Благородный защитник
Шрифт:
– О, моя прекрасная дама, это мой долг, хотя сердце мое разрывается от горя. Но не часто королевский двор просит меня об услуге, – начал он.
– Вот как! Значит, теперь ты на побегушках и у старого короля, и у регентов наследника. – Она нахмурилась и посмотрела в том направлении, куда столь поспешно удалился прежний собеседник Пейтона. – Но какое отношение к делам регента может иметь этот толстый дурак?
– Голубка моя! Тебе известно, как никому другому, что не положено болтать о делах двора! Что же касается толстяка, то разговор мы вели о его младшем сыне. Он ищет, куда пристроить мальчика, с тем чтобы тот приобрел необходимые навыки и лоск. Он спрашивал моего совета. – И тут Пейтон вспомнил, что леди Фрейзер, кроме всего прочего, славилась еще одним своим
– Этот Макай – он какой-то странный, – пробормотала леди Фрейзер, окинув взглядом зал, словно ища его глазами. – Он часто бывает при дворе, однако к дамам не проявляет никакого интереса. Во всяком случае, дальше легкого флирта дело не идет.
– Я слышал, что он женат.
– И хранит верность брачным обетам? – Леди Фрейзер засмеялась. – Что же, всякое бывает. Но почему, если сэр Родерик был так влюблен в свою жену, он здесь едва ли не на следующий день после того, как она утонула?
– Она утонула?
– Да. Сэр Родерик сообщает об этом буквально каждому, но не для того, чтобы растрогать прекрасных дам и быть утешенным ими. Хотя эта новость мало кого интересует. Жену сэра Родерика здесь никто толком и не знал.
– Возможно, ему требуется помощь, чтобы искать ее тело.
– Об этом он и словом не обмолвился. Судя по тому, что я слышала, тело, возможно, уже нашли, а может, и похоронили. А дело было так: они веселились на берегу реки, и тут ей вздумалось походить босиком по мелкой воде. Она зашла слишком далеко, и ее унесло течением. – Леди Фрейзер нахмурилась. – Однако я совершенно уверена, что он не очень-то старался ее спасти. И вид у него отнюдь не траурный. – Она кивнула в сторону красивого крепкого мужчины, по обе стороны от него стояли двое рослых темнокожих слуг. – Взгляни. Разве похож он на человека, только что схоронившего жену? А ведь даже те, кто был в супружестве несчастлив, соблюдают траур. В большинстве своем, – добавила она, бросив недовольный взгляд на полного, седеющего лорда, который похоронил жену неделю назад.
– Некоторые люди не понимают, что притворство необходимо, – заметил Пейтон. – Хотя бы ради того, чтобы угодить сплетницам.
Пейтон принялся рассматривать сэра Родерика. Так хотелось прикончить негодяя, но не сразу, а прежде помучить его. Пейтона удивило, что это чудовище выглядит вполне нормальным мужчиной, без каких-либо следов порока на лице да и во всем его облике. Но видимо, было в нем что-то, что заставляло окружающих относиться к нему настороженно.
Пейтон знал, что не стоит рассчитывать на то, что Родерик или его люди станут сражаться честно; известно было, что Макай, желая избавиться от врага, подкрадывался незаметно и вонзал ему в спину кинжал. Заметил Пейтон и то, что Родерик глазел на маленьких пажей, шнырявших в толпе, не в силах отвести от них глаз. Непонятно, как удавалось этому подонку до сих пор скрывать свою тайную страсть. Почему никто ничего не заметил? Ведь высокородный лорд смотрел на мальчиков так, что мурашки бежали по телу. И Пейтон заподозрил, что сэр Родерик в очередной раз вышел на охоту.
– Что это ты так заинтересовался этим сэром Родериком? – спросила леди Фрейзер. – Ты глаз с него не сводишь.
– Пытаюсь разглядеть на его лице хотя бы намек на скорбь или хотя бы тень недовольства, что теперь ему надо искать себе новую жену, – ответил Пейтон. – Не иначе, как жена была для него все равно что заноза в боку.
– Может быть. Я видела ее всего пару раз. Маленькая такая, темноволосая, почти ребенок. Она казалась не столько женщиной, сколько робкой тенью, прикованной к мужу нерушимыми цепями. Почти ни с кем не говорила, а если с кем и заговаривала, то сэр Родерик иди кто-то из его людей сразу оказывались рядом и спешили оттеснить ее от собеседника или же стояли рядом, пока беседа не кончалась. Вот я вспомнила сейчас это бедное дитя и, ей-богу, сразу засомневалась, действительно
– Возможно, ты права. Что же, весьма прискорбно.
