Битва двух царевичей
Шрифт:
– Похоже на то, - ответил ему поросёнок. – Хрю! Вот это да!
– Да-с… - удивлённо произнёс воронёнок. – Вот повезло же Лексу Восьмому! Такие хоромы себе построил!
– Да у твоего бати же не хуже вилла есть. Я ж сам у тебя в гостях был, - сказал ему волчонок.
– Это да, кар. Но мой батя ж на свои денежки свою виллу построил, а Лекс Восьмой – на бюджетные.
Я не знал, как к этому относиться. Всё-таки, очень многие стереотипы о воронах как о расе торговцев, всяческих ростовщиков и любителей делать деньги только что для меня подтвердились.
–
Дети начали по школьной привычке тянуть лапы. Но я дал им понять, что это совсем не обязательно.
– Здесь есть трон! – хрюкнул поросёнок.
– Да, трон, - согласился я. – Но трон здесь ведь не просто стоит. Какой он?
– Это… Эта… Надстройка… - протянул барашек Омми, указывая рукой на позолоченную крышу на колоннах над царским троном. На склоне крыши был нарисован лик самого Симбы, нашего верховного бога.
– А, надстройка. Эта надстройка называется сень. Она нужна для символа величия правителя. Но, сказать по правде, необязательна. У нас во Дворце Гривы в тронном зале никакой сени нет.
– А ещё тут манекены стоят! – пискнули двое львят, что были одеты в школьную униформу.
– Да, какие-то львы с топорами.
– Эти львы называются рынды, ребята. Рынды – личные телохранители царя. Это сыновья самых знатных и древних аристократических родов. И, между прочим, самые ближайшие телохранители моего отца, царя, до сих пор так называются. Только вооружаются они теперь, конечно, суперсовременными автоматами, бластерами и закованы в самые крутые силовые скафандры.
– Круто!!! – дружно заверещали те самые двое львят.
– Ладно, друзья, пойдёмте дальше.
После тронного зала моя группа осмотрела прочие палаты терема. Спальня с шикарной кроватью с несколькими подушками под балдахином! На такой спать – одно удовольствие. Особенно, после обеда. И ещё я показал школьникам обсерваторию царя Лекса Восьмого, пристроенную к терему. Старинный телескоп просто до глубины души впечатлил детей! Дальше я, как и обещал, купил малышам по шаурме. Ну, и себя не обидел. И потом мы все дружной группой двинулись на ту самую обзорную площадку на Площади Аваторов.
Под своими голыми мягкими подушечками ступней я ощущал приятную тёплую плитку. Моё обоняние ласкали ароматы и запахи растущих здесь цветов и прочих растений. Передо мной открывалась невероятная панорама реки Исеть, зелёного парка, монастыря и небоскрёбов Леограда. А в лапе я сжимал свою шаурму. Вкуснейшую шаурму! Мясо, хрустящие огурчики, помидорчики, мясо, соусы. М-м-м… Вкусно!
– Ваше высочество, а вы играете в «Форт рыцарей»? – ко мне подбежал поросёнок. В руке он держал вегетарианскую шаурму.
– В «Форт рыцарей»? – переспросил я. – Слышал о такой игре. Но, боюсь, нет,
– Хрю-хрю, но это же игры для трубачей!
– Так я и есть трубач.
Тут стоит сказать, что трубачами в нашем мире назывались не только музыканты, играющие на трубе. Это был такой термин, которым у нас обозначали целое поколение, родившееся с девятьсот пятидесятого по девятьсот шестидесятый годы. Я родился в девятьсот пятидесятом году, то есть, мои одногодки - самые старшие из трубачей. Поколение наше так назвали в честь одного онлайн-сервиса облачных конференций под названием «Труба», который был очень популярен у моих сверстников. Несколько лет назад, когда мы были младше, слово «трубач» было пренебрежительным, дескать, малолетки, которые ничего не хотят и ничего не понимают. Но в этом году мне исполнится уже двадцать один год, многие мои ровесники из простых семей уже вовсю вкалывают на работах или учатся в вузах. И теперь старшее поколение вот так вот пренебрежительно относится к новому поколению – поколению аз. Поколению, к которому принадлежат мои маленькие экскурсанты.
Закончив объедаться шаурмой, мы двинулись назад, к нашему автобусу. Нас ещё ждал Лазуритовый дворец. Ох, я, конечно, не искусствовед, и мой рассказ об экспонатах Лазуритового дворца будет очень поверхностным, но, надеюсь, он всё равно понравится школьникам!
– Итак, друзья, сейчас мы едем в Лазуритовый дворец! – громко говорил я в микрофон, сидя на сиденье в голове автобуса. – Ребята, кто что знает о нём, может, слышал?
– Это бывший дворец династии Фариторов! – сказал барашек Омми.
– Правильно. А что ещё?
– Это очень, очень, очень большой музей!
– Правильно.
– Во время войны с гиенами там закрепились защитники Леограда. Они сбрасывали на него бомбы с заводных автожиров и вертолётов, но они держались до последнего!
– Да, и это тоже было. Когда гиены брали Леоград, наши храбрые солдаты сражались до последнего. В том числе и в Лазуритовом дворце.
– Ну, ладно, - подытожил я. Наш автобус важно въехал в Фариторский район Леограда. – Ребята, обратите внимание. Мы движемся по Ставу! Став – так называется плотина на реке Ет, одном из притоков Исети. Раньше, уже при поздних Фариторах, в этом районе был основан огромный металлургический завод, механизмы которого приводились в движение силой реки Ет. Для контроля которой и был построен Став.
– Ого! – школьники начали пожирать взглядом виды из окон автобуса.
Наш автобус и в самом деле двигался по дороге, проложенной по весьма крупной плотине на полноводной реке. Никакого завода тут, правда, уже давным-давно не было. Зато была очень красивая набережная реки Ет из гранита и мрамора, по которой очень любили гулять жители Фариторского и соседних районов. Речная вода ярко переливалась и журчала. Колыхались зелёные ветви деревьев и кустов. Мы не чувствовали этого в автобусе, но, похоже, дул свежий ветерок. А по граниту набережной беспечно прогуливались горожане всех размеров и видов.