Бизоны-малышки, идите гулять…
Шрифт:
– Писай в костер!
– крикнула она и, широко расставив ноги, сама принялась за дело.
– Ага, пар идет по ногам!
Девочка в смущении подумала, что и ей полагается поступить так же, но не захотела и осталась на месте. Полуголая Койотиха принялась танцевать вокруг почти залитого костра, высоко вскидывая длинные худые ноги и припевая:
Бизоны-малышки, идите гулять,Гулять вечерком, гулять вечерком.Бизоны-малышки, идите гулять,Плясать при луне, плясать при луне!Натянула
– Это про тебя?
– спросила она.
– Ты Бизоненок? А что случилось со всем остальным?
– С остальным - у меня?
– Девочка тревожно осмотрела свои руки и ноги.
– С твоей родней.
– А-а. Мама уехала с Бобби, моим младшим братом, и дядей Нормом. Он еще не настоящий дядя. И когда мистер Майкле полетел сюда, то взял меня с собой, к моему отцу, в Каньонвилл. А Линда - это моя мачеха - сказала, что пусть я побуду у них летом, а там посмотрим. Но самолет…
Девочка замолчала, лицо ее сначала налилось краской, затем сделалось пепельно-бледным. Койотиха с интересом смотрела на нее.
– Ой, - прошептала девочка, - ой… мистер Майкле… он, должно быть… - Пошли, - сказала Койотиха и пустилась в путь.
– Мне нужно вернуться… - со слезами в голосе сказала девочка.
– Чего ради?
– Койотиха было остановилась, но тут же прибавила шагу.
– Пойдем, Малышок!
– она произнесла это как имя; возможно, так произносят койоты ее имя - Майра.
Девочка совсем смутилась и в отчаянии попыталась возразить, но двинулась следом.
– Куда мы идем? И вообще, где мы? Где?
– Это мой край, - с достоинством ответила Койотиха, медленно, широким движением руки обводя горизонт.
– Я создала его. Каждый чертов куст полыни.
Они пошли дальше. Тени скал и кустарников снова начали вытягиваться. Походка у Койотихи была легкая, но шагала она широко; девочка изо всех сил старалась не отставать. Они оставили русло ручья и двинулись вверх по пологому неровному склону; вдалеке, на фоне неба, склон переходил в скальную гряду. Тут и там стояли темные деревья, это был лес, который люди называют можжевеловым. Поросль между стволами была куда гуще древесного леса. Кусты можжевельника, которые они миновали, пахли резко - кошачьей мочой, как говорили ребята в школе, - но девочке нравился их запах. Этот запах помогал проснуться. Она сорвала с куста ягоду и положила в рот, но тут же выплюнула. Боль снова начала подступать - темными волнами; девочка спотыкалась. Вдруг поняла, что сидит на земле. Попробовала встать, но почувствовала, что ноги дрожат и не слушаются. В страхе и смущении она заплакала.
– Мы пришли домой!
– крикнула с вершины холма Койотиха.
Девочка посмотрела на нее одним заплаканным глазом и увидела полынь, можжевельник, бурьян, скальную гряду. Издалека, сквозь сумерки, доносился лай койотов. Под скальной грядой был виден городок - некрашеные дощатые дома и лачуги. Было слышно, как Койотиха снова зовет ее:
– Давай, малыш! Давай, мы уже пришли.
Она так и не смогла встать на ноги и попыталась идти на четвереньках, поползла по склону к домикам под скальной грядой. Много не проползла - ее вышли встречать. Пришли одни дети; по крайней мере, так показалось в первый момент. Потом она поняла, что большинство из них были взрослыми, только маленького роста; крепкого сложения, толстые, но с изящными, тонкими ручками и ножками. Глаза у них были блестящие: Несколько женщин помогли девочке подняться на ноги и повели, приговаривая: «Это недалеко,
– Куда бы ее поместить?
– Наверное, к Зарянке, там уже все спят!
– Она может остаться у нас.
Девочка спросила хрипло:
– А где Койотиха?
– Пошла охотиться, - отвечали коротышки. Тут послышался низкий голос:
– Что, в городе появился новичок?
– Да, - ответил один из коротышек.
Обладатель баса был намного выше остальных - высокий и крепкий, с мощными руками, большой головой и короткой шеей. Перед ним почтительно расступились. Он двигался очень неторопливо, тоже выказывая почтение к коротышкам. Удивленно рассмотрел девочку, на секунду прикрыл глаза - словно кто-то рукой заслонил пламя свечи. Пробасил:
– Это всего-навсего совенок. Что это случилось с твоим глазом, новенькая?
– Я была… мы летели…
– Ты слишком мала для полетов, - произнес высокий человек глубоким, мягким голосом.
– Кто тебя привел сюда?
– Койотиха.
И один из коротышек подтвердил:
– Она пришла сюда вместе с Койотихой, Молодой Филин.
– Тогда, может быть, ей лучше остаться на ночь в доме Койотихи?
– Там одни кости, унылое жилье, - сказала маленькая толстощекая женщина, одетая в полосатую кофту.
– Она может пойти с нами.
Ее слова решили дело. Толстощекая похлопала девочку по плечу и повела ее мимо хижин и лачуг к низкому дому без окон. Дверная притолока была такая низкая, что даже девочке пришлось наклонить голову, чтобы войти. Внутри было много народу, и следом за толстощекой женщиной ввалились еще люди. По углам комнаты в колыбельках спали младенцы. Горел добрый огонь в очаге, приятно пахло чем-то вроде жареного кунжутного семени. Девочку накормили, она немного поела, но голова стала кружиться, теперь уже в левом глазу потемнело, так что некоторое время она ничего не видела. Никто не спросил, как ее зовут, и не объяснил, как кого называть. Она слышала, как дети называли толстощекую женщину «Бурундучихой». Девочка собралась с духом и спросила:
– Я могу где-нибудь лечь спать, миссис Бурундучиха?
– Конечно, - ответила одна из хозяйских дочерей.
– Пойдем. Она отвела девочку в заднюю комнату, темную и пустую. Вдоль стен были устроены нары; там лежали матрасы и одеяла.
– Залезай!
– сказала дочка Бурундучихи, ободряюще похлопав девочку по плечу, как это было здесь в обычае. Девочка забралась на нары, накрылась одеялом. Засыпая, подумала: «Я не почистила зубы».
2.
Девочка просыпалась и снова засыпала. В спальне Бурундучихи всегда, днем и ночью, было душно, тепло и полутемно. Кто-то приходил и ложился или вставал и уходил - днем и ночью. Девочка то дремала, то спала. Вставала, чтобы зачерпнуть воды ковшом из ведра в первой комнате, возвращалась и снова спала.
Теперь она сидела на своем ложе, болтая ногами. Больше не чувствовала себя плохо, только ощущала слабость и сонливость. Обшарила карманы джинсов и обнаружила в левом маленькую расческу и обертку от жевательной резинки, а в правом - две долларовых бумажки, монетку в четверть доллара и десяти центовую. В спальню вошла Бурундучиха и с ней хорошенькая пухлая темноглазая женщина. Бурундучиха села рядом с девочкой, обняла ее за плечи и приветливо сказала: