Биография, творчество
Шрифт:
73. Децим хотя и избавился от осады, но зато был в страхе перед Цезарем. Он боялся его как врага, после того как консулы выбыли из строя. Децим велел сломать мосты, наведенные через реку, еще до начала дня. На лодке отправил он затем к Цезарю послов и выразил ему признательность за спасение. Он просил его начать с ним переговоры в присутствии граждан Мутины, но чтобы в это время река разделяла их. Он надеялся его убедить, что злой гений ослепил его, Децима, когда он, по наущению других, строил козни против Цезаря. Цезарь дал посланцам Децима гневный ответ и отверг благодарность, высказанную ему Децимом, словами: "Я явился не для того, чтобы спасать Децима, а чтобы воевать с Антонием, с которым в свое время я могу и помириться. Вся моя натура против свидания или переговоров с Децимом: пусть он живет себе невредимый, пока таково желание жителей этого города". Децим, узнав об этом, стал у реки, назвал Цезаря по имени и громким голосом прочитал письмо сената, которое назначает ему Галльскую провинцию. Он запретил Цезарю в отсутствие консулов переправляться через реку в чужую провинцию и выступать в дальнейшем против Антония: достаточно-де будет, если он, Децим, сам будет его преследовать. Цезарь
74. Цицерон одно письмо прочел народу, так как оно было написано консулом, письмо же Цезаря он прочел только в сенате. Цицерон внес предложение об устройстве жертвоприношений и молебствий в продолжение 50 дней по случаю победы над Антонием; таких жертвоприношений римляне не постановляли ни во время галльского нашествия, ни когда-либо во время другой войны. Войско консулов он передал Дециму, несмотря на то, что Панса был еще жив (его состояние считали, впрочем, уже безнадежным). Децим был назначен единственным полководцем против Антония. И он устроил народные молебствия о даровании Дециму победы над Антонием. Такова была ненависть Цицерона к Антонию и его подлость. Он вновь утвердил двум легионам, отпавшим от Антония, обещанные до того государством каждому солдату 5.000 драхм наградных за победу, как будто бы они ее уже одержали. Равным образом он утвердил им право носить всегда лавровые венки на празднествах. О Цезаре, однако, ни слова не стояло в письменных распоряжениях Цицерона. Даже имя его вовсе не упоминалось: так он им пренебрегал, когда считалось, что Антоний уже побежден. Написали также Лепиду, Планку и Азинию Поллиону, чтобы они вступили в бой с Антонием, когда подойдут к нему близко.
75. Таково было положение дел в Риме. А Панса, умирая от ран, попросил к себе Цезаря. "Я любил твоего отца как самого себя, - сказал он, - но я не имел возможности мстить за его смерть и не мог не подчиниться мнению большинства: ведь и ты подчинялся ему, хотя у тебя и было войско. И ты поступил правильно. Сначала боялись тебя и Антония, который казался ревностным поборником дела Цезаря; потом обрадовались, когда вы с ним стали враждовать, надеясь, что вы таким образом друг друга ослабите. Когда же увидели, что у тебя войско, они старались тебя привлечь на свою сторону тем, что наделяли тебя видными, но лишенными реального значения почестями. Убедившись в том, что ты горд и не принимаешь предлагаемых почестей, особенно тогда, когда войско тебе предлагало власть, а ты ее не принял, они были встревожены этим и назначили тебя полководцем вместе с нами, чтобы мы от тебя отняли два опытных легиона. Они надеялись, что если один из вас потерпит поражение, другой будет слабее, так как он будет один, а когда и его удалят, они уничтожат всю партию Цезаря и выдвинут партию Помпея: ведь это основа. в их политике.
76. Мы с Гирцием выполняли возложенное на нас поручение, пока не укротили Антония, чрезмерно возгордившегося. Мы хотели, чтобы он после поражения помирился с тобой. Этим поступком мы полагали отблагодарить Цезаря и считали, что это наиболее полезное для будущего решение. Об этом мы не могли говорить с тобой раньше. Но после поражения Антония, когда Гирций скончался, а меня ждет роковой исход, пора об этом сказать, не для того, чтобы ты меня, умирающего, поблагодарил, но чтобы ты, родившийся под счастливой звездой, как показывают твои дела, узнал, что тебе полезно, и знал наши с Гирцием намерения и то, что обусловливало наши действия. Войско, которое ты нам сам дал, я имею все основания передать тебе, что я и делаю. Если тебе удастся удержать новобранцев, я тебе передам и их. Если же они слишком раболепствуют перед сенатом, тем более что их начальники посланы с тем, чтобы они за нами наблюдали, и если переход их на твою сторону будет плохо истолкован и заставит тебя раньше чем нужно выступить, пусть их возьмет квестор Торкват". С такими словами он передал новобранцев квестору и умер. А квестор, согласно приказанию сената, передал их Дециму. Гирцию же и Пансе Цезарь устроил торжественные похороны, а трупы их послал в Рим.
