Битва за небеса
Шрифт:
Даже молодые офицеры подчас хранили в памяти детские впечатления от марширующих по нашей земле гитлеровских колонн, виселиц, страшных приказов немецких комендатур, расклеенных по стенам. Такое никогда не забывается. А тогда это было так живо и ярко.
Сегодня благодаря Горбачеву и «прэзиденту Элтсину» повторяется ситуация 1950-х, но только в куда более худшем для нас варианте. Мы снова не можем достать своей авиацией территорию США. Зато их самолеты скоро смогут без проблем взлетать с аэродромов в новых членах НАТО – Польше, Венгрии, Румынии, а то и Украине. А вот тогда мы выстояли и победили.
Сумрак
Воздуха не хватало. Сталин отложил трубку, глубоко вдохнул носом. Вот и сейчас приходится вести бой, держа в руках все нити. Сам не проследишь – все опоганят, дров наломают, перегрызутся в интригах. Нет, разбираться надо самому.
Он вспомнил май 1941 года. Тогда трехмоторная тихоходная транспортюга «Юнкерс-52» незамеченной пролетела через всю европейскую часть страны и села в Москве на Центральном аэродроме. Прямо возле стадиона «Динамо». Немцы плюнули в лицо, показав «боеготовность» страны. Пришлось расстрелять многих из руководства ВВС. А если б такое стряслось сейчас, и у самолета на борту была бы ядерная бомба? Они обезглавят страну единым махом.
Холодок пробежал по спине. Допустить подобного нельзя ни в коем случае! О Господи, иногда разум ужасается всему этому. Давно ли приходилось решать вопросы выпуска кавалерийских седел, винтовочных патронов и заготовки овса для кавалерии Буденного? Давно ли приходилось командовать оборванными бойцами в лаптях и обмотках вместо сапог? Кажется, еще вчера была Гражданская война, оборона Царицына, взятие Крыма, Польский поход… Трехдюймовки Путиловского завода, пулеметные тачанки, наскоро обшитые котельным железом бронепоезда, шашка, конь да винтовка – вот с чем приходилось воевать. Редким чудом мелькали аэропланы, такие смешные и нелепые сегодня. Хлипкие сооруженьица из фанеры, проволоки и перкаля, с маломощными, плюющими маслом моторчиками. «Каховка, Каховка, родная винтовка…» Господи, да ведь с тех пор едва тридцать лет минуло, а кажется – будто целый век…
А вот теперь приходится заниматься проблемами титанических сил.
Он закрыл глаза. Давно ли это было? Цокот копыт, извозчичьи пролетки на улицах Тифлиса. Дамы в платьях с кринолинами, метущие подолами тротуары. Граммофон на базаре, хрипящая жестяная труба. И он, сын сапожника, бегающий со стайкой таких же босоногих мальчишек за диковинкой – велосипедистом. А сейчас… Сейчас ему докладывают о ходе работ над ракетами мощностью в миллионы лошадиных сил, которые могут выносить герметичные капсулы в космос. И на столе лежат справки о выпуске сверхзвуковых истребителей, доклад о строительстве реактора первой в мире атомной электростанции в Обнинске.
Сталин устало откинулся на спинку кожаного дивана, закрыл воспаленные глаза. Вот уже несколько лет после разгрома Гитлера он ведет новую войну, которую какой-то кретин назвал Холодной. Нет, это еще какая горячая война! В ней не было столкновений тысячных танковых масс, как под Курском. Борьба идет между правительственными кабинетами, между конструкторами у чертежных досок, между технологиями, но напряжения воли требовала не меньшего.
Всего лишь через два года после Победы, в 1947, он сумел приступить к строительству флота реактивных истребителей. Он использовал для этого все страх и награды, коварство и шантаж. Платил летчикам-испытателям по сотне тысяч в месяц. Где напором, а где и подкупом ему удалось раздобыть технологии на Западе. Обмишулив англичан, вытянул у них лицензию на турбореактивный двигатель «НИН».
