Битва близнецов
Шрифт:
— Откуда ты знаешь? Как ты можешь быть уверен в этом?
— Я знаю, потому что мне известно кое-что, о чем тебе неведомо. Я знаю, кто еще погиб вместе с Фистандантилусом в тот день.
— Кто? — машинально спросила Крисания, чувствуя, как ее плеч, словно сорвавшийся с дерева лист, коснулся первый холодок страха.
— Твой старый приятель, Крисания. — Рейстлин вновь улыбнулся. — Денубис, бывший жрец Паладайна.
— Денубис! — беззвучно повторила Крисания.
— Да. — Рейстлин кивнул и, не отдавая себе отчета в своих действиях, осторожно провел пальцами по подбородку Крисании, коснулся
— Но ты не уговаривал меня, — решительно перебила мага Крисания. — Я сама решила пойти с тобой. Это было мое собственное решение.
— Разумеется, — сказал Рейстлин кротко и убрал руку.
Все это время он с жадностью ласкал гладкую кожу Крисании и теперь вдруг почувствовал, как все его существо встрепенулось, а кровь быстрее побежала по жилам. Взгляд мага почти против его воли скользнул по мягким губам и белой нежной шее молодой жрицы, но перед глазами, непрошеная, все время вставала другая картина — Крисания в объятиях Карамона.
Рейстлин вспомнил приступ неистовой ревности, овладевшей им в эти минуты, и попытался взять себя в руки.
«Этого не должно быть! — упрекнул он себя. — Из-за ерунды все мои планы могут пойти прахом…»
Он попытался встать, но Крисания снова поймала его руку и прижалась к ладони щекой.
— Нет, — шепнула она, глядя на мага снизу вверх своими ясными серыми глазами, которые светились в ярком солнечном свете, пронизывающем поредевшие кроны деревьев, как два драгоценных камня. Рейстлин вдруг почувствовал, что не в силах отвести взгляд. — Мы изменим время, ты и я! Ты сильнее Фистандантилуса. И я сильнее в своей вере, чем Денубис. Я слышала, что потребовал Король-Жрец у богов, я знаю, в чем его ошибка! Паладайн ответит на мои молитвы, как прежде. Вместе мы сумеем изменить свои судьбы и судьбы мира. Ты и я…
Страсть, которая звучала в голосе Крисании, заставила ее прохладные щеки вспыхнуть и порозоветь, а светлые серые глаза приобрели темно-голубой оттенок.
Рейстлин чувствовал своей ладонью частое биение ее живого пульса. Он наслаждался прикосновением к ее нежной, мягкой, горячей коже и… сам оказался на коленях радом с девушкой. Крисания полулежала в его объятиях. Его рот искал ее губы, касался глаз, шеи, ключиц, а пальцы запутались в блестящих черных волосах. Аромат ее тела заполнил его ноздри, а сладкая боль желания затопила Рейстлина целиком.
Крисания легко уступила сжигавшему ее огню, как она уступила его магии, и теперь с жадностью целовала Рейстлина. Маг осторожно опустился на мягчайший ковер из опавшей листвы и потянул Крисанию за собой. Солнечный свет, лившийся с высокого голубого неба, ослепил его. Черный плащ нагрелся так сильно, что Рейстлин почти задыхался от жара, столь же непереносимого, как и острая боль во всем теле, какой он никогда не испытывал.
Кожа Крисании казалась ему прохладной, а губы были сладкими, словно глоток воды для умирающего от жажды. Рейстлин закрыл глаза, и тут перед его мысленным взором возникло призрачное лицо богини — темноглазое,
— Нет! — вскричал Рейстлин. — Нет!! — взвизгнул он так, словно его душили, и с силой оттолкнул Крисанию. Дрожа, как в лихорадке, и с трудом преодолевая сильнейшее головокружение, маг вскочил на ноги.
От яркого солнца глаза жгло как огнем. Ему было так жарко в своем магическом облачении, что он почти задыхался и жадно хватал ртом воздух.
Накинув на голову капюшон, Рейстлин изо всех сил сосредоточился, пытаясь совладать со своими чувствами и взять себя в руки.
— Рейстлин! — воскликнула Крисания и схватила его за руку. Ее голос казался магу теплым и нежным, но прикосновение только усилило боль, хотя Крисания желала лишь облегчить его страдания. Решимость Рейстлина поколебалась, а боль разрывала тело…
В ярости маг вырвал руку. Лицо его стало свинцово-серым, когда он подался вперед и вцепился в тонкую ткань. Одним рывком он сорвал платье с плеч молодой женщины, а второй рукой толкнул полуобнаженное тело на кучу листьев.
— Ты этого хочешь? — прошипел он в ярости. — Тогда подожди здесь Сейчас явится мой братец… — Он задохнулся и замолчал, с трудом переводя дыхание.
Крисания, лежа на спине в куче сырых желтых листьев, увидела свою наготу, отражающуюся в его зеркальных глазах, и прикрыла грудь разорванным платьем. Она не произнесла ни слова и только молча смотрела на мага.
— Так значит, ты решила, что мы пришли сюда за этим? — безжалостно продолжал Рейстлин. — Я думал, твои цели гораздо выше плотской грязи, Посвященная. Ты похваляешься Паладайном, гордишься своей жреческой властью; почему ты не подумала, что это может быть ответом на твои молитвы? И ты чуть было не преуспела, Посвященная. Я чуть было не пал жертвой твоих чар.
Этот удар достиг своей цели. Крисания вздрогнула, как от ожога, и маг увидел, как ее взгляд сам собой ушел в сторону. Закрыв лицо руками, Крисания разрыдалась; черные волосы разметались по голым плечам, которые выглядели такими белыми, мягкими, гладкими…
Рейстлин резко отвернулся и зашагал прочь. Он шел быстро и чувствовал, как с каждым шагом к нему возвращается спокойствие. Боль желания улеглась, пожар страсти утих, и Рейстлин снова обрел способность рассуждать трезво и ясно.
Внезапно среди деревьев он заметил движение и блеск доспехов. Карамон!
Легкая улыбка Рейстлина превратилась в издевательскую усмешку. Как он и предсказывал, его братец не выдержал и отправился на поиски. Что ж, какое ему дело, если этим двоим друг друга так не хватает?
Добравшись до своей палатки, Рейстлин вошел в ее мягкий прохладный полумрак. Самодовольная улыбка все еще играла на его губах, но вскоре она растаяла, стоило только Рейстлину припомнить, как близок он был к тому, чтобы испортить все своими собственными руками и потерпеть поражение. Воспоминание о собственной слабости и — что греха таить — о горячих податливых губах не давало ему покоя. Дрожа, маг упал в продавленное походное кресло и уронил голову на руки.
Однако победная улыбка вернулась на его лицо через полтора часа, когда Карамон ворвался в его палатку словно ураган. Лицо гиганта было багровым, глаза метали молнии, а рука сжимала рукоять меча.