Биографии российских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов

Бантыш-Каменский Дмитрий Николаевич

Графъ Борисъ Петровичь Шереметевъ, достойный сподвижникъ славы Петровой, одинъ изъ первыхъ Полководцевъ своего времени, былъ роста высокаго, имълъ видъ привлекательный, кръпкое сложенiе тъла; отличался благочестiемъ своимъ, пламенною любовiю къ Престолу, храбростiю, строгимъ исполненiемъ обязанностей, великодушiемъ. При Прутъ, до открытiя переговоровъ, когда армiя Россiйская начиналабыло отступать, одинъ солдатъ отсталъ отъ своихъ товарищей. Турецкiй наъздникъ тотчасъ бросился къ нему съ обнаженною саблей и навърно изрубилъ его, еслибъ Фельдмаршалъ не поспъшилъ на помощь и не убилъ Турка изъ пистолета. Домъ Графа Шереметева былъ прибъжищемъ для всъхъ неимущихъ: за столъ его, на которомъ не ставилось менъе пятидесяти приборовъ, даже въ походное время, садился всякiй, званый и не званый, знакомый и незнакомый, только съ условiемъ, чтобъ не чиниться

передъ хозяиномъ. Объды его, приготовленные лучшимъ образомъ, не обращались никогда въ шумные пиры: Фельдмаршалъ ненавидълъ излишество и не любилъ бесъдъ, въ то время обыкновенныхъ, въ которыхъ кубки съ виномъ играли главную роль. Самъ Петръ столько уважалъ его, что никогда не принуждалъ пить, и, во время праздниковъ Государевыхъ, Шереметевъ освобожденъ былъ отъ наказанiя: осушать кубокъ большаго орла. Общество его состояло изъ людей самыхъ образованныхъ: Генералъ-Фельдцейхмейстера Брюса, Англiйскаго Посланника Лорда Витворта, Прусскаго Мардефельда и другихъ иностранныхъ Министровъ и ученыхъ, находившихся тогда въ Россiи. Не смотря на малое просвъщенiе того времени , молодые люди считали за честь и славу, если могли попасть въ вечернiя собранiя Фельдмаршала. Не было человъка въжливъе и ласковъе его въ обращенiи. Часто, разъъзжая по Москвъ, окруженный множествомъ скороходовъ и домовыми войсками, останавливался онъ на улицъ и выходилъ изъ кареты, чтобъ подать руку старому сослуживцу. Послъднiе годы жизни своей посвятилъ онъ благотворительности: бъдныя семейства толпились вокругъ дома его. Вдовы съ дътьми, лишенныя надежды къ пропитанiю, и слабые старцы, потерявшiе зрънiе, получали отъ него всевозможное пособiе. Герой былъ отецъ сиротъ, принималъ ихъ въ свое покровительство и, по способностямъ, опредълялъ къ мъстамъ. Петръ Великiй чрезвычайно уважалъ его, называлъ своимъ Баярдомъ и Тюренемъ , всегда встръчалъ и провожалъ до двери своего кабинета, и поставилъ бы ему монументъ въ Невскомъ монастыръ, еслибъ смерть не помъшала Государю въ исполненiи этого намъренiя (58*).

Шереметевъ образовалъ славнаго Фельдмаршала нашего Графа Ласси.

Графъ Борисъ Петровичь имълъ отъ двухъ супругъ: Евдокiи Алексъевны Чириковой (1669 г.) и Анны Петровны Салтыковой (1712 г.) пять дочерей и трехъ сыновей: Графа Михайла Борисовича, Генералъ-Маiора и Посланника въ Константинополъ, умершаго въ 1714 году; Графа Петра Борисовича, Генералъ-Аншефа, Оберъ-Камергера, Сенатора и кавалера ордена Св. Андрея Первозваннаго, умершаго въ 1788 году и Графа Сергъя Борисовича, Ротмистра Конной Гвардiи, умершаго 1768 года.
– Изъ дочерей его, Графиня Анна Борисовна, рожденная отъ перваго брака, вышла за Графа Ивана Федоровича Головина, сына Фельдмаршала, а Графиня Наталья Борисовна соединила участь свою съ любимцемъ

Петра II, Княземъ Иваномъ Алексъевичемъ Долгорукимъ{59}, дорожа даннымъ словомъ, въ то время, какъ Императоръ уже скончался; послъдовала, потомъ, за мужемъ въ отдаленный Березовъ и когда Долгорукiй былъ колесованъ, когда Императрица Елисавета возвратила свободу невинной узницъ, дочь Шереметева удалилась въ Кiевскiй Фроловскiй монастырь, приняла тамъ схиму и кончила горестную жизнь въ 1771 году.