– Ах, сестра Фрейзера идет сюда, будь она проклята!
И прежде чем Пейтон успел вымолвить хоть слово, леди Фрейзер удалилась. Мгновение спустя он заметил грузную седовласую женщину, продвигавшуюся в том направлении, в котором скрылась леди Фрейзер. Проходя мимо, женщина бросила на него гневный взгляд. Пейтон едва не расхохотался. Оказывается, хоть один член семьи Фрейзера все-таки пытался заставить его жену вести себя прилично. А может, Фрейзер даже попросил сестру пожить с женой во время его отсутствия. Это было бы очень на руку Пейтону. Ведь он, с таким пылом ухаживавший за леди Фрейзер, теперь, потеряв к ней интерес, не мог придумать никакого достойного или хотя бы необидного объяснения своей холодности. А если леди Фрейзер окажется под присмотром дуэньи, настоящего дракона, то вряд ли ему придется выдумывать предлоги, чтобы избавиться от ее назойливых приглашений. Он не хотел обижать леди Фрейзер. Кроме того, его внезапное увлечение маленькой женщиной с дымчатыми глазами может скоро пройти, и тогда в нем вновь проснется интерес к утехам, которые леди Фрейзер так пылко предлагает.
Пейтон снова обратил взгляд на сэра Родерика. Тот стоял, положив руку на плечо маленького пажа. Было совершенно очевидно, что мальчику не по себе. Сэр Родерик разглядывал его так, что у Пейтона все внутри перевернулось. Он знал, что нельзя действовать открыто и уводить каждого ребенка от лорда, пока нельзя, но кое-что в данном случае он мог предпринять. Мальчик приходился ему родичем, он был из Макмилланов. И Пейтон, смирив свой гнев, направился прямо к сэру Родерику.
Кивнув сэру Родерику, он положил мальчику руку на плечо и увел его прочь. Пейтон почувствовал, как мальчик вздрогнул, а потом сразу расслабился, и подумал, что юный Авен, возможно, как-то почувствовал, что сэр Родерик представляет собой угрозу. Ведь Авен был внуком леди Молди, которая обладала даром предвидения, равно как и многие другие члены его клана. Пейтон предпочел бы, конечно, чтобы мальчик был напуган из-за дара предвидения, а не потому, что узнал о пороках сэра Родерика на личном опыте. Сама эта мысль заставила его крепче обхватить худенькие плечи мальчика и жестом родича прижать к себе.
– Твои родители здесь, Авен? – спросил он, уводя мальчика все дальше от сэра Родерика. – Давненько я не видел кузена Морна и старого Айана.
– Нет, они все еще в Даннкриге, – ответил мальчик. – Кузен Джеймс скоро станет лордом, но папа по-прежнему будет служить ему. Кузен Джеймс выделил нам прекрасный надел земли и хороший каменный дом.
– Это воистину заслуженная честь. Так кому ты прислуживаешь сейчас?
– Сэру Брайану Макмиллану, одному из высокородных кузенов моего отца. – Он оглянулся и бросил нервный взгляд на сэра Родерика. – Я так рад, что вы увели меня. Не нравится мне этот человек. – Авен еще крепче прижался к Пейтону.
– Он сделал тебе что-то плохое?
– Честно говоря, нет. Просто я почувствовал, что от него исходит угроза. Знаете, как это бывает? И вообще, он меня преследует, а когда дотрагивается, я начинаю дрожать. Мама говорила, что предчувствием нельзя пренебрегать, у многих Мюрреев есть дар предвидения. Так что я стараюсь держаться подальше от этого человека.
– И правильно делаешь. Непременно расскажи об этом сэру Брайану. Он хорошо знает Мюрреев. Он прислушается к твоим словам и поможет тебе избегать сэра Родерика Макая.
Мальчик поднял голову и улыбнулся. Пейтон едва не упал. Перед ним был Каллум! Правда, Каллум при нем еще ни разу не улыбнулся, но у него были те же глаза, те же черты лица, такие же волосы. Авену было не больше восьми, но лицо его уже утратило детскую округлость, и проступили те благородные черты, которые Пейтон приметил в лице Каллума. Ничего удивительного, что лицо Каллума казалось ему знакомым. Каллум, конечно же, из Макмилланов, он Макмиллан до мозга костей; иначе и быть не могло. Проблема лишь в том, как раздобыть доказательства.