Битва за Крым 1941–1944 гг. От разгрома до триумфа
Шрифт:
Наступило временное затишье. А через некоторое время доклад: «На шоссе подошел танк и остановился в расстоянии 300–400 метров от дзота. Двух моряков послал на его уничтожение». Легко сказать – послал. Один из краснофлотцев с бутылкой зажигательной жидкости и связкой гранат буквально скатился из дзота по склону в долину и по канаве вдоль шоссе пополз к бронированной машине. Второй, скатившись в лощину с левой стороны дзота, медленно и очень осторожно продвигался к цели.
У дзота начали рваться снаряды – это танк стал бить прямой наводкой. Мог ли устоять пулемет против тяжелой бронированной машины? Все больше и больше разрушений в дзоте, разбит пулемет, погиб командир дзота, оставшиеся тяжело ранены. Дзот замолчал. Фашисты ринулись
Фашисты уже не решались атаковать в лоб, они обошли дзот далеко стороной и сверху, со склона, подобрались к дымящимся его останкам. Все защитники во главе с командиром, старшим краснофлотцем Умрихиным, погибли.
Из защитников дзота № 15 известны имена только двоих – Умрихин и Петр Иванович Гринько, 1921 года рождения. Рабочий, украинец, пять классов образования.
На месте дзота № 15 высится обелиск. История его такова. Дочь Садовникова училась в 44-й школе. Ее отца часто приглашали пионеры, комсомольцы. С ними он не раз выезжал на места боев. И однажды на склоне горы, где стоял дзот № 15, рассказал о подвиге его защитников. На другой день комсомольцы школы пришли к директору: «Там должен стоять памятник – к нашему выпускному вечеру». Им помогли заводские комсомольцы, и поднялся на камнях обелиск! [4]
4
Суходольский В. Вечные дзоты. «Красная Звезда», 1984, 25 ноября.
Дзот № 16. Весь день, то затухая, то вновь ожесточаясь, шел бой у 16-го дзота. Здесь, на плато, на стыке с Мамашайским участком обороны, гитлеровцы первые же свои атаки начали под прикрытием танков.
Командиры двух соседствующих дзотов – 16-го и 17-го – еще заранее договорились и отработали совместные действия по отражению атак противника. Большие потери понесли фашисты на Дуванкойской возвышенности. Командир 16-го дзота старшина 2-й статьи Пузик хорошо подготовил личный состав к бою, организовав дополнительные огневые точки на флангах и впереди дзота. Передовые цепи фашистов быстро залегли после губительного огня краснофлотцев. Завязалась перестрелка. До следующего дня – 18 декабря – немцы не смогли прорвать оборону на стыке двух взаимодействующих рот.
Но вот появились немецкие танки. На каждый идущий на дзоты танк поползли по два бойца с гранатами и бутылками с зажигательной жидкостью. Это истребители танков. Двое вскоре погибли. Осталось двое моряков против двух тяжелых бронированных машин, изрыгающих смерть. Моряки ползли, стараясь не уклониться с пути танков. Вот уже 50 метров, 30, 20. …Надо ждать и бить наверняка. Осталось 15–20 метров, и в танки полетели гранаты и бутылки. Замер один танк, дымным костром вспыхнул другой. Тут же заговорили пулеметы дзотов, вражеская пехота повернула назад.
Новая атака началась через несколько часов. И опять впереди пехоты шли танки. Но теперь местонахождение дзотов обнаружено. Танки остановились, не дойдя до подбитых, еще дымящихся машин, и открыли огонь по амбразурам дзота. Вновь два моряка поползли навстречу танкам, но они погибли, так и не сумев приблизиться. Под прикрытием огня танков ринулась в атаку пехота.
Когда Михаил Николаевич Садовников писал свои воспоминания, Георгий Пузик был жив. Жил и работал в Крыму. С тех пор прошло так много лет, что, конечно, его уже нет в живых.
Дзот № 11. «18 декабря, рано утром, бой начался опять с сильного обстрела наших позиций, – вспоминает И. Ф. Жигачев, командир батальона, – включая КП батальона. Опять появилось много раненых. Вступил в бой 11-й дзот. С наблюдательного пункта было видно, как немцы шли в атаку, как косили их краснофлотцы из пулеметов 11-го дзота, не давая продвигаться вперед.
Поздно вечером комиссар Старев навестил гарнизон 11-го дзота вместе с начальником штаба, рассказал обстановку и поставил задачу на следующий день, решил вопрос о пополнении боезапаса, санитары снабдили бинтами.
Воспоминания И. Ф. Жигачева дополняет рассказ М. Н. Садовникова:
– День начался с артиллерийского обстрела. Однако ни один снаряд вблизи дзота не разорвался: огневая точка была хорошо замаскирована. Когда обстрел затих, бойцы увидели, как из пелены тумана, что тянулся по оврагу, поднимаются цепи вражеских автоматчиков – не менее роты. Они шли не спеша, в полный рост, треща автоматами. «Стрелять только по моей команде, – предупредил командир взвода старшина 2-й статьи Сергей Раенко. Рядом с ним, подготовив пулеметные ленты, затих Алексей Калюжный. Остальные моряки – Григорий Доля, Дмитрий Погорелов, Владимир Радченко, Василий Мудрик и Иван Четвертков – встали с винтовками у амбразур, расположились у окопчиков, примыкавших к дзоту.
Когда до передней цепи гитлеровцев осталось несколько десятков метров, Раенко нажал на гашетки пулемета. И в тот же миг открыли огонь из винтовок моряки. Первые же пулеметные очереди срезали впереди идущих, остальные залегли, а потом, оставляя убитых и раненых, откатились назад, в селение. В следующую атаку фашисты уже не шли в полный рост, а перебегали, припадая к земле. Моряки встретили их огнем и гранатами из окопов.
Гитлеровцы отступили и тут же открыли яростный огонь из тяжелых минометов. Мины рвали землю вокруг дзота. Одна из них разорвалась прямо у амбразуры. Трое – Раенко, Калюжный и Мудрик – были ранены. А вокруг продолжали рваться мины. Когда осела поднятая взрывами пыль, моряки снова увидели приближающиеся штурмовые группы врага. И вновь заговорил пулемет, полетели гранаты. Умер смертельно раненный Мудрик.
В дзоте появился дым: фашистам удалось поджечь маскировку дзота. Схватив лопаты и шинели, моряки бросились гасить пожар. Потушили удачно и быстро, в дзот вернулись невредимыми.
И снова атака, опять безуспешная. Атаками начался и новый день – гитлеровцы во что бы то ни стало стремились уничтожить дзот, так мешавший им выйти кратчайшим путем к полустанку Мекензиевы Горы. Но моряки держались. Поняв, что в лоб упрямую огневую точку не взять, гитлеровцы попытались обойти дзот. Моряки разгадали маневр врага. Доля и Погорелов, выкатив пулемет в траншею, ударили во фланг. Огонь оказался неожиданным и разительным. Фашисты вновь откатились в селение.
Наконец врагу удалось обойти дзот с другой стороны. Положение осложнилось – пал сосед справа, дзот № 12.
– Товарищ командир! Одиннадцатый вызывает огонь на себя! – взволнованно доложил телефонист на КП.
– Уточните! – приказываю телефонисту. – Вокруг дзота немцы. Раенко просит открыть артогонь. Ориентир – дзот.
Да, видно, обстановка на 11-м скверная, если командир просит огонь на себя. Вызываю стоящую за нами батарею капитана Бундича. Прошу открыть огонь по противнику.