Битва за Крым 1941–1944 гг. От разгрома до триумфа

Рунов Валентин Александрович

Защитники каменоломен, борясь с жаждой, также активно боролись и с противником. С конца мая 1942 года по ночам проводились вылазки небольших групп, которые внезапно нападали на сторожевые посты противника, велась разведка, делались попытки установить связь с Большой землей и керченским подпольем.

Этот этап завершился проведением противником газовых атак, которые стали для аджимушкайцев полной неожиданностью. 24 мая, во время первой газовой атаки, в каменоломнях возникла паника, и к жертвам от удушья прибавились задавленные в темных подземных галереях. Вспоминая этот день, участник обороны

В. С. Козьмин впоследствии писал: «Газ, пущенный немцами, застал меня в охранении входа… Я сидел на камне лицом к выходу, услышал

сзади шум (гул), оглянувшись, увидел темную стену, двигавшуюся ко мне. Людей не было видно. Я не сразу сообразил, в чем дело, но, когда первые клубы дыма накрыли меня, понял… Я упал за камень, закрыв нос пилоткой. В это время гул перерос в топот ног и тяжелое дыхание… К вечеру газ рассеялся».

Описание этого страшного дня сохранилось и в дневнике Сарикова-Трофименко, найденном в каменоломнях в 1944 году. В нем он писал: «…грудь мою что-то так сжало, что дышать совсем нечем. Слышу крик, шум, быстро схватываюсь, но было уже поздно… Чувствую, что я задыхаюсь, теряю сознание, падаю на землю, кто-то поднял и потащил к выходу. Пришел в себя. Мне дали противогаз. Теперь быстро к делу, спасать раненых, что были в госпитале… Вопли, раздирающие стоны, кто может – идет, кто может – ползет, кто упал с кровати и только стонет: «Помогите, милые друзья! Умираю, спасите!..»

Я не буду описывать, что делалось в госпитале на Центральной, такая же картина, как и у нас, но ужасы были по всем ходам, много трупов валялось, по которым еще полуживые метались то в одну, то в другую сторону… Чу! Слышится пение «Интернационала». Я поспешил туда. Перед моими глазами стояли четыре лейтенанта. Обнявшись, они в последний раз пропели пролетарский гимн. «За товарища Сталина!» Выстрел. «За Родину! За нашу любимую партию Ленина – Сталина!» Выстрел. Четыре трупа неподвижно лежали. Какой-то полусумасшедший схватился за рукоятку «максима» и начал стрелять куда попало».

Последствия этой газовой атаки были страшными. По свидетельству очевидца, на территории только одного батальона было обнаружено и похоронено 824 трупа. Кроме того, известно, что после ее проведения большое количество военнослужащих, не имевших противогазов, вышли на поверхность и сдались в плен. Правда, спастись им таким образом не удалось, большая их часть была расстреляна немцами и румынами тут же, у выхода из каменоломен.

На 3 июня 1942 года гарнизон Центральных каменоломен сократился до 3 тыс. человек. Затем еще неделя понадобилась аджимушкайцам, чтобы похоронить погибших, восстановить боеспособность после газовых атак и найти средство, защищающее от газов. С этой целью повсеместно в каменоломнях начали строить «газоубежища», отгораживая толстыми каменными стенками тупиковые отсеки выработок. Эти укрытия оказались достаточно надежным средством защиты от газов для оставшихся под землей бойцов и в дальнейшем свели на нет эффективность использования химического оружия, применявшегося еще неоднократно.

Второй период обороны каменоломен начался с 25 мая и продолжался до начала августа 1942 года. В это время вылазки, проводимые подземным гарнизоном Центральных каменоломен, нередко носили характер крупных войсковых операций, в которых участвовало по несколько тысяч человек. Все они тщательно планировались и готовились, с предварительным наблюдением через тайные наблюдательные пункты, оборудованные в нескольких местах, и проведением разведки для уточнения сил противника на разных направлениях. При этом, как вспоминал участник обороны Г. И. Тютин, на поверхность обычно выходили два батальона, а третий всегда оставался в каменоломнях в резерве, в готовности в нужный момент прийти на помощь товарищам.

