Битва близнецов
Шрифт:
Заслышав слева от себя какой-то сдавленный звук, Карас быстро обернулся и увидел двух призраков, которых призвал Фистандантилус в последние мгновения перед гибелью. Оба в ужасе уставились на скорчившегося на земле мага. К огромному удивлению Караса, твари, явившиеся из других планов бытия, оказались поразительно похожи на кендера в ярких голубых штанах и взлохмаченного гнома-механика с какой-то палкой в руках.
У Караса не было времени, чтобы как следует обдумать это удивительное явление. Он сделал то, зачем пришел, по крайней мере — почти. Карамон явно не стал бы разговаривать с ним — во всяком случае сейчас, поэтому главной заботой Караса было вывести своих спутников через тоннель, пока никого из них не убили.
Пригнувшись, гном стремительно пересек палатку и схватил свой молот, валявшийся в углу. Затем он выпрямился и с криком метнул его в Карамона.
Тяжелый боевой молот задел голову гиганта по касательной, — оглушив, но не убив его. Тем не менее предводитель рухнул, как бык на бойне, и в палатке внезапно воцарилась тишина.
Вся схватка заняла несколько недолгих минут.
Выглянув наружу, Карас увидел у самого входа молодого рыцаря, который лежал на земле без чувств. Судя по всему, никто из тех, кто сидел вдалеке у костров, ничего не слышал и не заподозрил.
В палатке стало совсем темно, и Карас, выпрямившись, нащупал во тьме свисавший с шеста фонарь. Кто-то поднес ему уголь из жаровни, и гном зажег фитиль.
Маг лежал на полу в луже собственной крови. Предводитель вытянулся на земле совсем рядом, протянув к нему руку, словно последняя мысль Карамона перед тем, как он потерял сознание, была о брате. В углу белел светлый плащ ведьмы.
Жрица распростерлась на спине, глаза ее были закрыты.
Заметив на плаще ведьмы кровь, Карас сурово поглядел на гномов. Один из них покачал головой.
— Прошу прощения, Карас, — сказал он и вздрогнул, ненароком глянув на тело молодой женщины. — Этот свет… он был таким ярким! Я думал только о том, чтобы он поскорее погас. Мне бы и это не удалось, но в это время закричал колдун, и ее свет тоже стал гаснуть. Тогда я ее стукнул… не сильно, и она упала. Ведьма жива, и даже, думаю, не сильно ранена…
— Хорошо. — Карас кивнул. — А теперь поспешим. Подобрав молот, гном посмотрел на лежащего на земле предводителя.
— Мне жаль… — начал он, но, не договорив, вытащил из потайного кармана хрустнувший пергамент и вложил его в протянутую руку Карамона.
— Может, когда-нибудь я сумею объяснить, в чем тут дело, — закончил он и огляделся по сторонам. — Все целы? Тогда давайте выбираться отсюда.
Один за другим гномы стали спускаться в черную яму.
— А что с этими двумя? — спросил один гном, остановившись возле кендера и гнома-механика.
— Возьмем с собой, — решил Карас. — Их нельзя оставлять здесь — они поднимут тревогу.
При этих его словах кендер словно очнулся, впервые за все это время.
— Нет! — взвыл он, умоляюще глядя на Караса и пытаясь высвободиться из крепких рук второго гнома. — Вы не понимаете! Вы не должны забирать нас! Мы только что из Бездны, едва вырвались и попали сюда…
— Заткни ему глотку, — перебил Карас, сталкивая кендера и гнома-механика в дыру и опускаясь рядом с ней на колени. Он хотел поторопить своих людей и убедиться, что все будет как надо.
Гномы быстро заткнули кендеру рот куском кожи и поволокли его по тоннелю, однако тот отчаянно сопротивлялся — лягался и царапался, — и им пришлось связать пленника, словно цыпленка. Что касается Гнимша, то с ним не было никаких хлопот. На него словно напал столбняк: разинув рот от изумления и страха, он только беспомощно оглядывался по сторонам и покорно исполнял все, что от него требовали.
Карас уходил последним. Прежде чем спрыгнуть в тоннель, он в последний раз оглядел поле битвы.
Лампу он повесил обратно на крюк, и теперь ее мерцающий теплый свет озарял ужасную картину, словно целиком вырванную из какого-то кошмарного сновидения.
Столы были разбиты вдребезги, кресла перевернуты, по полу разбросаны черепки и остатки еды. Из-под тела мага растекалась лужа крови; собравшись в небольшое озерцо у края дыры, она начинала понемногу капать в тоннель.
Карас спрыгнул вниз и, отбежав на безопасное расстояние, остановился.
Подобрав с пола тонкий канат, он сильно за него дернул. Противоположный конец веревки был привязан к опорному столбу, поддерживавшему свод тоннеля, прямо под палаткой предводителя. Послышался короткий гул, и волна затхлого воздуха толкнула Караса в грудь. С потолка посыпались земля и камни, а густое облако пыли заволокло все вокруг.
Теперь, когда тоннель позади был надежно заблокирован, Карас повернулся и поспешил вслед за своими воинами.
— Предводитель!..
Карамон вскочил на ноги и потянулся руками к горлу врага. Лицо его исказила свирепая гримаса. Гэрик в испуге отскочил.
— Предводитель! — воскликнул он. — Карамон! Это я!!!
При звуке знакомого голоса острая боль пронзила голову гиганта. Обхватив виски руками, он застонал и зашатался. Гэрик в последнее мгновение подхватил своего командира и помог ему сесть в кресло.
— Брат? — хрипло спросил Карамон. — Рейстлин?
— Карамон… я… — Гэрик сглотнул.
— Мой брат?… — Исполин сжал кулаки.
— Мы отнесли его к нему в палатку, — ответил рыцарь. — Рана…
— Что? Что рана?! — нетерпеливо прорычал Карамон, поднимая голову и глядя на рыцаря красными, полными боли глазами.
Гэрик открыл рот, закрыл и потряс головой.
— Отец… мой отец рассказывал мне про такие раны, — пробормотал он запинаясь. — Человек с такой раной угасает медленно, мучительно, но… неизбежно.
— В живот? — быстро спросил гигант.
Гэрик кивнул и закрыл лицо рукой. Карамон пристально посмотрел на него и заметил, что лицо воина стало белым как полотно и покрылось капельками пота.