Шрифт:
Пролог
Точка отсчета или финишная прямая?
Что есть правда, а что – ложь? Что – реальность, а что – иллюзия? Когда-то все было просто. То, что видели глаза и слышали уши, и было правдой. А мир, который можно познать умом и сердцем, становился нашей реальностью. Но рано или поздно каждый, кто умеет мыслить, задает себе вопрос: действительно ли наш мир такой, каким мы его воспринимаем? Или есть что-то значительно большее? Что-то, далеко выходящее за рамки нашего восприятия? И конечно, этих вопросов не избежать, если в вашу жизнь постучался мир неизвестного. Можно спрятаться в уютную раковину обыденности, где все привычно и понятно, отрицать все то, что способно ее разрушить, и не замечать очевидного, дескать,
Маг вдохнул полной грудью прохладный воздух, который ночью был особенно свежим и нес десятки ароматов и запахов, кажущихся куда более слабыми в разгар дня. Часы уже давно пробили полночь, а шумные компании все тянулись к набережной. Молодежь и люди более солидного возраста, местные и туристы, трезвые и не очень – все спешили увидеть одно из излюбленных питерских зрелищ – подъем разводных мостов над Невой. Яркая иллюминация дворцов и тысячи огней, отражающихся в темных водах реки, ночная прохлада и свежее дыхание ветра, легкий сумрак белых ночей и плавно поднимающиеся створки Дворцового моста – все это завораживало, зачаровывало и манило к себе новых и новых зрителей, навеки оставляя волнующий отпечаток в их сердцах.
Тот, кому посчастливилось видеть это зрелище, а может, даже любоваться алыми парусами на празднике выпускников, смакуя сладковато-приторное шампанское, вряд ли сможет забыть вечно холодные, но милые сердцу темные воды Невы.
Маг посмотрел вниз. Людей становилось все больше. До него доносились веселый смех и радостные крики. Несколько человек возились вокруг китайского бумажного фонарика, пытаясь запустить его в воздух. Чародей поднял голову и увидел, что один такой фонарь, уже превратившийся в маленькую светящуюся точку и сопровождаемый радостными криками и фотовспышками, плавно перемещается в сотне метров над ночным городом.
Питер был поистине красив, особенно в это время суток и в это время года. За свою не очень долгую жизнь маг успел повидать немало городов, и не только земных, но Петербург был одним из его любимых. Эта холодная и суровая гранитная твердыня всегда представлялась ему эталоном надежности, хладнокровия, выдержки. Именно тех качеств, которые маг так ценил в себе и в окружающих.
Вид, который открывался с крыши Зимнего дворца, был потрясающим, вряд ли он оставил бы кого-то равнодушным. Конечно, с колоннады Исаакиевского собора было бы видно значительно дальше, но уж больно холодные ветра там в это время. Поэтому маг выбрал именно здание Зимнего. Пришлось немного повозиться с маскировкой. Ему не хотелось привлекать внимание окружающих, в частности, правоохранительных органов, которым мог совсем не понравиться темный силуэт мужчины, пристроившегося рядом со скульптурой какой-то девушки с копьем и свесившего ноги с крыши одной из главных достопримечательностей города. Кажется, это была статуя древнегреческой богини Афины, а может – Артемиды. Мага точность мало интересовала. Он наслаждался прохладным ветром и чувством невероятной свободы, поскольку всегда чувствовал себя свободным, когда знал, что невидим для окружающих. Чужие взгляды так же, как и чужие мысли, обременяют, они словно сковывают цепями. А сейчас каждый, кто вздумает взглянуть на крышу Зимнего, чтобы полюбоваться прекрасными скульптурами, только их, собственно, и увидит. И уж, конечно, этому любопытному зеваке или же истинному ценителю искусства даже в голову не придет, что за ним зорко следит некто невидимый и любящий наблюдать за людьми – за этими забавными и такими интересными созданиями, считающими себя хозяевами этого мира и не подозревающими, что они лишь его гости.