1-й Генералъ-Фельдмаршалъ-Лейтенантъ

Баронъ Огильвiй

Баронъ Георгъ Венедиктъ Огильвiй родился въ 1644 году. Фамилiя его одна изъ древнъйшихъ въ Шотландiи. Первоначально служилъ онъ въ Австрiи; былъ въ походахъ на Рейнъ и въ Венгрiи противъ Турокъ и за оказанную храбрость въ разныхъ битвахъ возведенъ въ достоинство ФельдмаршалаЛейтенанта.

Въ 1702 году отправленъ въ Австрiю Генералъ-Маiоръ и Тайный Совътникъ Паткуль для склоненiя Императора Леопольда къ союзу съ Россiйскимъ и Польскимъ Дворами противъ Шведскаго. Уполномоченный Царемъ пригласить въ наше Отечество иноземцевъ, искусныхъ въ военномъ ремеслъ, Паткуль постановилъ въ Вънъ съ Огильвiемъ (4 Ноября) договоръ, которымъ онъ обязался вступить въ Россiйскую службу тъмъ же чиномъ съ жалованьемъ по семи тысячь рублей въ годъ и съ предоставленiемъ ему особаго корпуса когда будетъ находиться подъ командою перваго Фельдмаршала{60}.

Огильвiй медлилъ прiъздомъ, не смотря на выгодныя для него условiя. Между тъмъ Петръ Великiй, имъвшiй надобность въ опытныхъ полководцахъ, писалъ къ Императору, въ концъ 1703 года, о скоръйшей высылкъ его въ Москву; приказалъ, потомъ, Генералъ - Поручику Фонъ Розену и Подполковнику Шембеку, посланнымъ въ Въну (1704 г.) для найма офицеровъ, побудить Огильвiя къ точному исполненiю договора.

Наконецъ давно ожидаемый Царемъ шестидесятилътнiй военачальникъ явился, 27 Iюня, въ ратный станъ подъ Нарвою, съ рекомендательнымъ письмомъ отъ Леопольда. Государь объявилъ тогда войску, что вручаетъ Огильвiю главное начальство и черезъ три дня выъхалъ въ другую армiю, предводимую Шереметевымъ, который осаждалъ Дерпть. Меншиковъ остался при своихъ полкахъ, но 16-го Iюля поспъшилъ въ Петербургъ для отраженiя Шведскаго Генерала Майделя.

Во время отсутствiя Петра Великаго, Огильвiй не могъ предпринять ничего ръшительнаго. Государь, завоевавъ Дерптъ, возвратился подъ Нарву 17 Iюля и, вскоръ (30 числа) открылъ сильную канонаду, продолжавшуюся по 9 Августа. Нарвскiй Комендантъ Горнъ, упорно защищавшiйся, принужденъ былъ просить перемирiя; но получилъ отказъ отъ Главнокомандующаго. 9-го числа, въ третьемъ часу по полудни, Огильвiй велълъ своимъ войскамъ идти на приступъ и черезъ два часа овладълъ Нарвою. Ожесточенiе солдатъ нашихъ простиралось до неимовърной степени. Царь закололъ собственноручно нъсколькихъ не внимавшихъ его гласу: тогда только прекратился грабежъ, сопровождаемый убiйствами. Комендантъ Горнъ получилъ пощечину отъ Петра Великаго за то, что давно не выставилъ бълаго флага и былъ виновникъ толь много и безполезно пролитой крови. Послъ кратковременнаго ареста, ему возвращена свобода по ходатайству Огильвiя{61}. Вслъдъ за тъмъ сдался Иванъ-городъ (16 Августа).

