Биоцентризм. Как жизнь создает Вселенную
Шрифт:
Но на квантовом уровне, когда частица или квант света движется из точки A в точку B, можно поставить на его пути зеркала. Частица может отражаться от таких зеркал и дойти до цели по одному из двух путей. И вот здесь происходит кое-что поразительное.
Проводились тщательные эксперименты с блокирующимися зеркалами. Они продемонстрировали, что частица достигает цели не по пути A и не по пути B. Она также не раздваивается (то есть не проходит по двум путям сразу) и, наконец, не достигает цели, минуя оба пути. Поскольку это все варианты движения, которые мы можем себе представить, приходится признать, что электрон обманывает нашу логику и достигает цели каким-то иным способом, который мы просто не можем себе представить. Когда частицы совершают такие, казалось бы, невозможные действия, принято говорить, что они находятся в состоянии суперпозиции.
Итак, суперпозиция – вполне обычное состояние в квантовой Вселенной, и только нам оно кажется экстраординарным. По-видимому, это означает, что наши механизмы мышления просто работают не на всех уровнях мироздания. Это очень
Древние греки, обожавшие логику и с удовольствием размышлявшие над логическими противоречиями, не уставали находить все новые головоломки и парадоксы – например, об Ахиллесе и черепахе. Вот его суть: быстроногий Ахиллес бежит гораздо быстрее, чем черепаха. Поэтому, если Ахиллес и черепаха участвуют в забеге на два километра, воин вполне может дать сопернице целый километр форы. Конечно, древние греки говорили бы о стадиях, а не о километрах, но давайте не будем придираться к деталям. Когда Ахиллес преодолеет свой первый километр, черепаха успеет проползти только полкилометра. Ахиллес пробежит эти полкилометра, а черепаха успеет продвинуться еще на 250 метров. Ахиллес одолеет еще 250 метров – а черепаха, в свою очередь, продвинется на 125 метров. С точки зрения логики Ахиллес так и не должен догнать черепаху. Разница в расстоянии все время будет уменьшаться, но черепаха так и будет оставаться впереди. Мы понимаем, что в реальности все совсем не так, однако с логической точки зрения здесь не допущено никаких ошибок. Греки нашли логический способ доказать, что один плюс один равно три, а также множество других поразительных парадоксов. Вероятно, у них просто было много свободного времени, что неудивительно при очень мягком эгейском климате.
Давайте рассмотрим следующую ситуацию. Осужденному на казнь сказали: «Говори! Если ты солжешь, тебя повесят. Если скажешь правду – зарубят мечом». Пленник отвечает: «Меня повесят!» После этого судьи начинают долгий спор, в результате которого решают, что у них нет иного выхода, кроме как освободить смертника.
Язык полон противоречий, многие из которых мы просто игнорируем. Поинтересуйтесь у кого-нибудь, что, по его мнению, будет после смерти. Многие отвечают: «Думаю, ничего не будет».
Кажется, что это вполне обоснованное мнение. Но, как уже было показано выше, глагол «будет» противоречит «небытию». Мы часто употребляем фразы «быть ничем» или «это ничто». Они настолько привычны для нас, что воспринимаются как совершенно логичные, тогда как на самом деле это бессмыслица.
Суть всех этих проблем заключается в том, что мы должны научиться осторожно обращаться с языком и логикой. Язык и логика – это инструменты, придуманные для решения конкретных задач, с которыми они неплохо справляются. Например, на языке успешно формулируются простые просьбы, скажем, «передайте, пожалуйста, соль». Но у каждого, даже самого полезного, инструмента есть свои ограничения. Допустим, мы заходим в комнату и видим, что из дверного косяка торчит гвоздь. Надо бы его забить обратно, но, порывшись в шкафу, мы находим там только плоскогубцы. Конечно, нам бы больше подошел молоток, но мы решаем не тратить время на поиски и заколачиваем гвоздь плоскогубцами. Получается не слишком хорошо, в конце концов мы просто искривляем гвоздь, совершенно его не забив. Мы просто подобрали для выполнения задачи неподходящий инструмент.
Логика и естественный язык – неподходящие инструменты для описания квантовой теории. Для этого гораздо удобнее пользоваться математикой (но даже математика способна лишь описать принципы действия квантовой механики, но не объяснить, как эти процессы протекают в реальности). Кроме того, логика не приспособлена для описания вещей, которые не с чем сравнить. Мы можем рассказать другу о том, какое чудесное голубое небо было в тот свежий осенний день, однако наш рассказ будет совершенно лишен смысла для человека, который от рождения был слеп. При описании явлений на языке или при размышлении о чем-либо человеку требуется опираться на имеющийся опыт, а также сравнивать феномены друг с другом. Один из авторов книги видел футболку, на которую был нанесен стандартный «тест Ишихара», используемый для диагностирования цветовой слепоты (дальтонизма). Картинки для теста Ишихара состоят из множества разноцветных точек пастельных оттенков. Один мой знакомый, дальтоник, видел там лишь бессистемную мешанину точек, тогда как люди с нормальным зрением могли прочесть фразу: «Фу, дальтоник!».
Пытаясь разобраться в основополагающих свойствах космоса, мы проявляем своеобразный дальтонизм. Поскольку Вселенная представляет собой сумму всей природы и всего сознания, нам не с чем ее сравнить. Вокруг нет ничего, что напоминало бы Вселенную, кроме того, мы не можем рассмотреть Вселенную в каком-либо ином контексте, в другой матрице. Наша логика и язык не предоставляют разумного способа представления или визуализации Вселенной как единого целого.