Да, он вправе гордиться сделанным! Все было сделано совершенно иначе, чем в 1923-1926 годах, когда страна, страшно отстав от Запада, тоже пыталась закупать последние авиатехнологии. Тогда в стране шли рыночные реформы, и чиновники управления ВВС, погрязнув во взяточничестве, прекрасно спелись с дельцами немецкого «Юнкерса». Они тратили драгоценную валюту из казны на закупки негодных самолетов и устаревших моторов по завышенным почти вдвое ценам. Целых три года они грабили страну, не вкладывая средств в отечественную авиапромышленность. И только письмо инженера Онуфриева на имя его, Сталина, остановило этот грабеж. Двадцать лет спустя, под его железной рукой, подобное стало немыслимым. Всего через два года после взятия Берлина русские реактивные истребители, победно ревя турбинами, прошли над Красной площадью!
И снова эта победа осталась в прошлом. Истребители уже не могли прикрыть все границы. Они создавали лишь очаги обороны, а не ее сплошную линию, и потому не пресекали всех прорывов границы по небу. И опять смертельная опасность нависала над его Империей. За которую отвечает он – и только он!
Сталин остановился, яростно потер ладонью подбородок. Соберись, старик! Сейчас от тебя зависит судьба огромной страны. Проявишь слабость – рухнут к черту плоды многолетних трудов, обессмыслятся все эти миллионные жертвы. Соберись и думай! Сталин с ненавистью воззрился на свои иссушенные временем руки. Проклятое, предательское тело! Еще никогда его ум, его дух и воля не были так сильны. Он еще мог подавлять телесные недуги их колоссальным напряжением. Надо продержаться еще…
Враг – в лучшем положении. Мы Америку не достаем, и ей не нужна такая сильная ПВО. А вот Союз – под ударами из Европы и с юга. В 1948, во время Берлинского кризиса, янки уже перебросили на аэродромы Англии и Германии несколько сотен Б-29. Тех самых, что бомбили Хиросиму и Нагасаки. Но «29-е» – это куда ни шло. Наши реактивные МиГи достаточно сбивают их в Корее. Гораздо серьезнее – это их работы по созданию сверхзвуковых бомбардировщиков. У них работает гитлеровец Липпиш, хорошая голова. Он им сделает сверхзвуковой стратегический самолет! И пусть нам удастся сбить восемь из десяти, пусть к цели пробьются немногие – этого хватит. У них больше атомных бомб. Намного больше! А еще они делают новую стратосферную «крепость». Серьезно, очень серьезно. У меня еще треть страны живет в землянках, развалины той войны едва-едва расчистили. Нет средств у меня на такой же воздушный флот, хоть тресни!
А они уже ведут войну. Верховный, щурясь, еще раз прочитал донесение. 8 сентября 1950 года два реактивных «шутингстара» нанесли штурмовой удар по аэродрому Сухая Речка под Владивостоком, где дислоцируется 821-й истребительный авиаполк 54-й воздушной армии. Сожжены на земле девять старых винтовых «аэрокобр», поставленных американцами еще в сорок пятом, по ленд-лизу.
Сталин отложил бланк, провел рукой по прокуренным до желтизны усам. Месяц назад. 4 сентября, четверка их «корсаров» с авианосца «Вэлли Фордж» расстреляла в воздухе над Желтым морем наш двухмоторный разведчик А-20. Погибли лейтенанты Карполь и Мишин, сержант Макогонов. А еще раньше? Летом к базам Балтийского флота в Эстонии пытались прорваться два шведских самолета: летающая лодка «Каталина» и напичканный радиоэлектроникой «Дуглас-3». Лодку сбили у острова Хийума старшие лейтенанты Семерников и Яценко-Косенко. A DC-3 нашел свой конец у Вентспилса – от МиГа-15 капитана Осинского. Шведы-нейтралы, мать их! Будто бы мы не знаем, что эти машины – из подразделения радиоразведки, ФРА! Будто бы мы не знаем, что они бросают на парашютах контейнеры для эстонской националистической сволочи!