Въ Нарвъ взято въ плънъ: Генералъ Горнъ; 5 Полковниковъ; 117 Штабъ и Оберъ-Офицеровъ; 125 артиллеристовъ; 1600 солдатъ; въ числъ трофеевъ: 392 пушки (мъдныхъ 50); 11,200 ружей; 1592 пистолета. Въ Иванъ-городъ: 95 пушекъ (мъдныхъ 13); 370 ружей. Убито съ нашей стороны 359 человъкъ; ранено 1340.

Огильвiй участвовалъ въ торжественномъ вступленiи Государя въ Москву (14-го Декабря): ъхалъ передъ войсками на богато убранной лошади, окруженный Адъютантами, между тъмъ какъ Петръ Великiй шелъ передъ Бомбардирскою ротою, которой былъ Капитаномъ.

Въ слъдующемъ году Огильвiй расположился въ Польшъ. Государь приказалъ ему избъгать генеральнаго сраженiя, а стараться по возможности вредить непрiятелю въ выгодныхъ мъстахъ, особенно при переправахъ чрезъ ръки. Онъ укръпилъ Гродно и Тикочинъ; отправленъ Петромъ Великимъ въ Въну (9-го Августа) для поздравленiя новаго Императора, Iосифа I-го, со вступленiемъ на престолъ; подчиненъ, потомъ, съ ввъреннымъ ему корпусомъ, Королю Августу II-му (5-го Декабря); находился въ Гродно въ то время, какъ Карлъ ХII-й приближался къ этому городу (1706 г.). Огильвiй намъревался ожидать прибытiя Саксонскихъ войскъ; но Петръ Великiй не одобрилъ его плана; писалъ : "что на Саксонцевъ нечего надъяться; если и придутъ, то снова обратятся въ бъгство, оставя нашихъ на гибель;" приказывалъ непремънно отступить по вскрытiи ръкъ, если не желаетъ дать отвъта Богу и суду, и въ то же время, зная упорный нравъ Огильвiя, выслалъ одинакое повелънiе подчиненному ему Генералу Князю Репнину. Огильвiй исполнилъ волю Царя: оставилъ Гродно, въ виду непрiятеля, безъ сраженiя, которое казалось неизбъжнымъ{62}.

Еще подъ Нарвою поссорился онъ съ Меншиковымъ. Послъднiй, въ чинъ Поручика Бомбардирской роты, былъ тогда Генералъ-Губернаторомъ Петербурга, Графомъ Римской Имперiи, кавалеромъ ордена Св. Апостола Андрея Первозваннаго, не могъ терпъть никого выше себя, пользуясь неограниченной довъренностiю и любовiю Петра Великаго. Одно изъ двухъ - сказалъ Государю Огильвiй - запрети Меншикову вмъшиваться въ мои повелънiя, или позволъ мнъ оставить войско. На этотъ разъ любимецъ Царскiй долженъ былъ уступить старшему Военачальнику, но не на долго и сдълался непримиримымъ врагомъ его.

Въ 1706 году Меншиковъ, будучи Генераломъ надъ всею конницею, давалъ приказанiя ФельдмаршалуЛейтенанту, которому старшiе Генералы, въ томъ числъ Князь Репнинъ, безпрекословно повиновались{63}. Сего мало: преданный Меншикову Генералъ-Поручикъ Реннъ, образовавшiй нашу конницу, неустрашимый на ратномъ полъ, оставлялъ безъ исполненiя приказанiя Огильвiя, находясь подъ его начальствомъ. Обиженный Фельдмаршалъ-Лейтенантъ принесъ жалобу Государю. Петръ Великiй отвъчалъ (4-го Фев. 1706 г.): "Буде Генералъ-Поручикъ Реннъ противенъ вамъ чинится, то дълаетъ онъ худо; но ежели онъ ослушанiе сiе учинилъ при бытности своего Генерала (Меншикова), то дълалъ онъ по обычаю всъхъ войскъ." - Въ другомъ предписанiи увъдомлялъ Огильвiя: что за ослушанiе Ренна, управа будетъ учинена по суду; но Меншиковъ умълъ защитить своего любимца{64}.