77. В это же время в Сирии и Македонии имели место следующие события. Гай Цезарь, проходя по Сирии, оставил там один легион, так как он тогда уже думал о действиях против парфян. Руководство над легионом было поручено Цецилию Бассу, начальником его был Юлий Секст, юноша, приходившийся сродни Цезарю. Юлий Секст вел изнеженный образ жизни и всюду вел за собою легион. Он как-то оскорбил Басса, когда тот упрекал его. И когда Юлий впоследствии послал за ним, а Басс явился не тотчас, Юлий велел привести его силой. Тут поднялись шум и драка; солдаты, не будучи в состоянии перенести это оскорбление, пронзили Юлия копьем. Вскоре после этого они раскаялись в своем поступке и стали бояться Цезаря. Они составили заговор: если их не простят и им не будут доверять, они будут бороться до смерти; они заставили присоединиться к этому решению и Басса, набрали новый легион и упражнялись в военном деле. Так представляется дело Басса одним историком. Либон же говорит, что Басс служил в войске Помпея, а после поражения проживал как частное лицо в Тире. Он кое-кого подкупил из солдат легиона, которые и убили Секста, а сами перешли к Бассу. Как бы то ни было, они разбили Тация Мурка, посланного против них с тремя легионами, пока Мурк не призвал на помощь Марция Криспа, правителя Вифинии, который прибыл с тремя другими легионами на помощь Мурку.
78. Когда они были осаждены Мурком и Криспом, Кассий поспешно принял командование над обоими легионами Басса и шестью легионами, его осаждавшими, перешедшими к нему отчасти по дружбе, отчасти потому, что они повиновались ему как проконсулу. Ведь было постановлено, как я уже сказал, чтобы все подчинялись Кассию и Бруту. В скором времени и Аллиен, посланный Долабеллой в Египет, привел оттуда четыре легиона, рассыпавшиеся после поражения Помпея и Красса или оставленные Цезарем Клеопатре. И Кассий окружил в Палестине Аллиена, ничего не знавшего о положении, и заставил его
79. Гай Антоний, брат Марка Антония, враждовал и вел войну из-за Македонии с Брутом, имея в своем распоряжении один легион. Потерпев поражение, он устроил Бруту засаду. Последний, удачно избежав ее, в свою очередь также прибегнул к засаде, однако, окружив Антония, не причинил ему никакого вреда и даже приказал своему войску приветствовать противника. А когда тот не ответил на приветствие и не принял этой попытки к сближению, он дал противнику возможность невредимым выйти из мешка. Обойдя его другими дорогами и снова окружив в крутой местности, он опять не напал на него, но снова его приветствовал. Восхищенные Брутом, щадившим жизнь граждан и оказавшимся достойным славы, которой он пользовался за свою мудрость и мягкость, противники ответили на его приветствие и перешли на его сторону. Гай также сдался Бруту и пользовался с его стороны уважением, пока, будучи уличен в неоднократных попытках возмутить войско, не был казнен. Таким образом, и у Брута вместе с прежними войсками оказалось шесть легионов. Кроме того, он выражал одобрение и македонянам, среди них он набрал два легиона и обучил их военному делу по италийскому образцу.
