Битум
Шрифт:
предельным экземпляром.
Дворовая галерея
Висят прищепки-бусы,
кусая чуть бельё,
и держат парус русый,
иных вещей сырьё.
Промеж стволов обоих
протянут вялый трос.
Виднеются пробои
от пушек или гроз
в пододеяльной
Раскрытый крест рубах,
листы цветочный клади
зажаты в их губах
цветных, местами серых,
их не пуская вниз.
Весь ряд узорный, целый
колышут ветер, бриз.
Развес картин прекрасен
от детских до кривых
и ветхих, но вот глазу
приятных и живых,
несущих штамп историй,
и близких испокон…
Порою путь к ним торю,
даря смешок, поклон.
За парусом куст розы,
полотна галерей…
Корабль их привозит
однажды в тройку дней.
Alcoman
Открыта пробка и глотками
вливаешь вкусность в рот скорей.
И вот уж злость цветёт ростками,
и рвутся звенья дум, цепей.
Спадает мрак, тоска, намордник,
выходит такт из умных фраз.
И вот уж ты греха поборник,
десяток радуг в паре глаз
сияют плавно, цвет сменяя,
парует дух забавы для.
И вот уж ты – тварь нескупая,
живая бабочка, не тля.
Яд растворяет вмиг смущенье,
лишая совести и сна.
И вот уж ты несёшь лишенья
округе, людям в жаре зла…
Потешный сын, боец, философ
на новой маске лишь на миг.
Наутро бел, в вонючей позе
лежишь, смеша, пугая мир…
Заполнительница дыр
Признаньем новым дышишь,
налившись вновь вином,
от одиночеств пышешь,
твердишь: "Они виной".
Манишь стихом, свободой,
ища путь обходной,
и вновь в хоромы входит
зверёк очередной.
Полна страстями в деле,
глотаешь брызги, муть,
лежишь под их обстрелом,
подставив спину, грудь.
Потом, как не бывало,
ты пьёшь, вещаешь вдаль
про истинное право
на счастье, про медаль
за рифмы, фильмы, цели…
Хоть фразы умно льют,
но пресный пластик тела,
обманность выдают.
…В поту супружье ложе.
Сникаешь, всласть стоня.
Он тоже будет брошен,
как восемь до меня…
Елене Л.
Ветераны труда
Глядят усталой вспашкой
морщины, тянут вес.
Их лики, как мордашки
бульдогов, пекинесов.
Казённый труд калечит
и просит потерпеть,
использовав, прочь мечет,
оставив вмиг тебе
заброшенность и хвори,
всю старость в полноте.
Владельцы поля, доли
найдут недряхлость тел,
что будут рады месту
и крохам, не просить
блюсти права и чести,
от дел не голосить.
Пахать беспечно будут
и жить из года в год,
мечтать, сиять покуда
морщинки первый всход
внезапно не проклюнет
их гладкий быт и жизнь,
чья тяжесть возраст юный
начнёт клоненье вниз…
Деревенский пожар
Икра там чернеется, жир?
А лунный фарфор схолодевший,
как соусник. Щедрый трактир.
Уснул сторож пёс непоевшим.
Хоть чёрные зёрна вверху
разбросаны кем-то нежадным,
в последнем сидим мы меху,
рукой не достать. Всё неладно…
На небе раскидистый пир,
и вилкой древесные дуги