Биография Дональда Трампа

Чаласлав

Анатолий Добрынин, советский посол в Вашингтоне, позже объяснил, что Москва поддалась “параноидальной интерпретации” политики Рейгана из-за того, что тот рассматривал программу "Звездных войн" – противоракетную систему, также известную как "Стратегическая оборонная инициатива", которая должна была защитить Соединенные Штаты от ракетных атак – как предвестницу апокалиптической ядерной войны.⁵²

Точно так же Швец вскоре понял, что страх перед неминуемым нападением США в значительной степени необоснован и является больной фантазией, возникшей скорее из-за борьбы за власть между престарелыми бюрократами в Кремле, чем из-за конкретных фактов.

– Мне потребовалось несколько месяцев, чтобы понять, что это просто глупо. Это было просто безумие, – сказал он мне.

Второй

из главных задач Швеца была вербовка новых американских агентов. Эти поиски были весьма интенсивными, но малопродуктивными.

– Очень редко офицеру разведки КГБ удавалось найти, разработать и завербовать американского гражданина в качестве агента, – делился со мной Швец. – Все агенты, которые были разоблачены – как Олдрич Эймс, Роберт Ханссен (Robert Hanssen) и другие – были добровольцами, которые, в основном, предлагали свои услуги КГБ за деньги или по сложным личным причинам. Их никто не вербовал. Завербовать американского гражданина в качестве агента в то время было всё равно что обычному пилоту слетать на Луну и обратно.

Одним из редких удачных случаев, с которым столкнулся Юрий, являлось общение некоего советского агента в Вашингтоне с перспективным американским конгрессменом, что он и описал в своих мемуарах "Вашингтонская резидентура". У агента было настолько “феноменальное мастерство в качестве собеседника”, что ему удавалось "проникнуть в самые сокровенные уголки человеческой души."⁵³

Этот конгрессмен предоставил советскому оперативнику целые стопки документов и, как предположил Юрий, был уже на полпути к тому, чтобы стать новым агентом СССР. Но на самом деле всё было с точностью до наоборот: после первой же встречи конгрессмен предупредил следственные органы, и все последующие беседы проходили уже под бдительным оком ФБР.

Это было не так просто, как могло показаться даже для настоящих бриллиантов красноречия.

В общем-то, те годы являлись настоящим экстраординарным периодом шпионских войн – во всем мире. В январе 1984 года в Норвегии из-за ошибки были разоблачены и высланы пять советских резидентов. ⁵⁴ В феврале в возрасте шестидесяти трёх лет скончался Виктор Мечиславович Лесиовский, советский дипломат, который, как сообщалось, был связан с советской разведкой, когда работал на ООН. (В 1979 году он сообщил Би-би-си, что советская разведка добилась “очень существенного” проникновения в Секретариат ООН.)⁵⁵ В конце февраля Эфиопия выслала двух советских дипломатов как разоблачённых шпионов. 56 В мая Дания выслала двух членов советской торговой делегации, тоже как шпионов. 57 В октябре советский дипломат, находившийся в Сан-Франциско, также был распознан как резидент, а несколько советских разведчиков были высланы из Вашингтона.58 В течение следующего, 1985 года, так называемого "Года шпиона", спецопераций было достаточно, чтобы приковать Джона ле Карре [Le Carre John, король шпионского детективного жанра. Прим.перев.] к печатной машинке на десятилетия. На самом деле все началось в декабре 1984 года, когда Томас Патрик Кавана (Thomas Patrick "Tom" Cavanagh), бывший инженер корпорации "Нортроп" (Northrop Corporation), был арестован за попытку продать ядро технологии, лежащей в основе многомиллионного бомбардировщика-невидимки, за 25 000 долларов агентам ФБР под прикрытием, выдававшим себя за русских.

