Битва
Шрифт:
— По словам одного знакомого немца, если б не эти насекомые, любовь свирепствовала бы здесь под каждым кустом!
Они задержались перед балаганчиком, где шло смешное кукольное представление: в качестве актеров выступали марионетки и карлики. Зрителями были французские солдаты и их союзники, в большинстве своем они не понимали ни слова по-немецки, но веселились, отличая живых комедиантов от деревянных.
— Что они играют? — спросил Анри.
— Шекспира, друг мой. Видите того коротышку с накладной бородой и картонной короной? Он читает знаменитый монолог: «Боюсь себя? Ведь никого здесь нет. Я — я, и Ричард Ричардом любим. Убийца здесь? Нет! Да! Убийца я! Бежать? Но от себя? И от чего? От мести. Сам себе я буду мстить? Увы, люблю себя. За что? За благо, что самому себе принес? Увы! Скорее сам себя я ненавижу за зло, что самому себе нанес!»
— А я, — вздохнул Анри, — ненавижу
— Успокойтесь, мой дорогой Бейль, я говорю на нем через пень колоду, но название пьесы написано на этой табличке, а «Ричарда III» я знаю наизусть.
На подмостках карлики и марионетки суетились вокруг деревянного крашеного трона. Перигор добавил:
— Акт V, сцена 3.
В Шенбрунне, в Лаковом кабинете, где по стенам вились цветы и летели золотистые птицы, работал Наполеон. Он был одет в белый мольтоновый халат, а голову повязал ярким полушелковым платком, похожим на шейную косынку пиратов с Антильских островов. Император изучал карты, утыканные разноцветными булавками. Они показывали расположение войск на текущий момент, складов с продовольствием, фуражом или обмундированием, артиллерийского парка...
Наполеон потянулся за черепаховой табакеркой, заложил в ноздрю щепотку нюхательного табаку и крикнул:
— Месье Констан! [40]
Камердинер — высокий малый с набрякшими веками — появился бесшумно, словно не ходил, а летал по воздуху. Император показал на свой стакан, и Констан наполнил его шамбертеном, разбавленным водой.
— Где мой цыпленок, месье Констан?
— Сию минуту, сир.
— Pronto!
— Сир...
— Этот чертов Рустам [41] опять слопал моего цыпленка, как в прошлый раз?
40
Луи Констан Вери (1778-1845) — камердинер Наполеона. По его словам, неотлучно находился при особе императора. Написал книгу воспоминаний о Наполеоне.
41
Рустам, полное имя Рустам Раза (1781-1845) — мамелюк, личный телохранитель Наполеона. Армянин, уроженец Тифлиса. Помимо выполнения обязанностей телохранителя Наполеона с 1801 по 1806 гг. Рустам служил в мамелюкской коннице французской армии. Он сопровождал императора в первой и второй австрийской, прусской, польской, испанской, московской, дрезденской, двух итальянских, венецианской, а также во всех внутрифранцузских военных экспедициях, несколько раз был ранен.
— Нет, сир, нет! Цыпленок заперт в корзинке, а ключ от замка у меня...
— Тогда в чем дело?
— Сир, князь Невшательский, его превосходительство генерал-майор...
— Выражайтесь проще, месье Констан! Скажите — Бертье.
— Он ждет, сир...
— Io lo so, я вызвал его. Пусть заходит, и не забудьте моего цыпленка!
Генерал-майор Бертье, безупречно выглядевший в парадном мундире, вошел в кабинет в сопровождении полковника Лежона и положил свою треуголку на круглый столик на витой ножке. Император стоял, повернувшись к ним спиной, и прибывшим пришлось слушать его монолог, застыв по стойке смирно.
— Английский флот стал на якорь на рейде Неаполя, Тироль взбунтовался, у принца Евгения возникли трудности в его итальянском королевстве, папа римский вдруг стал проявлять неожиданную строптивость. Лучшие части нашей армии по уши увязли в Испании. Как долго я смогу рассчитывать на нейтралитет царя? Англичане финансируют мятежи по всей Европе. Во Франции идет брожение умов, и цензура больше не сдерживает дерзость и вольнодумство. Интриганы Талейран и Фуше — незаменимые, к сожалению — пытались заменить меня марионеткой Мюратом [42] , но благодаря страху и алчности я держу их в руках, как и всех остальных! Государственные ценные бумаги падают в цене, дезертирство в армии стало обычным явлением, мои жандармы заковывают рекрутов в кандалы, чтобы доставить в казармы и военные лагеря. У нас не хватает унтер-офицеров, приходится набирать их из лицеистов...
42
Иоахим Мюрат (1767-1815) — наполеоновский маршал, великий герцог Берга в 1806-1808 гг., король Неаполитанского королевства в 1808-1815 гг. Сам Наполеон так писал о Мюрате: «Не было более решительного, бесстрашного и блестящего кавалерийского начальника», «Он был моей правой рукой, но, предоставленный самому себе, терял всю энергию. В виду неприятеля Мюрат превосходил храбростью всех на свете, в поле он был настоящим рыцарем, в кабинете — хвастуном без ума и решительности».
Император оторвал от цыпленка ножку — блюдо Констан поставил на черный лаковый столик — и впился в нее зубами. Подбородок Наполеона залоснился от жира.
— Что вы думаете по поводу этой мрачной картины? — ворчливо спросил он.
— Она, к сожалению, соответствует истине, ваше величество, — почтительно ответил Бертье.
— Черт возьми, я и сам это знаю! Мне пришлось искать этого стервятника Массену и гонять Ланна, который рассчитывал отдохнуть в своих замках! Venga qui!
Куриной косточкой Наполеон ткнул в большую карту, указав на остров Лобау.
— Через три дня мы должны быть на этом паршивом острове. Что там с мостом?
— Он будет переброшен через Дунай, потому что вы так решили, сир, — ответил Лежон.
— Bene! В пятницу на остров высадятся вольтижеры Молитора и очистят его от кучки австрийских болванов, которые все еще стоят там лагерем. Позаботьтесь, чтобы хватило лодок. Тем временем из материалов, которые вы перебросите в Бредорф...
— Эберсдорф, сир, — поправил Бертье.
— Черт бы вас побрал, Бертье! Разве я интересовался вашим мнением? О чем это я говорил?
— Вы говорили о материалах для строительства моста, сир.
— Si! Вы незамедлительно наводите переправу через больший рукав реки и соединяете Лобау с нашим берегом. Как только мост будет готов, кавалеристы Ласалля двинутся на помощь людям Молитора, вместе они переправятся на левый берег и займут две деревни.
— Эсслинг и Асперн.
— Если вам так угодно, Бертье! К субботнему вечеру и большой мост, и тот, что соединит остров с левым берегом, должны быть готовы.
— Все будет сделано, сир.
— В воскресенье наши войска на рассвете возьмут эти ваши проклятые деревни, закрепятся там и будут ждать дальнейших приказов. Эрцгерцог заметит нас и зашевелится. Он посчитает, что я окончательно рехнулся, загнав свои войска в реку, и пойдет в атаку. Массена встретит его артиллерийским огнем. Вы, Бертье, совместно с Данном, Ласаллем [43] и д’Эспанем [44] контратакуете центр австрийцев и расчленяете их боевые порядки. Тогда Даву со своим резервом перейдет на левый берег по большому мосту, соединится с вашими войсками, и мы разгромим этих coglioni!
43
Антуан Шарль Луи Ласалль (1775-1809) — французский кавалерийский генерал, участник Наполеоновских войн. Храбрый до самозабвения, решительный, обладавший необыкновенным глазомером и быстротой, великолепный авангардный начальник, решавшийся на самые отчаянные предприятия, Ласалль в то же время умел высоко ценить жизнь своих подчиненных и братской заботливостью о них снискал их глубокую любовь и уважение.
44
Жан-Луи Брижит д’Эспань (1769-1809) — дивизионный генерал (с 1 февраля 1805 г.). 11 июля 1807 года вошел в когорту Высших офицеров ордена Почетного легиона. Весной 1808 г. Наполеон возвел его в графское достоинство с правом передачи титула по наследству и наделил майоратными имениями в Пруссии. Погиб 21 мая 1809 г. в сражении у деревни Эсслинг.
— Да будет так, ваше величество.
— Так и будет. Я это вижу и я так хочу. Вы не согласны, Лежон?
— Я слушаю вас, сир, а слушая вас, я учусь.
Император звонко хлопнул его по щеке в знак того, что доволен ответом, хотя ни в коей мере не обольщался по поводу его искренности. Он ненавидел фамильярность и советы. От своих офицеров, так же, как от придворных льстецов, Бонапарт требовал лишь молчаливого подчинения. Ланн и Ожеро были, пожалуй, единственными, кто осмеливался говорить ему правду в глаза. Наполеон сформировал свой двор из фальшивых принцев и придуманных герцогов — людей компрометированных, грубых, двуличных. От них он требовал лишь почтительных поклонов и раболепия, что компенсировал замками, титулами и золотом.