Благо
Шрифт:
Все оборачивают лица к окну.
Нянечка (шепотом). Мужчина, не говори, пожалуйста, так. Они слепые тут все.
Алексей (шепотом). А куда ж они смотрят?
Нянечка (шепотом). Ты ж сам велел…
Алексей. Я подарки вам принес! (Достает из мешка совершенно одинаковые коробки с надписями «Путь спасения» и раздает по тумбочкам).
Нянечка. Побегу.
Алексей. Подождите.
Нянечка. Сам-сам. Не боись, тут все в уме. (Уходит.)
Алексей (присаживается на стул у крайней постели). Здравствуйте, давайте познакомимся.
Женщина 1. Баба Аня.
Женщина 2. А я Маша.
Все дружно смеются.
Баба Аня. Ты, Маша, полвека уж не Маша.
Маша. Ну и что… Он же запоминать не будет, а мне приятно, что меня кто-то еще хоть раз Машей назовет.
Алексей. Конечно, пусть будет Маша. А вы (обращается к бородатому старичку на стуле) в гости пришли сюда?
Старичок. Почему в гости?
Алексей. Здесь же женская комната. Вы, наверное, в мужском крыле живете?
Старичок. Я женщина.
Маша (смеется). Да ты не думай… Это Татьяна Матвеевна. Так бывает. Раз в месяц бритье, вот и пообрастала. А штаны она старые мужнины носит. Скучает.
Алексей. Простите, ради Бога.
Татьяна Матвеевна. Ладно.
Маша. Ты очень смелый Дед Мороз. К нам на четвертый этаж никто не подымается. Тут же неходячие только. С неходячими и говорить-то не о чем. Мы на улице не бываем, в карты не играем. Дальше нас только пятый.
Алексей. А кто на пятом?
Татьяна Матвеевна. Из ума выжившие. Но к ним чаще ходят. Практикантов туда много.
Маша (весело). Молодые-то любят теперь сумасшедших изучать. Там только самоубивц человек десять. И тоже молодые все, даже пятидесяти никому, говорят, нет. Много их, девать некуда, вот к нам возить стали.
Алексей. Понятно. Только молодые своей жизни не жалеют, а старые-то цену знают, не станут с собой кончать…
Татьяна Матвеевна. Ты, значит, сам еще молодой. Немолодой так не скажет.
Маша. Это вообще мечта моя. Чтоб был пункт приема жизни. Как крови. Кому не надо жить, надоело, пришел и сдал свою жизнь, а ее тому, кто от болезни какой умирает, перенаправили.
Женщины опять дружно смеются. Алексей ежится.
Алексей. Баба Аня, а что же вы молчите и подарок не разворачиваете? У меня маму зовут Анна.
Маша.
Алексей. Сын?
Маша. Да-да! А чего ты думал, что мы сироты все? Нет, мы слепые просто. Слепых часто дети сдают, нам вместе-то всем сподручнее. Это не обидно. Ты не думай.
Татьяна Матвеевна. Ты ври да не завирайся, Маша. Кому-то и обидно бывает, кто-то ревом ревет.
Баба Аня. Я не реву.
Маша. И молодец! И хорошо!
Баба Аня. Если б не это (она сдергивает со своих ног одеяло и Алексей видит глухие карандаши старушечьих ног, без ступней), я б и без глаз могла! Сын не виноватый! Ему жить!
Маша (присаживается, нашаривает руку бабы Ани). Тише, тише, Аня. Ты же так всего Деда Мороза запугаешь.
Баба Аня (прикрывается). Прости, прости, мальчик, я забыла, что ты здесь.
Алексей. Что вы… Все в порядке. Вы простите… Давайте подарки откроем?
Все разворачивают подарки, которые снаружи одинаковые, а начинены, оказалось, разным. Маше достается среди прочего книга.
Маша. Книжка!
Алексей вздрагивает. Бежит к Маше, пытается выдернуть из ее рук книгу.
Алексей. Простите! Простите нас, пожалуйста! Я сейчас заменю.
Маша. Подожди! Отдай! Отдай! Дай я ее потрогаю! Дай понюхаю. Новая! Я чувствую, новая. Как она называется?
Алексей. Даниэль Дефо. «Робинзон Крузо».
Татьяна Матвеевна. Какая хорошая! Я читала! Дай потрогать! (Маша передает книгу.) В твердой обложке! А вот здесь страницы скользкие! Здесь картинки?
Алексей. Да.
Татьяна Матвеевна. Черно-белые? Цветные? Что там?
Алексей. Черно-белые. Наверное, пером и тушью. Робинзон толкает лодку, на нем меховая шапка.
Татьяна Матвеевна. Черно-белые… как в той моей книжке! Те самые. Это оригинальные! Они в старых книжках есть!
Маша. А это новая! Еще лучше! Она пахнет!
Татьяна Матвеевна. А там есть картинка, где Робинзон штопает шкуру, а напротив него сидит собака и смотрит ему в самые глаза?
Алексей (листает, находит, протягивает Татьяне Матвеевне). Есть, вот она!
Татьяна Матвеевна с жадностью хватает книгу, водит руками по картинке, целует ее.
Татьяна Матвеевна. Это моя любимая была. Я даже раскрасила цветным карандашом собаку. И переводила ее через копирку всему двору, много-много раз. Какая чудесная книга!