоначального намерения.
Васильевич замолчал, посмотрел на Рутру. Рутра понял, к чему все эти рассказы, но все еще не понимал, как это связано с прошедшей видеоконференцией. Начальник молчал, поэтому он решил расспросить о сути рассказа.
– Вы считаете, что реально существует подобная программа?
– Она называется «Периметр». Поехали, ты должен основательно вникнуть в тему и знать ее досконально. Предстоит грандиозная работа.
По выражению лица Васильевича можно было догадаться, что он доволен тем, что Рутра задал этот вопрос.
Они встали и пошли к лифту, поднялись на нем, вышли во двор НИИ. За ними приехал служебный автомобиль. На номерных знаках был код 39 – код транспортных средств 12-го Главного управления Министерства обороны Российской Федерации. В его функции входит контроль за поддержанием, развитием и эксплуатацией ядерного арсенала России. В машине все молчали, как будто так и надо было.
Наконец приехали на Большой Знаменский переулок, дом №19.
Встретили их два младших офицера, спокойно, сухо, провели через проходную, не проверив документы. Дежурный офицер внимательно смотрел на монитор, система запищала, потом он кивнул сопровождающим, и все прошли.
Гостей провели в небольшой кабинет, в котором за длинным столом сидел худощавый мужчина в звании генерал-лейтенанта.
– Сухов Федор Иванович, – представился он.
– Старший инспектор при ООН Главного управления контрольной и надзорной деятельности Администрации Президента России Жемчужный Юрий Васильевич.
Рутра немного опешил от того, что так скоро и неожиданно пришлось приезжать сюда, к тому же в неизвестной ему роли. Он уже был наслышан о методах работы Васильевича и все же не знал, какой фамилией назваться. Его спас начальник. При этом он строго посмотрел на Рутру.
– Мой заместитель, – сказал он, указав на Рутру.
– Пасховский Артур Львович, – представился Рутра.
В машине ему вручили фиктивные документы. Из-за спешки он немного был дезориентирован, но расшифровал ситуацию.
Они поздоровались и расселись по креслам.
– Сейчас мой помощник расскажет немного о нашем отделении, – сказал генерал, указывая на своего ассистента.
Молодой капитан, с электронной указкой в руках, встал у стены с телепанелью и стал рассказывать, одновременно водя по панели указкой, на которой появлялись разные изображения, касающиеся его рассказа.
– Немного общей информации, – начал он. – Задачами 12-го Главного управления является изучение поражающих факторов ядерных взрывов и разработка средств и способов противоатомной защиты войск и населения. Сборку ядерных боеприпасов проводили в следующих воинских частях. Мы вам подготовили распечатку.
«Заявил новость», – подумал Рутра.
– Число центральных баз ядерного оружия за десять лет после их передачи в Министерство обороны увеличилось вдвое.
– Простите, простите, – перебил его Жидков. – Все эти объекты нужно проверить?
– По интересующей Вас теме и тому, как поставлен вопрос, в любом режимном пункте, тем более связанном с ядерным оружием, может быть установлен, скрытый, замаскированный источник сигнала. Я имею в виду, есть техническая возможность, объект соответствует режиму доступа, – пояснил генерал.
Васильевич кивнул. Рутра уже понимал, о чем речь. Проблема, о которой говорил Васильевич, очень серьезная, не говоря уже о том, что кто-то кому-то не доверял. Ведь явно проблема возникла не «сегодня», видимо, военные приложили все усилия для ее разрешения. По происходящему было понятно, что они не справились, раз это заинтересовало администрацию президента, то есть, как Рутра уже знал, – сильных мира сего. Ассистент после заминки продолжил.