Благодатный мир
Шрифт:
Над площадью перед церковью повисла тишина, когда Юрий повернулся лицом к огромной куче. Даже отец Кондрат перестал читать свои молитвы и брызгаться святой водой. Шаг. Ещё шаг. Односельчане дружно ахнули. Ну, конечно же, Юрий самодовольно улыбнулся. Со стороны кажется, будто он по колено погрузился в заросший травой склон. Ещё шаг и ещё. Возле самой двери Юрий остановился.
Односельчане загалдели, замахали руками. Конечно, ведь Юрий с головой скрылся в огромной куче. Однако отец Кондрат остался на месте. Взгляд деревенского священника напряжён, а пальцы сжимают кропильницу и кропило так сильно, будто он хочет их задушить. Юрий
Взгляд сместился в сторону. На крыльце церкви с растерянным видом застыла Анастасия Зорина. Лицо бывшей невесты заплаканное, руки безвольно повисли вдоль тела. Пальцы всё ещё сжимают букетик полевых цветов. Конечно, Юрий стыдливо опустил глаза, чисто по-человечески её жаль. Его женой она так и не стала, да и вряд ли хоть когда-нибудь и за кого-нибудь сумеет выйти замуж. Но, Юрий распрямил голову, он прекрасно понимает и другое: их совместная жизнь в мерзкой локации «Вельшино» буквально на следующий день после свадьбы превратилась бы в ад.
Ладно, пора, хватит травить душу. Рука легла на прямую металлическую ручку. Лёгкий нажим. Ярко-серая дверь тут же распахнулась. Юрий бросил взгляд назад. Суматоха на площади пошла на спад, односельчане потихоньку потянулись по домам. Однако отец Кондрат, словно заговорённый, продолжает стоят у края кучи. Рука машинально захлопнула ярко-серую дверь. Аминь! Юрий перевёл дух. У него, всё-таки, хватило сил порвать с прошлым.
Глава 14. Здорово! Великолепно!
Невероятно! Юрий привалился спиной к двери. Он… Он сделал это! Сделал… Как ни странно. Прежняя наглая уверенность, когда он ткнул две фиги отцу прямо в лицо, уже прошла. Нахлынули эмоции. Сердце в груди заколотилось как бешенное, по щекам разлился жар, а ноги стали ватными. Как бы и в самом деле не сползти на пол.
Рядом с дверью очень кстати нашёлся уже знакомый чёрный диванчик. Юрий тут же плюхнулся на него и вытянул ноги. Рядом, на маленьком круглом столике, ещё более кстати нашёлся прозрачный стакан с водой возле высокой прозрачной бутылки с узким горлышком. К чёрту! В несколько глотков Юрий осушил стакан до дна и тут же наполнил его вновь. Бока прозрачной бутылки легко промялись под его пальцами.
Но даже два стакана подряд не смогли унять бурю в голове. Юрий пошарил глазами. К чёрту ещё раз. Прямо в лаптях он улёгся на мягкий чёрный диванчик. Руки нащупали небольшую удобную подушечку. Юрий закрыл глаза. Время. Время. Ему нужно хотя бы немного времени, чтобы полежать, прийти в себя и унять бурю в мыслях.
Медленно, нехотя, кавардак в голове и в душе пошёл на спад. Юрий распахнул глаза и покосился на дверь. Нет, никто из односельчан за ним так и не последовал. Это хорошо, или плохо? А бог его знает? Наверно, всё же, это хорошо. Встречаться с кем-либо из односельчан, особенно с отцом Кондратом, никак не хочется. А так…
Перед внутренним взором неторопливо потянулись картины из совсем ещё свежего прошлого. Вот церковь, спина отца Кондрата и Библия на высокой косой подставке. Счастливые глаза Анастасии Зориной и радостные всхлипывания матери за спиной. А потом всё полетело к чертям собачим. Юрий фыркнул. Не думал, никак не думал, что всё получится именно так: комом-ломом и очень
Увы, веселье быстро схлынуло. И того, что он успел наворотить, особенно наговорить, вполне достаточно, чтобы можно было даже не мечтать вернуться обратно в Вельшино. В базовую локацию «Вельшино», Юрий мысленно поправил сам себя. Попробовать, конечно, можно, только… Юрий судорожно передёрнул плечами.
Если он вздумает вернуться, то отец Кондрат не упустит возможность устроить грандиозное представление. Ну как же! Эдакий грешник, что в самый последний момент решил спасти свою бессмертную душу, а потому раскаялся. Бог знает, какую епитимью отец Кондрат на него наложил. А ещё родитель будет просто обязан при всех выпороть Юрия, да так, чтобы с неделю с кровати подняться не мог. Две фиги в лицо — это очень и очень грубое оскорбление. И, как вершина всего этого безобразия, ему придётся жениться на Анастасии Зориной. Пусть не сразу, но неделю спустя, когда он сможет подняться с кровати, это точно.
Ужас! Юрий сел, едва ли не подпрыгнул, прямо, рука упёрлась в подушечку. От волнения сердце опять бешено заколотилось. Нет, только не это. Против самой Анастасии Зориной Юрий никогда и ничего плохого не имел. Ведь и её никто не спрашивал, хочет ли она выйти за него замуж. Хотя, всё равно обидно и даже немного завидно. Да, Анастасию Зорину никто не спрашивал, но и она сама очень хотела за него замуж. Так что, Юрий тихо вздохнул, пути назад у него нет. Да это же… здорово! Великолепно!
Облегчение разлилось по телу приятной тёплой волной. Юрий поднял глаза. Пусть и комом-ломом, но он сбежал из Вельшино. Ну, если разобраться, не из самой деревни, а из базовой и очень мерзкой локации «Вельшино», но это сути не меняет. Ненавистная свадьба с Анастасией Зориной так и не состоялась, обменяться кольцами они так и не успели, а отец Кондрат так и не успел произнести: «Объявляю вас мужем и женой». Даже больше! Юрий мелко-мелко захихикал. Теперь ему больше не нужно каждый день чистить хлев, таскать навоз и воду. А так же, что самое приятное, терпеть подзатыльники отца и еженедельные нравоучения отца Кондрата. Что там будет дальше — бог его знает. Зато есть надежда, что хуже уже не будет.
Невероятно! Юрий поднёс ладонь к губам. Здесь и сейчас, впервые в жизни, он свободен! Свободен в делах, свободен в поступках. Над ним более не довлеют старшие. Мать, конечно, жаль. Но, опять же, наверняка родителей можно будет навестить. Позже. Со временем. Когда всё устаканится, а страсти остынут. А пока можно и нужно жить дальше. Ведь сейчас, Юрий так и застыл с распахнутым ртом, перед ним открылся, развернулся, расстелился Большой внешний мир. Ну, если более конкретно, то «Благодатный мир», который тоже, между прочим, не такой уж и маленький. Самое время проверить, насколько правдиво его описание.
Всё время, пока Юрий приходил в себя, Администратор, всё та же красивая женщина с яркими фиолетовыми глазами, продолжала сидеть за высоким, но узким, столом. Она не проронила ни слова, ни жестом, ни взглядом не выразила нетерпения или злости, даже когда Юрий прямо в грязных лаптях взгромоздился на чёрный диванчик. Пусть в доме родителей отродясь не было никаких диванов, но мать непременно подняла бы хай, вздумай Юрий прямо в лаптях бухнуться на кровать. Получить веником по башке, это ещё легко отделаться.