Это глубочайшее ограничение нашего разума уже должно быть очевидным. Например, когда люди спрашивают, куда расширяется Вселенная. Тем не менее многие не понимают всей очевидности проблемы. Это должно казаться странным, так как многим знакомо ощущение «невыразимости на языке» и непостижимости, а также последующее чувство фрустрации. Оно возникает, когда мы осознаем невозможность представить себе бесконечность и космос, которые существуют сами по себе, не имея ни границ, ни центра.
Подобная языковая ограниченность, по-видимому, прослеживается на любом уровне целостного восприятия космоса, который мы когда-либо попытаемся исследовать и описать на человеческом языке, а не на уровне механики или математики. Мы убедились, что человеческий мозг и его логические механизмы эволюционировали для решения повседневных макроскопических задач (например, как заказать чизбургер или попросить повышения зарплаты). Однако такой разум не работает, когда мы пытаемся осмысливать процессы микромира или явления космического масштаба. Как ни удивительно и непостижимо это осознавать, такая ситуация должна как-то объясняться. Например, если какой-то химик изучал только хлор – ядовитый газ и натрий – металл, взрывающийся при реакции с водой, то ему будет сложно догадаться, какими свойствами обладает хлорид натрия – обычная поваренная соль. Оказывается, это соединение не только не ядовито, но и незаменимо для жизни. Хлорид натрия не только не вступает ни в какую бурную реакцию с водой, но и незаметно в ней растворяется. Такая «полная картина» не может быть дедуктивно выведена по итогам изучения компонентов поваренной соли в отдельности. Аналогично если сознание представляет собой своеобразную «метавселенную», то свойства такой Вселенной вполне могут быть несводимы к свойствам отдельных ее компонентов.
При обсуждении биоцентризма мы неизбежно достигаем нескольких точек, где разум уже не может ничего поделать, а сталкивается со сплошными противоречиями или, хуже того, с ничем. Самое важное, что такая непостижимость ни в коем случае не должна трактоваться как доказательство ложности биоцентризма. Тем более не следует отвергать возможность Большого взрыва лишь потому, что он требует признать, что на какой-то момент пришлось начало времен. Абсурдно утверждать, что рождение человека невозможно, мотивируя это тем, что никто не имеет ни малейшего понятия, как в человеке формируется «новое сознание». Тайна – ни в коем случае не опровержение. Когда кто-то говорит, что у биоцентрической теории есть непостижимые аспекты, это воспринимается как откровенная отговорка. Ситуация такова, как если бы инженер-строитель заявлял, что не знает, устоит ли спроектированное им здание при сильном ветре. Кто будет серьезно относиться к такому заявлению? Но попытки изучать Вселенную в целом – совершенно необычная затея для человеческого разума и логики, которая со всей очевидностью не приспособлена для таких целей. Точно так же наша логика пасует при попытках осмысления микромира. Пресловутый торчащий гвоздь нас крайне беспокоит, но молотка у нас нет и мы вынуждены довольствоваться плоскогубцами.
Поэтому читателю, задумывающемуся о проблемах биоцентризма, приходится иметь дело с крайне сложной задачей. Требуется не только учитывать логику и доказательства в пользу биоцентризма, но и обращать внимание на более неуловимые детали, так сказать, «читать между строк» и интуитивно оценивать, насколько реалистичной кажется такая картина мира. Не всем нравится искать знания в таких непривычных местах, сдвигать краеугольные камни, которые мы привыкли считать незыблемыми.
Правда, такая сложная задача встречается нам отнюдь не впервые. Жизнь полна неиллюзорных угроз и безрассудных опасных поступков – таких как драка в баре или женитьба на эмоциях. Практически всем доводилось хотя бы раз ощущать интуитивное неприятие той или иной ситуации просто потому, что «это плохо». С другой стороны, никому пока не удалось объяснить любовь. Сложно представить себе более иррациональные и при этом уверенные поступки, чем совершаемые во имя любви. Как правило, инстинкт оказывается сильнее логики.
У биоцентризма, как и у любого другого феномена, есть свои логические пределы, хотя эта теория и предлагает пока самое убедительное объяснение существующего мироустройства. В принципе, биоцентризм можно считать лишь развилкой, а не концом пути. Но эта развилка открывает нам дорогу к принципиально новым глубоким объяснениям и исследованиям природы и Вселенной.
Глава 12. Первоэлементы творения
Недавно я [22] опубликовал научную работу, в которой впервые описал, как выращивать важную разновидность глазных клеток, при помощи которых можно будет лечить слепоту. Я как раз ехал на работу следующим утром, опаздывал, как всегда, и, вероятно, существенно превысил обозначенные на дорожном знаке 15 миль в час, когда зарулил на парковку. В тот момент у меня в жилах уже бурлил адреналин. Я надавил на тормоза, огибая патрульную полицейскую машину. Страж порядка уже вышел из машины и о чем-то беседовал с пешеходом. «Ну вот какой же я, черт возьми, везучий – превысить скорость под самым носом у полицейского», – думал я, готовясь, что меня арестуют. В общем, я проскользнул дальше, в угол парковки. Надеялся, что офицер слишком занят и не заметит моего нарушения. Когда вылез из машины, сердце мое по-прежнему колотилось, и я поспешил в здание. «Слава Богу, – подумал я, оглядываясь, – кажется, проскочил».
22
Повествование ведется от лица Роберта Ланцы.