Благородный вор
Шрифт:
Якунчик ответил, не оборачиваясь:
— А я уже тут все разузнал. Другие ворота там, на переулке Рощина. Выходят туда. Я тогда там буду. Если увижу его, буду лаять. Пять раз подряд.
Молодец, Якунчик. Все уже знает. Обо всем догадался. Надо же. Я хлопнул его по плечу.
— Давай, действуй. Смотри, не упусти, он очень нужен.
Парнишка поморщился, выпрыгивая из «фаэтона»:
— Ваше благородие, знаете же, что не упущу.
И побежал вдоль забора. Быстро исчез из виду.
Фролка закурил. Сидел спокойно, молчал.
— Ну что там стряслось, вашблагородь? Такой крик подняли, не дай бог. Небось, помер кто-то?
Я кивнул.
— Сам купец помер. Скоропостижно. Сердце не выдержало.
Фролка обернулся. Посмотрел на меня с прищуром.
— Как раз, когда вы там были, вашблагородь. Что за чудеса такие?
Я посмотрел на извозчика.
— А вот такие. Митяй ему помог, конечно же. Только там другой есть человек. Он как раз и…
Вдали послышался лай. Я насторожился, а Фролка замолчал.
Раз, два, три… Пять. И замолчал. Это наш клиент.
— Это Якуна! — Фрол хлестнул лошадей вожжами. — Но-о, залетные! Пошли, пошли!
Вот черт возьми, Слесарь решил выйти запасными воротами. Хорошо, что я отправил туда приказчика. Бывшего приказчика.
Повозка ходко пошла вперед. На повороте Фрол быстро свернул вправо. Помчался дальше по узком переулку. Справа за забором и деревьями мелькал дом Томского.
Потом свернул снова. Но тут уже резко замедлил ход. Впереди в заборе показались ворота.
Сейчас уже закрытые. Впереди в конце улицы шел Лавруша. Высокий и прямой. Будто палку привязал к спине.
— Тпру, залетные! — Фрол говорил потише, не орал. Натянул вожжи. — Полегче, полегче.
Из-за ствола дуба у забора отделился Якунчик. Прыгнул к нам. Уселся передо мной, рядом с Фролом. Извозчик проворчал:
— Не мешай мне, — пихнул парнишку в бок. — Вишь, я еду?
Мы почти остановились. Управляющий вышел на Таганку и тоже поймал извозчика. Того, что привез Томского, нигде не видно.
Наша повозка двинулась следом. Я спрятался в глубине экипажа. Мы тоже поехали по Таганке. Несмотря на вечернее время, на улице полно народу.
Прямо на нас чуть не наехала тройка лошадей, запряженных в телегу. Кучер пытался их остановить. Лошадь слева фыркнула прямо в лицо Якунчику.
Копыта звонко стучали по мостовой. Справа на дорогу вышел поп в длинной рясе, с крестом на груди и с посохом в правой руке. Пошел через дорогу, не глядя. Наши лошади чуть его не задавали.
— Куда прешь, батюшка?! — заорал Фрол.
Поп не ответил. Мы ехали за управляющим еще полчаса по городу. Выбрались в район Большого Каменного моста.
Это мост через Москвы-реку. Соединяет Замоскворечье и Белый город. Недалеко от Неглинки и Водовзводной башни Кремля.
Правда, сейчас вместо каменного построили металлический. Тоже большой и внушительный. За мостом множество каменных зданий, но дальше уже лачуги и бараки.
Повозка с Лаврушей углубилась в лабиринт. Мы осторожно последовали следом.
Вот тут я уже задержался. Если наш умелый управляющий такой опытный и многомудрый, то может заметить слежку.
Если уже не засек. Поэтому желательно принять меры предосторожности. Я приказал Фролу остановиться.
— Дальше я сам, — сказал я ребятам. — Ждите тут. А то он нас увидит.
Якунчик не возражал. Он уже увидел, что дело пахнет жареным.
Слоняться рядом с Каменным мостом вечером так себе затея. Особенно в хорошем костюме. Мигом обдерут, как липку.
Только Фролка нахмурился.
— Не добежишь ведь, вашблагородь. Тут столько рванья шляется. Прирежут.
Ну, это постараться надо, чтобы меня прирезать. Я усмехнулся и покачал головой.
— Ничего не будет, не боись. Слетайте за Ритом, он, наверное, уже вернулся домой. Если что, он поможет мне выбраться. Я буду оставлять хлебные крошки.
Фрол пожевал губами и прикрикнул на лошадь. Потом переспросил:
— А что за хлебные крошки? Краюху покупать будешь?
Я покачал головой и достал гвоздик из мешка.
— Нет, конечно. Я буду рисовать три крестика на заборах. Так и найдет. У нас это давний сигнал. Рит уже знает.
Я оставил помощников в повозке, натянул капюшон на голову, остался только в своем черном костюме. Почти сразу же слился с тенями, падающими от заборов на пыльную дорогу.
Тут же ускорил шаг, почти побежал, потому что повозка с Лаврушей уехала далеко вперед. А потом и свернула влево.
Я торопливо помчался следом, стараясь шуметь как можно меньше. Когда пробежал мимо одного забора, там залаяла собачка. Я не остановился.
Тормознул только перед самым поворотом. Нацарапал гвоздем крестики, на верхушке забора, на уровне груди. С той стороны, где начертаны крестики, туда и надо поворачивать.
Завернул за поворот и увидел, что повозка остановилась. Вдали, через три дома. Заборы тут покосившиеся, деревянные, за ними одноэтажные домики, внутри территория покрыта кустарником и деревьями.
Впрочем, снаружи тоже полно растительности. Ветки деревьев нависали над улочкой.
Я прижался к забору и отправился вперед. Из переулка сбоку вышли двое мужчин.
Сразу свернули налево и не обратили на меня внимания. Впрочем, я тут же замер на месте и почти слился с темным забором.
Повозка тронулась с места и затарахтела колесами по улице. Я видел, что пассажир сошел с нее и вошел в калитку в низеньком заборе, высотой всего по грудь. Я надеялся, что это мой клиент.
Если Лавруша такой мастер в тайнописи, то он может знать и правила конспирации. Давно уже мог незаметно сойти с повозки, а вместо себя посадить кого-то другого, чтобы обмануть возможных преследователей.