Также деление было обусловлено еще и тем, что катастрофически не хватало оружия и боеприпасов. Для участников вылазки выделяли все самое лучшее, а остававшимся приходилось довольствоваться малым. Проблему пытались решить созданием специальных «трофейных команд» и организацией

ремонта стрелкового оружия под землей. Эти вылазки настолько беспокоили немецкое командование, что вскоре в район Аджимушкая были переброшены дополнительные силы, насчитывавшие до трех полков пехоты.

В июле тяжелейшим ударом для защитников каменоломен стало известие о падении Севастополя.

Памятник героям Аджимушкая

Все, кто сражался в Аджимушкае, верили, что, пока держится эта главная база Черноморского флота, советское командование Крым не оставит и о них тоже не забудут. С падением Севастополя надежд на спасение практически не осталось.

Давала о себе знать и агитация, которая постоянно велась немцами. В эти дни в каменоломнях появились листовки следующего содержания: «Красноармейцы и командиры! Полтора месяца вы уже напрасно ожидаете помощи. Десант красноармейских сил на Крым второй раз не будет повторяться. Вы надеялись на Севастополь, но он уже с сегодняшнего дня находится в германских руках. Ваши товарищи подняли там белый флаг и сдались. Многие из ваших солдат пытались выйти из каменоломен, но ни один не мог пробраться на ту сторону. Ваше положение безнадежно, ваше сопротивление бесполезно. Если Вы выйдете из каменоломен без оружия, мы вам гарантируем жизнь и хорошее обращение. Никому не нужно бояться смерти, ни красноармейцам, ни командирам, ни коммунистам. Бросьте ваше бесполезное сопротивление и сдайтесь в плен!».

Но потока желающих сдаваться в плен не было. Командование подземного гарнизона смогло удержать ситуацию под контролем. Но беды следовали одна за другой. В ходе крупной вылазки в ночь на 9 июля трагически погиб командир гарнизона полковник П. М. Ягунов. Общее командование принял подполковник Г. М. Бурмин. Ему помогали комиссар гарнизона старший батальонный комиссар И. П. Парахин, начальник политотдела старший политрук Ф. И. Храмов, военкомы батальонов старший политрук И. М. Тяжельников и политрук В. А. Семенюта.

В июле 1942 года гарнизон Центральных каменоломен, в котором в то время насчитывалось уже менее одной тысячи человек, вел непрерывные бои, пытаясь прорваться к проливу и несколько раз вынудив противника оставлять поселок. Такие попытки предпринимались 10, 20, 23 и 29 июля, причем на рассвете 20 июля немцы открыли по поселку стрельбу из артиллерийских орудий, расположенных на горе Митридат, что свидетельствовало о захвате Аджимушкая и прилегающей территории защитниками каменоломен.

В августе 1942 года боевая активность гарнизона Центральных каменоломен постепенно начала снижаться. К тому времени под землей осталось всего несколько сот человек и резко увеличилась смертность от истощения и болезней. Запасы продуктов кончались. С июля в гарнизоне хлеба не было. В августе ежедневный рацион включал 150 граммов сахара и 20 граммов «суповых продуктов», которые представляли собой кости, шкуры и копыта лошадей, забитых еще в мае. Из всего этого оставшиеся в живых защитники варили себе похлебку. Также резали на кусочки и варили кожаные ремни. Время от времени, отчаявшись, мелкие группы бойцов выходили из каменоломен, пытаясь собрать на полях вокруг поселка колоски ячменя и траву.

Один из оставшихся в живых защитников каменоломен позже вспоминал: «Жизнь становилась все тяжелее и тяжелее, люди стали пухнуть от голода…

Только и было – разговоры о еде. Вспоминали, как кушали раньше дома. Особенно молодые бойцы… Стало совсем невыносимо, стали есть все, что попадалось: лошадей, собак, кошек и в последнее время стали есть крыс, их там было очень много… Люди умирали, их хоронили там же, еле присыпали землей, не было ни у кого сил на большее. Даже лежали около нас трупы умерших по несколько дней».