80. Так обстояли дела в Сирии и в Македонии. Тем временем в Италии Цезарь, оскорбленный тем, что вместо него предводителем в войне с Антонием избран был Децим Брут, потребовал триумфа за военные подвиги. Получив презрительный отказ от сената на это требование, до исполнения которого, как ему было указано, он еще не дорос, и боясь встретить после уничтожения Антония еще более пренебрежительное отношение, он стал искать соглашения с ним, следуя совету, который дал ему перед смертью Панса. Он хорошо обращался с попавшими в плен командирами и солдатами из войска Антония, привлекал их на свою сторону или же отпускал желавших обратно к Антонию, давая этим понять, что он идет против него не вследствие какой-либо непримиримой вражды. Расположившись лагерем вблизи Вентидия, друга Антония, имевшего под начальством три легиона, и вызвав этим смятение, Цезарь не предпринял враждебных действий, но также предоставил ему возможность присоединиться к нему или беспрепятственно направиться со всем войском к Антонию и поручил ему упрекнуть последнего в непонимании им их общей пользы. Поняв, в чем дело, Вентидий двинулся на соединение с Антонием. Кроме того, Цезарь разрешил Децию, одному из центурионов Антония, взятому в плен при Мутине и пользовавшемуся вниманием со стороны Цезаря, отправиться, если он пожелает, к Антонию. Когда же Вентидий спросил у Цезаря, каковы намерения в отношении Антония, тот ответил, что он делал немало намеков на этот счет для тех, кто понимает их, для непонимающих же и большего числа недостаточно.
81. Обо всем этом Цезарь дал понять Антонию, а Лепиду и Азинию Поллиону он сообщил еще более откровенно о нанесенной ему обиде и одновременно с этим о состоявшемся назначении главнокомандующими убийц его отца. Он запугивал их тем, как бы, в угоду помпеянской партии, каждый из приверженцев Цезаря поодиночке не подвергся той же участи, что и Антоний, с которым случилось это из-за его неблагоразумия и пренебрежения к опасности. Он убеждал их повиноваться сенату для видимости, для их же собственной безопасности войти в соглашение с ним, Цезарем, пока это еще в их власти, и обратить на все это внимание Антония: они должны взять в этом случае пример с солдат своих легионов, которые поддерживают между собою связь даже и по окончании военной службы, чтобы не подвергнуться легко нападению со стороны врагов, но, чтобы оказаться сильными, скорее предпочитают жить все вместе в чужой стране, нежели поодиночке наслаждаться благами отчизны. Вот что Цезарь сообщил в письме Лепиду и Азинию. У Децима Брута между тем старая его армия заболела, объевшись после голодовки, и страдала расстройством желудка; другое войско, состоявшее из новобранцев, было еще не обучено. Планк присоединился к нему со своим войском. Децим Брут послал донесение сенату, что он будет немедленно охотиться за скитающимся Антонием.
82. Уже после всего этого помпеянцы при известии о случившемся пришли в полное изумление и стали восклицать, что наконец-то они обрели исконную свободу. Каждый в отдельности приносил жертвы. Избирались децемвиры, которые должны были потребовать отчет от Антония в его должностной деятельности. Это было шагом к аннулированию действий Цезаря, так как Антоний ничего или очень мало предпринимал сам, а действовал по документам Цезаря. Хорошо зная это, сенат часть распоряжений отменил под различными предлогами, надеясь таким путем уничтожить и все остальные. Децемвиры издали постановление, чтобы всякий, кто получил что-либо во время консульства Антония, немедленно заявил об этом в письменной форме. По адресу уклоняющихся были присоединены угрозы. На оставшуюся часть года помпеянцы потребовали для себя консульскую власть вместо Гирция и Пансы. Но того же добивался и Цезарь, не обращаясь еще к сенату, а лишь к одному Цицерону, которого он просил взять его в коллеги: Цицерон будет управлять государственными делами как старший и более опытный, Цезарь же удовольствуется одним титулом, удобным, чтобы сложить оружие; для этой же цели он раньше и домогался триумфа. Цицерон, увлеченный вследствие своего честолюбия этим предложением, стал говорить, что, по его сведениям, между наместниками провинций замышляются переговоры о соглашении, и советовал уважать желание оскорбленного человека, располагающего большою еще армией; он, Цицерон, скорее согласился бы на то, чтобы Цезарь стал консулом ранее узаконенного возраста в городе, чем чтобы он питал вражду, обладая вооруженной силой. А чтобы Цезарь не совершил чего-либо во вред сенату, Цицерон предлагал избрать одновременно с Цезарем ввиду его молодости какого-нибудь рассудительного человека из числа старших по возрасту, который был бы твердым руководителем. Но сенат осмеял Цицерона за его властолюбие; особенно противились этому родственники убийц Цезаря старшего, опасавшиеся, что Цезарь, став консулом, расправится с ними.