Битва богов
Шрифт:
Сразу сделавшись усталым и подавленным, синеглазый без слова и жеста вышел прочь. За ним сомкнулись морозно-слюдяные двери. Строгие, смотревшие сквозь нас богини помогли встать мне и Питеру. Лишь одним коротким взглядом обменялись мы, прежде чем Вестники с жезлами развели нас по разным коридорам…
Оказавшись у себя и плюхнувшись на диван, — голова шла кругом от пережитого, — я скоро услышал уже ставший привычным щебет вызова. Нехотя подойдя к аппарату, провел над ним ладонью.
— Бруно, наконец-то! Где ты был, зачем тебя вызывали?
Голос Илы… Я молчал, почему-то вспоминая черных «медсестер» и то,
— Бруно, почему ты не отвечаешь? Что с тобой?!
Я молчал.
Отступление пятое
Париж, 1788 год
Вы слышали о графе Сен-Жермене, о котором рассказывают так много чудесного. Вы знаете, что он выдавал себя за вечного жида, за изобретателя жизненного элексира, и философского камня, и прочая.
Еще темны и пустынны были предрассветные улицы, когда на набережной Больших Августинцев раздались звонкие шаги. Шли двое: высокий мужчина в светлом плаще до пят, вполне дворянской внешности, и пожилой горожанин с седыми волосами до плеч, одетый в темное.
— Я много слышал о вас и раньше, монсеньер, — борясь с одышкой, говорил старик. — Господь привел встретиться сегодня… Это большая честь для меня, господин граф!
— Что же именно вы слышали? — спросил граф, придерживая свой широченный шаг возле семенящего спутника.
— О, разное! Не знаю, что здесь правда, что ложь… Как будто вы прибыли во Францию еще при покойном короле, во время войны с Австрией… и уже тогда выглядели зрелым человеком! Еще говорили, что вы родом из какого-то далекого южного царства, откуда некогда пришли волхвы поклониться Младенцу…
Старик смущенно умолк, — но улыбка графа была столь дружелюбной, что он решился добавить:
— Одного только не пойму: отчего из всех, собравшихся сегодня в ложе, вы избрали для беседы именно меня?
— А вы не догадываетесь, господин Казот?..
Хоть граф и медлил по возможности, — спутник едва поспевал за ним, задыхался… Скоро они вступили на Новый мост, чьи белые арки уже отражались в лениво колыхавшейся воде. Справа от них, на острове Ситэ, из слитной массы домов к сереющему небу вытягивались силуэты башен-близнецов Собора Богоматери, тонкий шпиль церкви Сен-Шапель.
— Честно говоря, монсеньер… откуда бы вам знать обо мне?
— Вы ошибаетесь, сударь, считая свое имя малоизвестным. Некогда ваша Бьондетта [36] просто покорила меня, хотя ее и выплюнул прегадкий верблюд!..
36
Бьондетта — героиня повести французского писателя Жака Казота (1719–1792) «Влюбленный дьявол», прелестная соблазнительная дьяволица.
— Спасибо, ваша милость, — я, право, не ожидал!.. — Казот поклонился, приподнимая круглую шляпу.
Увидев, что старик еле волочит ноги, граф остановился посреди моста. При свете наливавшейся зари Казот жадно рассматривал собеседника, его лицо под обшитой позументом треуголкою, — мясистое, с крупным горделивым носом и сросшимися бровями над парою мрачно-озорных
— Благодарю, монсеньер, — я уже отдохнул…
Они тронулись в путь, к уже близкой набережной, однако, не пройдя и десяти туазов [37] , граф опять остановился и, словно бы невзначай, полою плаща заслонил своего тщедушного спутника.
37
Туаз — старинная французская мера длины, около 2 м.
— Подождем немного, Казот, иначе нам может не повезти…
Писатель подслеповато вглядывался в еще одетые густою дымкой фасады зданий, в сонную громаду Лувра, — и вот, на мгновение показалось ему, что туман этот сразу за мостом пронизан странными блестками и мелькают в нем сгорбленные тени… Нет. Померещилось усталым глазам. Но откуда тогда эта едкая тревога на душе, желание сломя голову броситься обратно через Сену?..
Странная бледно-голубая вспышка распорола и точно испарила туман; яснее стали видны крутые скаты черепичных крыш, и граф любезным жестом предложил следовать дальше.
— У вас хорошие помощники, — заметил Казот. — Но и слуги сатаны не дремлют…
Из-за поднятого воротника граф с новым любопытством покосился на спутника.
— Откуда вы знаете, что дело идет о поединке двух столь могущественных сил? И что я участвую в нем, причем не на стороне… хм… князя мира сего?..
Мягко улыбаясь, Казот покачал головою. Он вполне походил бы на скопидома-буржуа, отдавшего жизнь пересчету своих экю, — сутулый, узкоплечий, в добротном темном сюртуке, в крепких сапогах с отворотами, — если б не эта особенная улыбка, бросавшая ангельский свет на унылое, некрасивое лицо.
— Думаю, что не ошибаюсь, монсеньер.
Они вступили на парапет; впереди снова был туман, он вливался в Монетную улицу, тек меж высоких беленых фасадов с узкими окнами. Утро обещалось хмурое, и даже начищенный медный крендель перед булочной не блестел, а скучно лоснился.
— На сегодняшнем… то есть, уже вчерашнем собрании я с интересом слушал господина Сен-Мартена [38] , — будто невзначай сказал граф. — Что же, Казот, вы во всем согласны с мастером вашей ложи?
38
Сен-Мартен Луи Клод (1743–1803) — французский философ-мистик, один из руководителей масонства.
— Увы! — Старик огорченно развел руками. — Господин Сен-Мартен говорит, что воля Божья может быть выражена и в насилии, если оно поведет к установлению справедливости. А я с этим не могу согласиться! По-моему, из крови родится только кровь, и от смерти не возникнет новая жизнь…
— Это я и ожидал от вас услышать, друг мои; вы меня не разочаровали!
Писатель с удивлением поднял взгляд на невозмутимо шагавшего спутника. Прогулка по ночному городу, невзначай предложенная графом Казоту после их встречи (случайной ли?) на собрании «вольных каменщиков» оборачивалась неожиданной стороной…