Битва во мгле
Шрифт:
Но на войне ничто не может оставаться чистым и безоблачным, даже компьютерная симуляция. Марк вспомнил это, когда его взгляд упал на бесформенное бурое пятно. Здесь умер Бувиль. Они не смогли дотащить его. У израненного Антуана что-то лопнуло в груди, и он захлебнулся собственной кровью. Лейтенант с дрожью вспомнил, как ярко-алый поток хлынул из-под шлема нормандца. Ничего нельзя было поделать. Им оставалось только оплакивать своего товарища.
– И кто только выкопал эту проклятую нору? – чертыхаясь, Серж вывалился из пролома. – Я еле протиснулся. Неужели нельзя было проделать дыру чуть
– Для чего? Чтобы вслед за вами, капитан, туда протиснулись и невидимки?
– Что за вздор! Невидимка – бесформенное газообразное существо. Если она захочет, то пролезет куда угодно, даже в игольное ушко.
– Если бы это было так, то мы бы все уже были мертвы. И харририане тоже.
– Стойте! Погодите! Обсуждать новости без меня – это не по-товарищески!
Под высоким сводом транспортной магистрали появился Строгов в сопровождении Микульского. Ногу Николая пришлось упаковать в фиксирующий бандаж, что сделало его неуклюжим и неповоротливым. Не поручи Марк заботу о друге опытному Микульскому, Строгов наверняка застрял бы где-нибудь на середине каменной трубы.
– Так что ты там говорил о проникающих способностях невидимок? – Строгов, прихрамывая, доковылял до офицеров.
– Говорил, что она ограниченна.
– Как это понимать?
– Очень просто. Невидимку нельзя раскатать в блин, и веревок из нее тоже не навьешь. – Грабовский жестом приказал своим товарищам прижаться к стене.
– Но это же газ! – шмякнувшись о полированный стеклобетон, выдохнул Риньон.
– Это не газ, а газообразная форма жизни. И, как все живые твари, невидимки тоже имеют свои потроха, газообразные, конечно. Пока еще никто не знает, что там у них внутри, но наблюдения показали: шарообразная область диаметром полтора метра присутствует в строении всех невидимок. – Грабовский настороженно всмотрелся в глубину туннеля.
– А что будет, если это яйцо расквасить? – Риньон оторвал лейтенанта от наблюдений. – Кто-нибудь уже ставил опыты?
– Я ставил. – Марк припомнил одну из стычек. – Пытаясь засыпать проход в подземелья, я тут завалил один домик. Он рухнул прямо в толпу невидимок.
– Ну? Не томи!
– Все твари, которые попали под завал, рассыпались. Невидимки превратились в туман, который тут же начал всасываться в землю.
– Газ! Опять этот странный тяжелый газ! – прошептал Строгов. – Агава словно пропитана им до самого ядра.
– Точно. И парадокс состоит в том, что он может быть мертвым и безвредным, а может превратиться в живого безжалостного врага. В чем разница? Что делает его таким?
– Ответ можно найти только в одном месте.
– В Лабиринте Жизни? – помрачнел Николай.
– Именно в нем!
– Все на месте, господин лейтенант, – Грандье позволил себе вклиниться в разговор офицеров.
Марк машинально пересчитал людей. Восемь человек плюс Дэя. Да, действительно все на месте.
– Куда дальше? – поинтересовался Николай.
– Туда, – Грабовский указал направление. – Примерно через километр выберемся на поверхность.
Образовав нестройную толпу, отряд двинулся вперед. Не было ни разведчиков, ни прикрытия, ни арьергарда.
– Какое-то у нас дикое построение, – заметил Серж. – Это что, ноу-хау?
– Забудьте о строе, капитан. Вы сейчас полноправный член стаи тутов, – усмехнулся Марк. – Так что можете дать волю древним инстинктам.
– Не думаю, что охотники разбираются в военном деле. Мы можем маршировать хоть задом наперед, им все равно.
– Охотники действительно не разбираются, зато оборотней мы собьем с толку.
– О, новые действующие лица! – простонал Николай. – Кто такие?
– Название, между прочим, придумал Микульский… Тс-с-с! Тихо!
Марк поднял руку и резко остановился. Он что-то услышал. Легкий металлический цокот лишь на мгновение царапнул гробовую тишину, а затем исчез, словно его и не бывало.
– Слышали?
– Вроде слышали, – ответил Грандье, – а сейчас ничего.
– И сканер молчит, – подтвердил Нангисен. – Может, померещилось?
– Что, всем сразу?
Грабовский отпустил на волю свои инстинкты. Когда передовые технологии буксуют, остается надеяться только на чутье. И оно не подвело. Взгляд Марка словно магнитом потянуло вверх. Огромный стальной паук притаился за генератором надземной колеи. Лейтенант не мог стрелять. Многотонная махина генератора полностью закрывала врага.
– Всем замереть! Цель прямо надо мной. Кто может снять?
– Я могу, – ответил Нангисен.
– И я, – подписался Мартинес.
– Не промажьте. Огонь по счету три. Помните: как только он поймет, что обнаружен, сразу кинется вниз. – Грабовский нашел глазами Дэю. – Готовы?
– Да.
– Раз, два, три!
Не глядя вверх, Марк бросился на лурийку. Под грохот выстрелов они покатились по полу. Грабовский крепко сжимал Дэю, совершая один кульбит за другим. Он остановился лишь тогда, когда уткнулся в чьи-то ноги и почувствовал, как на него градом сыплются стреляные гильзы. Лейтенант закрыл собой женщину и выхватил пистолет.
– Прекратить огонь! Кончено уже! – команда Строгова остановила расстрел членистоногой груды металла.
Механический тарантул распластался на транспортном полотне, вывалив наружу внутренности. Скорее всего, он падал уже мертвым. Машина приземлилась вверх ногами, даже не успев свернуть наружные чувствительные видеосенсоры.
– Это и есть ваш знаменитый оборотень? – Риньон пихнул ногой искрящиеся останки.
– Нет, это всего лишь робот-ремонтник, но ему посчастливилось познакомиться с морунгами… – Марк помог Дэе подняться.
– И много таких счастливчиков в Ульфе?
– Не очень, почти все… – Грабовский засуетился. – Нужно быстрее уходить. Этот сукин сын мог передать наши координаты.
Город встретил людей негостеприимно, даже враждебно. Он пугал и вместе с тем завораживал. Каждый сантиметр здесь насквозь пропитался ужасом и смертью, предупреждением и укором. Это было вселенское кладбище, надгробиями в котором служили громады небоскребов. Улицы Ульфа выглядели грязными заброшенными лабиринтами, по которым клубились облака зловонного тумана. Тротуары, словно полудохлые змеи, пытались вырваться из властных рук каменных великанов. Корчась в страшных судорогах, они лишь на мгновение обретали свободу. Мимолетный взгляд на звезды… и их снова поглощало бетонное чрево.