Битва на кончике иглы
Шрифт:
— Сиди тихо, если полиция остановит, не рыпайся, — быстро заговорил Хирург. — Будешь себя вести хорошо, останешься жить и продолжишь заниматься тем, чем занимаешься, только уже под нашим чутким руководством.
— Не могу я! — почти крикнул Ходжа.
На лбу выступили крупные капли пота, а нижняя губа затряслась. — Убьют меня…
— Не бойся, мы не дадим, — заверил его Хирург и посмотрел в окно.
— Куда везете? — срывающимся голосом спросил таджик.
— Ты Веню хорошо знаешь? — уставился на него Хирург.
— Как себя, — закивал головой Ходжа. — Давно работаем. Ни разу не подвел.
— Сейчас мы тебя к нему привезем, — пообещал Хирург.
— Зачем? — удивился Ходжа.
— Он тебе доходчивее, чем мы, объяснит все плюсы от нашего сотрудничества.
— Какой такой сотрудник? — путая слова, взвыл таджик, увидев, что они едут за город. — Убивать меня собрался? У меня крыша есть. Звони ей…
— Позвоним, — заверил его Хирург. — Только сначала Веня все тебе объяснит.
— Веня? Зачем мне объяснять? Что объяснять? Куда вы меня везете? — зачастил Ходжа, как неожиданно охнул и замолчал от удара стволом пистолета по ребрам.
— Еще вякнешь, убью, — заверил его Хирург.
До места расправы над Веней доехали быстро. Остановив машину на проселке, Цыпа вышел и отправился на разведку. Мало ли, вдруг за время их отсутствия труп кто-то обнаружил и сейчас там уже орудует полиция.
Вскоре Цыпа позвонил и сообщил, что все нормально.
Хирург выволок таджика из машины за воротник. Наркоторговец не упирался, но и не предпринимал никаких действий. Его словно парализовало. Едва оказавшись на улице, он рухнул на землю и забился в истерике.
Хирург посмотрел на Талого, потом на Желтка:
— Чего уставились, хватайте его!
— Вставай! — Талый ударил Ходжу в живот ногой.
— Не убивай. Все скажу, все делать буду…
Талый подхватил его под руку и вынудил встать. Желток взял таджика с другой стороны. Вдвоем они повели беднягу в лес.
— Нет! — едва оказавшись среди деревьев, Ходжа вновь рухнул на землю, увлекая за собой Желтка.
— Короче, — Талый присел перед ним на корточки, схватил за нижнюю челюсть и вынудил смотреть на себя: — Если не пойдешь сам, отрежу прямо здесь твою башку!
Ходжа встал на четвереньки, попытался выпрямиться, но не смог. Хирург ударил ему под зад, и несчастный пополз. Через несколько метров, уткнувшись в поваленное дерево, он ухватился за ствол и поднялся. Пошатываясь из стороны в сторону и тихо скуля, Ходжа двинул вслед за Талым. Он спотыкался и падал, снова вставал, шел, не обращая внимания на ветки и полчища облепивших лицо и шею комаров.
— Он случайно умом не тронулся? — спросил встретивший процессию на поляне Цыпа.
— Все нормально.
Муравьи, которые с остервенением терзали труп Вени, стаи мух и ос произвели на таджика впечатление. Мало того, что он рухнул как подкошенный, так еще и обделался.
— Я все скажу! — закричал он, стараясь не глядеть в сторону березы. — Что хочешь, спрашивай!
Хирург взял Цыпу за локоть и увлек в сторону:
— Съезди в деревню, купи воду и спортивный костюм.
— Зачем? — выпучился Веня.
— Ты его прямо так обратно повезешь?! — вспылил Хирург. — Прихвати мыло. Воды побольше…
Дальше таджика уговаривать не пришлось. Прямо у муравейника он дал весь расклад по своему бизнесу. Со слов Ходжи, его деятельность прикрывал капитан из районного ОВД по фамилии Пашко. Какую должность занимал полицейский, таджик не знал. Встречались они крайне редко. Деньги ему Мирзоев передавал через абонентский почтовый ящик. Пашко появлялся лишь для того, чтобы внести коррективы в работу или организовать переезд в другую квартиру. Пару раз таджик по его приказу все бросал и уезжал на родину, где жил по нескольку месяцев. Возвращался уже по другим документам и в другое жилье, но всегда в один и тот же район. Именно этот факт натолкнул Хирурга на мысль, что крыша работает в ОВД этого же округа. Однако он сомневался, что капитану по силам курировать такой серьезный трафик. Скорее всего, Пашко лишь пешка в чьих-то руках. С другой стороны, известие о полицейской крыше успокоило Хирурга. Здесь меньше будет проблем с ее ликвидацией. Как правило, таким видом деятельности занимаются максимум два, от силы три человека, и они очень боятся разоблачения. Те, кто будут расследовать их убийство, обязательно узнают о мотиве. Как правило, в таких случаях, чтобы сберечь честь мундира и остаться в своих креслах, полицейские чиновники стараются замять дело.
Глава 11
— Подъезд чистый, видеофон, — поднимаясь по лестнице, перечислял Гуревич. — Лифт, судя по всему, новый.
— Вы инженер? — спросил Матвей. Вопрос задал, чтобы не выглядеть безучастным. На самом деле он знал, что Гуревич, как это принято говорить, «гуманитарий».
— Нет, но по звуку срабатывания концевых выключателей могу определить модель подъемников, — похвастал Гуревич.
— Даже так? — Матвей выглянул в окно лестничной клетки, с ходу увидев «Ауди», которая сопровождала их от метро. Она стояла на свободной в такое время стоянке.
Оказавшись в квартире, Гуревич с задумчивым видом прошел по комнатам, заглянул в ванную и посмотрел на Матвея:
— Хотелось бы взглянуть на документы.
Матвей взял со стола заранее приготовленную папку.
С минуту Гуревич просматривал договоры, ордер, потом поднял на него взгляд:
— Паспорт, пожалуйста.
Матвей протянул ему документ.
— Ну, что я вам скажу, — Гуревич с шумом перевел дыхание и уселся на диван: — Квартира у вас хорошая. Поэтому могу дать сумму в два раза больше.
— Отлично! — кивнул Матвей, а про себя подумал: «Сволочь».
Он ожидал нечто подобное. Сейчас Гуревич постарается повесить на него ярмо в виде четырех миллионов. По условиям, которые выдвигал ростовщик, эту сумму Матвей должен вернуть через два года. С учетом девятнадцати процентов годовых, которые он должен будет выплачивать ежемесячно… Кабала… Итого, вложив в него деньги, Гуревич увеличит свой капитал до пяти с половиной миллионов рублей. Простая уловка. Ни один банк не дает такую сумму под такие условия. По всем правилам Матвей должен клюнуть. Да и любого работающего москвича ежемесячный платеж не напугает. Но вот что делать, когда подойдет время возврата всей суммы, а ее не окажется? Квартира Матвея стоит не меньше двадцати. С учетом того, что он выплатит, деляга увеличит свой капитал более чем в пять раз. Больше можно сделать только на наркотиках.