Благодать
Шрифт:
– Правильный выбор, отче, - ризничий кивнул, не ощущая абсолютной уверенности в сказанном, - Сами знаете, как быстро убивает эта зараза.
– На вашем месте, сын мой, я бы перестал употреблять виски в таких количествах, - отрезал отец Вильгельм, - Вы можете утратить контроль над вашими людьми.
По пути обратно ризничий заглянул к отцу Леониду. Тот увлечённо препарировал большую чёрную крысу, однако согласился прервать своё исследование, чтобы побеседовать с братом. Особенно на тему, которой интересовался.
– Три дня, - он пожал плечами и сел на лавку, привалившись спиной к каменной стене, - От силы - четыре.
– Ты, помнится, отрицал, что это - гнев Божий?
– устало поинтересовался отец Вильгельм, - За что едва не получил отлучение.
– Не совсем так, - по круглой физиономии отца Леонида словно прошла тень, - Просто я утверждал, что мор, это - мириады крошечных демонов, невидимых человеческому глазу. Они проникают внутрь и пожирают тело, превращая внутренности в гниль. Именно поэтому умерший выглядит так, словно давно разложился. Кроме этого, порождения нечистого размножаются в теле покойника, словно трупные черви из-за чего опустевший сосуд распространяет заразу гораздо сильнее, чем живой человек, - он помолчал, поглаживая подбородок, - Но отлучить меня хотели вовсе не за это. Я имел неосторожность написать сочинение о том, что Церковь и её представители склонны видеть Божественные знаки там, где их нет.
– Ты отрицаешь воздействие Бога на события вокруг?
– отец Вильгельм удивлённо приподнял бровь, - Не ожидал от тебя подобной ереси.
– Нет, нет!
– отец Леонид нервно вскочил на ноги, - Мой труд неправильно истолковали тогда и вот сейчас, опять. Несомненно, Божественный свет осияет наш путь, но иногда вещи вокруг - просто вещи и в них нет никакой высшей подоплеки.
– Эта тема несомненно стоит отдельного диспута, - отец Вильгельм встал и размял пальцы, - Но, опасаюсь, отец настоятель не проявит должного понимания и заставит надеть на тебя мешок после Прайма. Посему, во имя Господа, держи еретические мысли при себе.
Зазвонил колокол.
– Весперс, - ризничий посмотрел в окно, за которым серые тучи уверенно оберегали непорочность небес, - Почему я всё время вспоминаю этого несчастного мальчугана? Неужели нет никакой возможности преодолеть мор? Или это - настоящий гнев Божий, наказание за наши грехи?
– В этом случае остаётся лишь молиться, - сумрачно отозвался отец Леонид.
– Истинно, - кивнул отец Вильгельм, - И думаю, посылка из Рима станет в этом очень важным подспорьем.
– Когда прибудут святые мощи?
– Сегодня, может завтра, - отец Вильгельм пожал плечами, - Путь неблизкий, а дороги в наше время просто кишат заблудшими овцами.
Ночью ризничий спал крайне беспокойно. И если до первой заутрени он просто ворочался с бока на бок, то и дело поднимаясь, чтобы выпить глоток-другой воды, то после хвалебного гимна пришли настоящие кошмары.
Отцу Вильгельму чудилось, что он вновь стоит у ворот монастыря и видит, как из-за горизонта поднимается волна адского пламени. Маленький мальчик испуганно оглядывался на подступающий огонь, а монах пытался открыть тяжёлую створку, чтобы пустить несчастного внутрь. Последний раз полыхнуло и мальчуган исчез.
Отец Вильгельм проснулся. Его лоб покрывала липкая плёнка, а ночная рубашка пропиталась потом насквозь. Сновидения настолько вывели ризничего из внутреннего равновесия, что начав читать молитву, он дважды сбился. Кроме того, очень раздражало оживлённое многоголосье за окнами. Давно ризничий не слышал, чтобы монашеская братия вела себя так шумно. Похоже, что-то случилось.
Так и оказалось. Ещё не прозвенели колокола, извещая о второй заутрене, а почти все обитатели аббатства оказались на ногах. Отец видел и монахов, и солдат крошечного гарнизона, и жителей окрестных селений, спасающихся от смертоносного мора за стенами обители. Все они, по большей части, толпились перед входом в церковь, точно рвались внутрь.
Первым, с кем ризничему удалось поговорить, оказался отец Константин. Повар деловито обгрызал жареную ножку каплуна и задумчиво посматривал на стайку мирянских девушек. Ходили слухи о неких, недостойных, похождениях монаха, но прямых доказательств не имелось.
– Такое ощущение, - сказал отец Вильгельм, после того, как они обменялись приветствием, - будто что-то произошло.
– Так и есть, - отец Константин спрятал обглоданную кость под сутану, - Ты не в курсе? Ночью прибыл посланник и привёз святую реликвию.
Ризничий изумлённо уставился на него.
– Почему же меня не разбудили? Надеюсь, посланнику оказали достойный приём?
Отец Константин почесал приплюснутый нос, потом провёл ладонью по тонзуре.
– Странное дело, - сказал он, наконец, - Откровенно говоря, настоятель был в такой ярости, что намеревался лично выпороть нашего привратника. Только радость от прибытия реликвии остановила сие праведное дело.
– Так что случилось?
– Идиот опять оставил ключ солдатне и завалился спать. Спустя пару часов после заутрени прибыл посланник. Никто из придурков, стоявших у ворот, не догадался позвать хотя бы лейтенанта. Они просто приняли груз и поставили его в привратницкой.
– А посланник?
– Тотчас уехал. Кстати, его никто и не видел. Солдаты говорят, что с ними имел дело возница. Он сам подтащил ящик к воротам, после чего сказал, что у них срочные дела и укатил.
– Странные вещи происходят...Возможно, он опасался заразы?
– Всё может быть. Так или иначе, но ларец с мощами перенесли в церковь. Настоятель считает, что каждый должен прикоснуться к святой реликвии, дабы избавиться от малейших пятен зла, - отец Константин хлопнул себя по лбу, - Совсем вылетело из головы! Я же ещё собирался посмотреть, как там дела у моих олухов. Сегодня они ведут себя словно сонные мухи.
Отец настоятель действительно казался то ли разгневанным, то ли уставшим, донельзя. В его кабинете, кроме самого хозяина оказались ещё регент и милостынщик. Все они рассеянно ответили на приветствие ризничего и вернулись к обсуждению припасов монастыря. Обсуждение шло вяло, то и дело сбиваясь на прибывшую святыню. В конце концов ризничий, испытывавший сильный зуд нетерпения, испросил разрешение уйти.
Ларец с мощами разместили в наосе, ровно посредине между амвонами. По обе стороны продолговатого деревянного ящика стояли на коленях послушники и вроде бы читали молитвы. По крайней мере, их губы шевелились. Кроме молодых монахов возле реликвии ризничий увидел отца Леонида. Тот задумчиво поздоровался и продолжил рассматривать посылку. Отец непрерывно поглаживал подбородок, как всегда поступал в моменты крайней сосредоточенности.