Битва королей. Книга II
Шрифт:
Хел Моллен и другие люди Кейтилин ждали с лошадьми. Сиру Венделу Мандерли не терпелось узнать, что стряслось.
– Миледи, весь лагерь точно обезумел, – закричал он, увидев Кейтилин. – Правда ли, что лорд Ренли… – И он осекся, уставившись на залитую кровью Бриенну.
– Он мертв, но мы в этом неповинны.
– Но битва… – начал Хел Моллен.
– Битвы не будет. – Кейтилин села на коня, и весь эскорт последовал ее примеру. Сир Вендел поместился слева от нее, сир Первин Фрей – справа. – Бриенна, коней у нас вдвое больше, чем всадников. Выбери себе какого хочешь и едем с нами.
– У меня
– Оставь их. Надо ускакать как можно дальше, пока нас не хватились. Мы обе были с королем в миг его гибели, и нам этого не забудут. – Бриенна молча отправилась выполнять приказ Кейтилин. – Поехали, – скомандовала та, когда все расселись по седлам. – Рубите всех, кто попытается задержать нас.
Длинные пальцы рассвета потянулись через поля, возвращая миру краски. Там, где серые люди сидели на серых конях с теневыми копьями, заблистали холодным блеском десять тысяч наконечников, и знамена налились красным, розовым и оранжевым, стали синими и бурыми, засверкали золотом и желтизной. Здесь была представлена вся мощь Штормового Предела и Хайгардена – мощь, еще час назад принадлежавшая Ренли. Теперь они принадлежат Станнису, поняла Кейтилин, хотя еще об этом не знают. Куда же еще им податься, как не к последнему Баратеону? Станнис победил их всех одним коварным ударом.
«Я законный король, – заявил он ей, сцепив свои железные челюсти, – а сын ваш изменник не в меньшей степени, чем мой брат. Его час еще настанет».
Кейтилин проняло холодом.
Джон
Холм вздымался над лесом, одинокий и видный за много миль. Разведчики сказали, что одичалые называют его Кулаком Первых Людей. Он и правда походил на кулак, пробивший землю и лес, – голый, с каменными костяшками.
Джон въехал на его вершину вместе с лордом Мормонтом и офицерами, оставив Призрака внизу. Волк во время подъема убегал трижды и трижды неохотно возвращался на свист Джона. На третий раз лорд-командующий потерял терпение и рявкнул:
– Отпусти его, парень. Я хочу добраться до вершины еще засветло. После отыщешь своего волка.
Подъем был крут и каменист, вершину венчала кое-как сложенная стена по грудь вышиной. Им пришлось проехать немного на запад, прежде чем нашелся проем, достаточно широкий для лошадей.
– Хорошее место, Торен, – заметил Старый Медведь. – Едва ли мы могли надеяться на лучшее. Разобьем лагерь здесь и подождем Полурукого. – Мормонт спешился, стряхнув с плеча ворона, и тот, громко жалуясь, поднялся в воздух.
С холма открывался широкий вид, но внимание Джона прежде всего привлекла стена, обветренные серые камни с пятнами белого лишайника и зеленого мха. По преданию, Кулак был крепостью Первых Людей в Рассветные Века.
– Древнее место. Крепкое, – сказал Торен Смолвуд.
– Древнее, – подтвердил ворон Мормонта, хлопая крыльями у них над головами. – Древнее, древнее.
– Тихо ты, – проворчал Мормонт. Старый Медведь был слишком горд, чтобы сознаться в своей слабости, но Джона обмануть не мог. Усилия, которые он прилагал, чтобы держаться наравне с молодыми, тяжело сказывались на нем.
– Эту высоту будет легко оборонять в случае нужды, – заметил Торен, направив своего коня шагом вдоль стены. Его подбитый соболем
– Да, она нам в самый раз подходит. – Старый Медведь подставил руку под ветер, и ворон сел на нее, царапая когтями по черной кольчуге.
– А как же вода, милорд? – спросил Джон.
– У подножия холма течет ручей.
– Далеко же придется спускаться, чтобы попить, – и для этого надо будет выйти за стену.
– Тебе лень лишний раз влезть, парень? – спросил Торен.
– Другого такого удачного места нам не найти, – сказал лорд Мормонт. – Воды мы натаскаем и позаботимся, чтобы она всегда была в запасе. – Джон промолчал. Приказ был отдан, и Ночной Дозор разбил лагерь внутри каменного кольца, сложенного Первыми Людьми. Черные палатки выросли на холме, как грибы после дождя, и голую землю устелили одеяла. Стюарды привязывали лошадей, поили их и давали корм. Лесовики взяли топоры и при слабом предвечернем свете пошли запасать дрова на ночь. Строители корчевали кусты, копали отхожие канавы и распаковывали связки устойчивых против огня кольев.
– Чтоб до темноты все дыры в стене были загорожены, – приказал Старый Медведь.
Джон, поставив палатку лорду-командующему и позаботившись о лошадях, спустился с холма поискать Призрака. Волк сразу же появился, очень тихий. Только что Джон шел по лесу, крича и свистя, ступая один по шишкам и опавшим листьям, и вдруг рядом с ним возник большой лютоволк, белый, как утренний туман.
Но как только они дошли до стены, Призрак снова отступил. Он настороженно понюхал проем и повернулся назад, словно ему не понравился запах. Джон сгреб волка за шкирку и попытался втащить за кольцо, но не тут-то было: волк весил столько же, сколько он, и был гораздо сильнее.
– Призрак, что с тобой? – Это было совсем на него не похоже, но делать нечего – пришлось Джону в конце концов сдаться. – Ну, как хочешь. Ступай охотиться. – Красные глаза волка следили за ним, когда он прошел за обомшелые камни.
Позиция как будто бы сулила полную безопасность. С холма было видно далеко кругом, склоны на севере и западе представляли собой крутые обрывы, а восточный был немногим более доступен. Но по мере того как сгущались сумерки и темнота заполняла прогалы между деревьями, беспокойство Джона усиливалось. Это ведь зачарованный лес, сказал он себе. Быть может, здесь водятся привидения, духи Первых Людей. Как-никак это их место.
Перестань ребячиться, велел он себе, влез на стену и стал смотреть на закат. Река Молочная, текущая на юг, сверкала, как кованое золото. Вверх по течению местность делалась более гористой – густой лес на севере и западе уступал место голым каменным холмам. На горизонте цепь за цепью вставали горы с вечно одетыми снегом вершинами, уходя в серо-голубую даль. Даже издали они казались бескрайними, холодными и негостеприимными.
Ближе к Кулаку царили деревья. На юге и востоке лес тянулся, сколько видел глаз, переливаясь тысячью оттенков зелени. Красные пятна виднелись там, где чардрево росло среди сосен и страж-деревьев, желтые – там, где меняли цвет широколисты. Когда дул ветер, ветви, старше годами, чем Джон, поднимали стон и скрип, мириады листьев приходили в движение, и лес превращался в глубокое зеленое море, колеблемое штормом, вечное и непознаваемое.