Благие намерения

Бергман Ингмар

Анна.…прямо сейчас начну думать о тебе.

Хенрик закрывает дверь и на цыпочках пробирается к своему ложу в столовой. Он не слышит, как мама Альма рыдает в подушку.

Реплики, которыми эти трое обмениваются за ранним завтраком, зафиксировать почти невозможно. Альма в халате, волосы уложены кое-как, лицо опухло от слез, губы жалобно подрагивают. Анна с Хенриком веселы, но немного конфузятся и учтиво пытаются сдержать свою радость по поводу отъезда, радость взаимной любви, радость от прикосновений, радость гармонии.

Альма.Хочешь

еще кофе, Анна?

Анна.Нет, спасибо. Сидите, тетя Альма. Я подам. Хенрик, еще кофе?

Хенрик.Да, спасибо. У нас мало времени?

Альма. Поезд в Сундсваль отправляется в семь пятнадцать.

Хенрик.Тогда я съем еще один бутерброд.

Альма.Тебе с сыром или с колбасой?

Хенрик.И с тем, и с другим.

Анна.Нам придется делать две пересадки, приедем только к вечеру.

Альма.Я приготовила вам корзинку с припасами, в прихожей стоит.

Анна.Какая вы заботливая, тетя.

Альма.Ах, детка!

Хенрик.Дождь пошел.

Анна.Настоящий осенний дождь.

Альма.У меня есть большой зонтик, можете взять. На вокзале оставите его в камере хранения, а я потом заберу.

Хенрик.Спасибо, мамочка.

Альма.Да не за что.

Анна.Очень здорово ехать на поезде, когда идет дождь. Можно свернуться калачиком и наслаждаться шоколадом и бутербродами — и апельсинами, конечно.

Альма.У меня есть кое-что для тебя, Анна.

Альма поспешно уходит к себе в комнату, слышно, как она сморкается и открывает ящик комода.

Анна( шепотом) .Твоя мама плакала.

Хенрик.Плакала?

Анна.Разве ты не заметил, какие у нее красные глаза и опухшее лицо? Она плакала.

Хенрик( легкомысленно) .У мамы всегда лицо опухшее. Да и плачет она почти постоянно. По-моему, ей нравится плакать.

Анна.Она знает.

Хенрик.Что знает?

Анна.Не прикидывайся.

Хенрик.Ты хочешь сказать, что она слышала?..

Анна( кивает) .Ну да. И теперь считает, что ее малыша уводит из дома падшая женщина!

Хенрик.Э, это все твои фантазии!

Анна.Тихо, она идет.

Альма открывает дверь. Она причесалась и нацепила кружевной чепчик. И надела туфли вместо стоптанных тапочек. В руке у нее золотая филигранная цепочка с маленьким медальоном, на котором выгравирована буква А в обрамлении россыпи крошечных рубинов. Альма протягивает украшение, Анна вскакивает чуть ли не в страхе — в жесте Альмы нет ни грана дружелюбия.

Альма( деловито) .Мне подарили этот медальон в день помолвки.

Отец Хенрика подарил, медальон, разумеется, был ему не по карману, но он никогда не думал о деньгах. Видишь, Анна, на нем выгравирована буква А. Поэтому я считаю, что ты должна взять медальон как подарок от отца Хенрика, словно бы он с нами. Вот. Разреши, я надену тебе его на шею.

Анна.Это слишком дорогой подарок. А вы сами, тетя, разве…

Альма.Молчи, глупышка. Это совсем скромный подарок. Ты, конечно, привыкла к более роскошным.

Анна( без всякого выражения) .Спасибо.

Альма.А теперь вам пора. Я вас не провожаю, надеюсь, вы не обидитесь. Мне трудно ходить. Астма. ( Целует сына.) До свидания, Анна, надеюсь, я буду в состоянии приехать на свадьбу. Поторопитесь! Вот зонтик. ( Целует Анну в щеку.) Спасибо, что дала себе труд приехать.

Анна( в панике) .Мы скоро еще приедем.

Альма.Прекрасно!

Хенрик.До свидания, мама.

Они скатываются с лестницы и выходят на дождь. Чемодан несут вдвоем. Хенрик держит над Анной зонтик, они почти бегут по пустой, мокрой от дождя улице. Бегут словно от большой опасности. Внезапно Хенрик разражается смехом.

Хенрик.Ну и женщина! Ну и женщина!

Анна.Что такое, Хенрик?

Хенрик.И эта женщина — моя мать!

Анна.Идем же.

Хенрик.Да, надо спешить.

Стоит ли Альма за занавеской? В дневнике моей бабушки, который она вела весьма спорадически, есть запись за 14 сентября 1912 года: «Хенрик со своей невестой приехали с визитом. Она удивительно красива, он кажется счастливым. Вечером пришел Фредрик Паулин. Говорил о старых неприятностях. Что было весьма некстати и расстроило Хенрика».

По коридору прошел кондуктор, предупредил: следующая Форсбуда. Анна с Хенриком сидят рядышком, держась за руки, вид у них напряженный, но торжественный. Дождь сопровождал их почти на всем пути, но сейчас в пыльное купе вдруг брызнуло солнце, вычерчивая резкие контуры и бросая бегущие тени на лица и панели. Уже далеко за полдень, солнце стоит низко. Хенрик, уткнувшись лицом в щеку Анны, говорит: «Анна! Что бы ни случилось, какие бы сюрпризы нас ни ожидали, с какими бы странными людьми нам ни пришлось встретиться, все-таки мы вместе». «Да, теперь мы будем вместе всегда», — шепчет Анна сквозь дребезжание и скрежет тормозов; грохочут колеса по настилу небольшого моста, паровоз, поддав пару и запыхтев еще сильнее, прибавляет ход, и вот он уже стоит у блестящего от дождя каменного перрона Форсбуды. Грохочет дверь багажного вагона, звенит решетка, опускается семафор, станционный смотритель делает знак рукой — паровоз, стуча плунжерами, удаляется. Это всего лишь небольшой местный поезд, он тут же скрывается за поворотом у озера. На перроне остались Анна и Хенрик, они оглядываются вокруг. Между ними стоят два чемодана — один большой, другой поменьше.