Кстати о гостях. Маг уже давно ждал свою спутницу, которой все еще не было. Опаздывает? Или не придет? От этих мыслей ему стало как-то тоскливо, даже настроение испортилось. Он никогда не думал, что привяжется к странной девушке. Он вообще не думал, что способен на чувство привязанности после всего, что пришлось испытать. Да и можно ли назвать это привязанностью? Впрочем, одно маг знал наверняка: ему очень хотелось, чтобы девушка пришла.
Снизу послышались радостные крики. Маг посмотрел на Неву и сразу понял причину возбуждения. Две половинки Дворцового моста медленно поползли вверх, вызывая небывалый восторг у публики.
– Правда, это очень красиво, Странник?! – послышался сзади мага тихий вкрадчивый голос.
Маг обернулся и увидел долгожданную гостью, которая, как всегда, пришла в самый подходящий момент. Девушка была одета довольно скромно и неброско: темные джинсы, кроссовки и кожаная черная куртка. Длинные каштановые волосы развевались на ветру, а большие синие глаза имели невероятную глубину и отражали мудрость столетий, они манили куда-то вдаль, в более светлый и прекрасный мир, и светились теплом, от которого становилось по-домашнему уютно.
– Очень красиво! – согласился маг. – Как вижу, тебе ничего не стоило раскрыть мою маскировку, Анель!
– Несложно найти, если знаешь, где искать, – уклончиво ответила девушка. Она говорила полушепотом, и все же каждое слово звучало очень четко.
Девушка подошла к магу и села рядом, так же, как и он, свесив ноги с крыши. Мужчина аккуратно сплел несложный энергетический символ и, легонько коснувшись указательным пальцем ее виска, прошептал: «Невидима!» Если бы кто-то сейчас смотрел в эту сторону, то заметил бы, как девушка растаяла прямо в воздухе. Но, к счастью, сотни глаз были прикованы к медленно плывущим вверх створкам моста.
– Я никого не боюсь, не обязательно было делать это! – сказала Анель.
«Зато я боюсь, – подумал маг, – мало мне проблем в последнее время? Хоть тут стоит вести себя потише». Девушку же он заверил, что нисколько не сомневается в ее смелости, и уже несколько раз мог лично в ней удостовериться, но просто не хочет, чтобы их разговору помешали. Поэтому им лучше остаться невидимыми для посторонних. Анель решила не спорить. Она перевела взгляд на реку и стала с интересом рассматривать Заячий остров, Петропавловскую крепость, стрелку Васильевского острова и поднятый мост. Через несколько минут девушка поежилась от холодного ветра, который последние полчаса все усиливался и сейчас дул с Финского залива. Да уж, здесь и в разгар июня можно замерзнуть! Маг сделал еще один несложный пасс рукой, и прямо на крыше между ним и Анель заплясали языки пламени, тоже невидимые для чужих глаз. Полезная штуковина, дров не просит и не обжигает, зато согревает очень хорошо. Правда, заклинание требует постоянной подпитки энергией, к счастью, небольшой.
– Ух ты! – воскликнула Анель и захлопала в ладоши, когда увидела чародейское пламя. – Какой интересный фокус! – Она стала внимательно изучать огонь, то медленно приближая к нему руку, направленную раскрытой ладонью к пламени, то отдаляя ее. – А можешь еще горячего чая наколдовать?
Ох уж эти девушки! Сначала они хвалят вас, а через мгновение требуют новых подвигов.
– Я же говорил тебе, что нельзя просто так наколдовать пищу или напитки. Можно только позаимствовать их где-то, – ответил Странник менторским тоном, но, увидев жалобный взгляд спутницы, добавил: – Впрочем, можно кое-что придумать.
Маг закрыл глаза и сконцентрировался. Прошло всего несколько мгновений, хотя ему показалось – значительно больше времени. Анель терпеливо ждала, она боялась нарушить концентрацию Странника и словно бы превратилась в изваяние, еще одну статую на крыше Зимнего. Он же медленно просматривал город Истинным Оком.
– Ага, кажется, есть занятный вариант, – поиск наконец-то увенчался успехом, – да уж, Светлана Семеновна, очень интересно. – Маг скорчил серьезную мину и потер подбородок указательным пальцем.