Затем семейная шпионская сеть Джона Уокера (John Anthony Walker Jr.), которая действовала в течение семнадцати лет и продавала Советскому Союзу информацию о подводной сенсорной системе ВМС США, была подорвана любовницей Уокера. Рональд Пелтон (Ronald William Pelton), бывший аналитик Агентства национальной безопасности, который якобы продавал секреты нашей электронной прослушки Советам, был идентифицирован в качестве Виталия Юрченко, перебежчика из КГБ, перешедшего на американскую сторону в августе.59 Позже, Юрченко появился на вилле, которой тайно владелао ЦРУ в Вирджинии и разговорился. Когда это произошло, сеть американских агентов КГБ внезапно начала сыпаться.⁶⁰

Тем временем американская разведка тоже понесла огромные потери, благодаря хорошо законсперированным кротам как в ЦРУ,

так и в ФБР. В ЦРУ Олдрич Эймс предоставил КГБ секретную информацию, идентифицирующую сотни западных (в основном американских) агентов, более двадцати из которых были казнены или заключены в тюрьму.⁶¹ Как бы ни было прискорбно мне это писать, но Эймс в инициации этих ужасов был не одинок, но ещё и жёстко конкурировал со специальным агентом ФБР Робертом Ханссеном, который, согласно отчету Министерства юстиции 2002 года, был ответственен за “возможно, самую страшную разведывательную катастрофу в США."⁶² На момент написания этой книги Эймс находится в тюрьме пожизненно без права досрочного освобождения. А Ханссен отбывает пятнадцать пожизненных сроков.

– Дело Ханссена может показаться далеким от интересующих нас проблем национальной безопасности, связанных с операцией "Трамп/Россия", однако то, как Ханссен со всей своей жуткой методичностью поставления под гильотину своих соотечественников не привлекал внимания в течение двадцати двух лет, удивительно актуально, когда речь идёт о щедром обращении с российскими активами Уильяма Барра (William Pelham Barr), сначала в качестве генерального прокурора в администрации Джорджа Буша-старшего, а затем в той же должности при Дональде Трампе.

Женатый, с шестью детьми, Роберт Ханссен был набожным католиком, членом Opus Dei – глубоко консервативной католической организации, и посещал мессу почти каждый день. Согласно отчету Генерального инспектора Министерства юстиции, Ханссен обладал “плохими навыками межличностного общения и суровым характером, а также был неуклюжим и необщительным одиночкой, источающим чувство собственной важности, которое отчуждало многих его коллег.”⁶³

В докладе отмечалось, что руководитель Ханссена характеризовал его как глубоко религиозного мизантропа, с техническим аналитическим складом ума, обидчивым, зачастую подавленным и стремящимся показать, что он умнее других64 Впервые он начал шпионить для ГРУ в период с 1979 по 1981 год, когда перевелся в Нью-Йорк для работы в советской контрразведке, которая стала его специализацией на протяжении большей части его карьеры в ФБР. Согласно отчету генерального инспектора, “Ханссен быстро начал использовать слабые места во внутренней информационной безопасности ФБР” и вскоре “получил доступ к наиболее важным кадровым ресурсам и техническим операциям ФБР против Советского Союза.”⁶⁵

В конечном счете это включало информацию, уточняющую американскую стратегию на случай ядерной войны, новые оружейные технологии и идентификацию действующих американских активов в Советском Союзе.

Ханссен, как и Эймс, позже был схвачен, судим, осуждён и приговорён к пожизненному заключению без возможности условно-досрочного освобождения. Но в 1985 году он подавал надежды, и его только-только перевели обратно в Нью-йоркское отделение ФБР, где он служил четыре года назад. Согласно "Нью – Йорк таймс“, его работа состояла в том, чтобы контролировать "сотни агентов его подразделения, поглощенных мнимой тотальной войной против враждебных целей, а в первую очередь – против Советского Союза."⁶⁶

– Мысль о том, что кто-нибудь может продать свою страну как гражданин, как агент ФБР и как боец в холодной войне – располагая его доступами, ресурсами, сведениями и возможностями – просто не могла никому прийти в голову, – сказал "The New York Times" Джеймс К. Каллстром (James Keith Kallstrom), который знал Ханссена в середине восьмидесятых, когда его подразделение поддерживало отряды контрразведки. – Он был лейтенантом в войне, которая шла на улицах Нью-Йорка.⁶⁷

– Каллстром, который в середине девяностых возглавил Нью-Йоркское отделение ФБР и руководил успешными расследованиями деяний как итальянской, так и русской мафии, подружился с двумя ключевыми игроками в саге о Трампе и России. Он тесно сотрудничал с тогдашним прокурором Южного округа Нью-Йорка Руди Джулиани (Rudolph William Louis Giuliani) в расследовании деятельности Cosa Nostra, которое привело к знаменитому судебному процессу 1985-1986 годов, в ходе которого были осуждены главы так называемых "Пяти семей".