Битва рассказов 2013
Шрифт:
Когда я пытался заговорить с горожанами, они либо отводили в стороны глаза, игнорируя меня, либо вовсе уходили прочь, не дожидаясь, пока я закончу фразу.
Сориентировавшись по указателям, я направился в сторону штаба. Мне, судя по картам, надо было пройти несколько кварталов.
Гумилёв сидел на крыльце, уже без бинтов, в обгорелом и наспех залатанном кителе. Он ел тушёнку из железной банки, и задумчиво смотрел на псину у забора, усердно вылизывающую своё подхвостье.
— Прежний владелец запретил использовать мясо в рационе. — сказал Гумилёв, когда я подошёл ближе. — Но сейчас я не мэр и формально на меня запрет не распространяется.
— Почему он не забрал этот город себе?
— Простите, что? — спросил Гумилёв.
— Почему Гарпанг не остался здесь? Не оставил здесь своих людей?
— Он не может. — Гумилёв, казалось, был удивлён таким вопросом.
— Почему?
— Потому что вы владелец города, — терпеливо пояснил Гумилёв, облизывая ложку. — Гарпанг не может забрать у вас этот город. Он может только грабить его. И давать своим парням немного развлекаться.
Он вроде бы прекратил есть, и даже прикрыл было крышку с остатками, но передумал и снова продолжил трапезу. Выглядел он при этом спокойным и невозмутимым.
— Он чуть не убил меня, — сказал я.
— Он не сможет. Вас нельзя убить.
— Что за бред! — воскликнул я. — Они столько людей убили! Вот здесь, и там.
Я показал рукой туда, где на моих глазах бандиты Гарпанга расстреляли двух мужчин, попытавшихся оказать сопротивление.
— Ополченцы, — отмахнулся Гумилёв. — Рабочие. Они смертны, да. А мы нет.
Я не мог понять, шутит он или нет. Он говорил так спокойно, словно рассказывал о прописных истинах.
Собака встала и лёгкой трусцой двинулась вдоль забора. Остановилась на углу, сделала метку, побрела дальше, виляя хвостом.
— Мы бессмертны? Что, и я, и ты? — удивлённо спросил я.
— Ну конечно, — ответил Гумилёв. — Вы же владелец города. А я ваш командир.
— Что будет, если я сейчас возьму пистолет и выстрелю тебе в голову? — спросил я.
Гумилёв прекратил есть, посмотрел на меня удивлённо-растерянно, и спросил:
— А зачем? Не надо в меня стрелять.
— Гипотетически, — пояснил я. — Что будет, если я гипотетически выстрелю тебе в голову?
— Разрушенные ткани регенерируются. Скорость регенерации зависит от уровня медицины и госпиталя. Но вообще всё это больно и неприятно, — заметил Гумилёв.
— И всё? — воскликнул я. — Больно и неприятно? А если ранение смертельно?
— У нас не может быть смертельных ранений, — ответил Гумилёв. — Мы же не умираем. Мы бессмертны, Анатолий Толян.
Глава восьмая
Сопротивление
Что делать, если умереть стоя не получится, а жить на коленях не хочется? У Анатолия Толяна новые гости, на этот раз приятнее мародёров. Соседка по провинции советует ему не сдаваться, а сопротивляться, даже под страхом вечной боли. Гумилёв напротив, рекомендует Анатолию не спешить, накопить опыт, силы и ресурсы.
Тушёное мясо и тушёные бобы готовились и упаковывались в виде консервов на городской ферме. К северо-востоку от города, на самой его окраине.
Консервы были отвратительны на вкус, особенно мясные. Но после двойной дозы обезболивающего я съел обе банки.
Пока я ел, Гумилёв рассказывал мне о том, как устроен город, как работают его здания. Судя по его рассказу, город походил на живое существо, умеющее разговаривать механическим голосом, и выполняющий все приказы своего владельца.
Впрочем, меня больше заботил не город, и не его здания. Когда я услышал про регенерацию любых ран, про фактически бессмертие…
Проверить, смертен ли я или нет, можно только одним способом. Но я не хотел к нему прибегать, основываясь лишь на словах человека, знакомого мне меньше суток. Всё-таки, если выяснится, что он обманул, я уже не смогу ни отомстить, ни изменить.
Конечно, можно было проверить на Гумилёве. Выстрелить в него и посмотреть, правду ли он говорил или нет. В штабе я видел шкаф с оружием, можно сходить, взять винтовку, и влепить Гумилёву в спину пару зарядов. Исключительно чтобы посмотреть, как работает эта регенерация.
Но я не хотел стрелять в живого человека, тем более единственного здесь более менее вменяемого союзника. Кроме того, даже если он говорил правду в отношении себя, что, если со мной это не сработает? Ведь я не местный, может быть, у местных геном какой-то особенный, но у меня ведь может быть всё по-другому.
Мне оставалось только надеяться на то, что это правда, потому что проверять сам себя я не собирался.
Мы ещё долго сидели на крыльце штаба. Теперь уже я вёл рассказ, вспоминая эпизоды из своей жизни. Гумилёв слушал молча, лишь изредка вставляя фразы вроде «невероятно», «никогда раньше о таком не слышал», «даже не верится».
Не знаю, во время рассказа мне почему-то показалось… что Гумилёв проявил к нему интерес, но в то же самое время старался этого не показывать. Странно он как-то себя вёл.
Я описывал Егора Егоровича, его странный перстень с зеленоватым черепом. Рассказывал, как этот перстень оказался перед моим лицом, после чего я очутился тут, в странном месте. Как вдруг мой рассказ прервал механический голос, сказавший:
— Запрос дипломатического визита от Титивилус, город Гарпа-фарм-13.
Я вздрогнул, ожидая очередной напасти, и спросил:
— Что это?
— Соседи по провинции, — ответил Гумилёв. — Такие же фермеры, как и вы… кхм… простите, не хотел обидеть. Такие же владельцы городов.
— И что им нужно?
— Как и все соседи, хотят познакомиться. А заодно выяснить, что у вас на уме. Если не хотите сейчас с ними общаться, не отвечайте на запрос. Проигнорируйте, а ответите как-нибудь потом.
И снова мне показалось, что Гумилёв, хоть и старался делать равнодушное лицо, но был заинтересован в том, чтобы я проигнорировал запрос.